Андреа Кейн - Кража
— Нет, это меня ничуть не удивляет. Ноэль на редкость открытая и честная девушка. К тому же она любит вас обоих всем сердцем. Возможно, именно эта любовь и заставила ее кое-что опустить в своем рассказе о поездке в Лондон.
— Что же именно?
— То, что Бариччи особенно заинтересовало, насколько хорошо мы знакомы с Ноэль и какую роль я играю в ее жизни. Он расспрашивал ее о наших отношениях весьма обстоятельно, а уж к какому заключению пришел — это на его совести.
— Ясно одно, — в волнении Бриджит приложила ладони к пылающим щекам, — Бариччи заподозрил, что Ноэль причастна к вашему расследованию.
— Совершенно верно, — согласился Эшфорд. — Да и Ноэль считает так же. Она поняла, почему я кружу вокруг Бариччи как ястреб, а он всеми фибрами души ненавидит меня и мечтает устранить со своего пути.
У Эрика вырвался стон:
— Как?
— О, он готов использовать любые средства, которые окажутся у него под рукой. — Эшфорд помолчал, затем сказал: — Таким средством может стать и Ноэль. Как вам хорошо известно, для Бариччи женщины не более чем пешки в его игре. Чтобы добиться своих целей, он совращает их.
— Да, мне это известно.
— Так вот, — Эшфорд старательно подбирал слова, — и всех других мужчин, в том числе и меня, он считает способными на подобную подлость.
Кровь отхлынула от щек Эрика, он стал белее мела.
— Не хотите ли вы сказать…
— Нет-нет, Бариччи для своей цели выбрал другого — обаятельного и молодого, задача которого выяснить, насколько Ноэль вовлечена в мою деятельность и что ей известно. — Это домыслы или факты? — Факты. По крайней мере то, что касается эмиссара Бариччи, засланного в Фаррингтон-Мэнор. Однако вопреки его ожиданиям Ноэль разгадала его план, едва встретившись с ним. И теперь намерена использовать его против Бариччи.
— Значит, речь об этом портретисте, — задумчиво произнес Эрик, и в тоне его прозвучала горечь.
— Верно, — кивнул Эшфорд. — Проницательная Ноэль сразу же поняла, откуда дует ветер, и предложила переиграть Сардо, войти к нему в доверие и попытаться выудить у него интересующие нас сведения. А возможно, даже ввести его в заблуждение, передав ему неверную информацию для Бариччи. Честно говоря, блестящая мысль и прекрасный способ призвать Бариччи к ответу.
— Блестящая мысль? Прекрасный способ? Но, Тремлетт, это же означает рисковать благополучием моей дочери!
— В этом-то и проблема. Я ведь тоже не хочу ставить под удар Ноэль.
— Да вы не должны даже думать о том, чтобы вовлечь ее в подобное. — Эрик вскочил на ноги. — Я ее отец, Тремлетт. И я заявляю вам официально: ваше общение с Ноэль отныне прервано. Что же касается Сардо, то ноги его больше не будет в моем доме. Когда я вспоминаю, как он пожирал ее глазами, как пел соловьем о ее красоте…
— Понимаю ваш гнев, лорд Фаррингтон, — перебил его Эшфорд, пытаясь обуздать собственные эмоции. — Вы отец Ноэль, — продолжал он, стараясь говорить спокойно, ровным голосом. — Ваше желание защитить ее благородно и естественно. Но поверьте мне: безопасность Ноэль для меня дело такой же важности, как и для вас. Уволить Сардо не означает оградить ее от опасности. Бариччи еще больше укрепится во мнении, что Ноэль есть что скрывать. И будет искать иные способы подобраться к ней. А после того, что случилось прошлой ночью… одна мысль об этом вызывает дрожь.
— Прошлой ночью? Что же случилось прошлой ночью? — спросила Бриджит дрогнувшим голосом.
— Была украдена картина — ценнейшее полотно Рембрандта. Мои источники сообщили мне, что к краже причастен Бариччи. Эта картина принадлежала лорду и леди Мэннеринг. Леди Мэннеринг в момент кражи находилась дома одна. И была убита.
— Убита? Боже милосердный! — воскликнул побледневший как простыня Эрик. — Вы хотите сказать, что Бариччи способен на убийство?
— Вполне возможно. И единственное, что может обеспечить полную безопасность Ноэль, — изоляция Бариччи в Ньюгейтской тюрьме. Пока он на свободе, она в опасности.
— И как вы полагаете, мне следует защитить мою дочь? — спросил Эрик.
— С этой задачей, лорд Фаррингтон, могу справиться только я, — сказал Эшфорд, подаваясь вперед. — Мы, кажется, оба согласились с тем, что, пока Бариччи на свободе, Ноэль нуждается в защите. Повторю — обеспечить ей эту защиту могу я. И не потому, — добавил он поспешно, — что вы не способны защитить свою семью. Но ваш способ уберечь ее, по моему убеждению, может подвергнуть ее еще большей опасности. Челюсть Эрика изумленно отвисла.
— Ваша наглость и самоуверенность вызывают удивление, Тремлетт. Как вы смеете критиковать мое поведение в качестве отца?
— Эрик, прошу тебя! — вмешалась Бриджит, дотрагиваясь до его рукава. — Пожалуйста, давай выслушаем лорда Тремлетта. В его словах есть логика. А ситуация действительно непростая.
— Благодарю вас. — Эшфорд поклонился Бриджит. — Я питаю к вам величайшее уважение, лорд Фаррингтон. Будучи любящим и заботливым отцом, повинуясь инстинкту, вы готовы посадить Ноэль под замок и ни на секунду не выпускать ее из поля зрения. Но осмелюсь все же сказать: это не поможет.
— Полагаю, вы правы, — вмешалась Бриджит, чем несказанно удивила Эшфорда-
— Я предлагаю следующее: позвольте мне навещать Ноэль как можно чаще, начиная со дня, когда вы вернетесь в Фаррингтон-Мэнор. Кроме того, я должен иметь возможность присутствовать на сеансах Сардо, чтобы предотвратить непредсказуемые действия Ноэль, если вдруг она захочет предпринять что-то на свой страх и риск.
— Ваше высокомерие, простите, выходит за рамки допустимого. — Эрик шумно вздохнул.
— Мое высокомерие тут ни при чем. Я говорю правду. Ноэль интересно мое общество. А мне — ее. Я понимаю: вы собирались начать вывозить ее в Лондоне в этом сезоне. Но судьба распорядилась иначе.
— И что же это, по-вашему, означает?
— Это означает, что я питаю к Ноэль сильные чувства, До сих пор мне незнакомые. Если я не ошибаюсь, то и Ноэль питает ко мне нечто подобное.
— Непостижимо! — Эрик в волнении взъерошил волосы. — Что мне вам ответить? Могу ли я поверить в ваше чувство чести, поверить, что вы никогда не скомпрометируете Ноэль, и попросить вас честно объявить о ваших намерениях?
— Мои намерения заключаются в том, что я хочу видеть Ноэль счастливой. Я не обижу ее, лорд Фаррингтон, и если это в моих силах, я постараюсь предотвратить любую грозящую ей неприятность. — Произнеся эти слова, Эшфорд внутренне вздрогнул — он более чем кто бы то ни было другой осознавал, насколько сложна ситуация. Связанная с Бариччи и связанная только с ним и его тайным занятием. — У меня есть предложение, — решительно произнес он.
