Кристина Уэллс - Порочная игра
Вспомнив предложение Вейна, она поежилась, как от озноба. Жить за его счет, позволяя маркизу пользоваться ее телом до тех пор, пока она ему не прискучит? А что делать, когда он бросит ее? Ужасная судьба. Но захочет ли он ее сейчас? Сара не знала.
Когда они подъехали к дому Питера, Фолкнер наконец заговорил:
— Я мог бы сказать вам, леди Сара, что сейчас, когда у нас имеется исчерпывающая информация о событиях той ночи, наше расследование закрыто. Мы представим дело так, что смерть вашего мужа была случайной. Он застрелил себя, заряжая ваш пистолет. — Фолкнер взглянул на нее с нескрываемым презрением. — Если вы мудрая женщина, вы поддержите эту версию.
У Сары закружилась голова от испытанного облегчения. Она кивнула. Пусть убийство Бринсли останется нераскрытым. Пусть его убийца гуляет на свободе. И от ее репутации не останется живого места, если только Фолкнер не будет держать рот на замке. Как бы там ни было, всю оставшуюся жизнь ей предстоит провести с неизбывным чувством вины.
Но, по крайней мере, она спасла Вейна.
— Что вы сделали? — Вейн запер дверь библиотеки и, схватив Сару за локоть, потащил к дивану. Он был мрачнее грозовой тучи.
С бешено бьющимся сердцем Сара вырвалась из его тисков и развернулась к нему лицом. Она не даст себя запугать!
— Я сказала Фолкнеру правду. У меня не было выбора.
Вейн заскрежетал зубами.
— У вас был выбор. Я сказал вам вчера, что найду решение, и оно у меня есть, но сейчас уже слишком поздно. — Он посмотрел на нее. — Что с вами? Вы что, потеряли рассудок? Вы знаете, что это значит?
«Я сделала это, чтобы спасти тебя, грязная скотина!» Но она этого не сказала. Она ничего не сказала, она слушала, как он излагал план, который придумал, чтобы обеспечить ее сфальсифицированным алиби.
Она недоверчиво нахмурилась:
— Моя мать согласилась на это?
− Да.
— Господи! — Мама готова была солгать властям, чтобы спасти ее. Сара не могла в это поверить.
В душе забрезжила надежда, но Сара безжалостно растоптала ее.
— Полагаю, любой скандал, в котором замешана я, непременно отразится на моей семье. — Да, такое объяснение лучше, чем то, первое, что пришло ей на ум. То, за которое она сначала жадно ухватилась.
Вейн выдохнул и провел рукой по голове, взъерошив коротко стриженные волосы.
— Похоже, вы не понимаете всей серьезности ситуации.
— Нет нужды объяснять мне последствия, милорд. Я погублена.
Он мерил шагами комнату. Прошло несколько секунд, и он остановился.
— Не думаю.
Сара скептически приподняла бровь, но ничего не сказала.
Вейн забарабанил пальцами по спинке дивана, глядя на Сару в упор.
— Насколько я понимаю, у вас есть три пути. Вы можете вернуться к родителям, надеюсь, их влияния окажется достаточно, чтобы помочь вам выдержать бурю, какой бы она ни была.
Ее передернуло от этой мысли.
— А что, если мои родители выставят меня вон?
— Сомневаюсь, что они так поступят. Но даже если они не захотят жить с вами в городе, вы можете уехать в деревню или вообще из страны.
— И питаться воздухом? Милорд, я совершенно без средств. — Сара взмахнула рукой. — Даже платье не мое. Эту одежду одолжила мне золовка. И я не сомневаюсь, что к настоящему моменту квартирная хозяйка продала все мои оставшиеся пожитки и прикарманила деньги.
Вейн кашлянул, не глядя на Сару.
— Вы ошибаетесь. Ваш муж оставил вам значительную сумму.
Сара недоуменно заморгала. Могло ли случиться, что Бринсли откладывал деньги на черный день? Но откуда Вейн может что-либо знать о финансовом положении ее покойного супруга?
И тогда до нее дошло.
— Нет. Десять тысяч фунтов?
Вейн говорил с полным безразличием.
— Не обязательно именно эта сумма. Может оказаться, что деньги пришли к нему из вполне легальных источников. Наследство после смерти дальнего родственника, к примеру.
От стыда она едва не задохнулась.
— Вы намерены сделать из меня шлюху? Вы ничем не лучше Бринсли, если говорите такое.
— Я скорее рассматривал бы это как компенсацию за причиненный моральный ущерб, чем как оплату за услуги, — сказал Вейн. — Но если вы так болезненно воспринимаете мою попытку компенсировать вам ущерб, то остается только один выход. — Он посмотрел на нее, и на лице его не дернулась ни одна жилка. — Вы должны выйти за меня замуж.
На мгновение Саре показалось, что она летит в пропасть. Она закрыла глаза и вцепилась в спинку стоявшего поблизости стула.
— Что?
— Думаю, вы слышали, что я сказал.
Сара открыла глаза и посмотрела на Вейна. Он что, сделан из камня, если способен с эдакой невозмутимостью предлагать руку и сердце? Сара и помыслить не могла, что та ночь может иметь такие последствия. Благородство Вейна вдруг заставило ее чувствовать себя очень подлой и мерзкой.
— Вы знаете, что я не могу принять вашего предложения, — прошептала Сара.
— Почему? — Вейн расправил плечи, словно готовясь к тяжкому испытанию. — Сара, я думаю, вы знаете, что я всегда…
Она отвела глаза. Его взгляд, полный любви, она вынести не могла. Не стоило ему так смотреть на нее. Она не принесла ему ничего, кроме боли и унижения!
Его голос обрел глубину и силу.
— Вы окажете мне честь, если станете моей женой.
Честь? Брак с женщиной, опустившейся до супружеской измены, нищей, слабовольной, с женщиной, чье имя навеки запятнано смертью и предательством, Вейн считает честью? Сара резко сказала:
— Вы безумец.
Он шагнул к ней, и она отступила. Если бы он прикоснулся к ней, она бы разрыдалась. И тогда он заключил бы ее в объятия, и она могла бы сказать «да» и приговорить их обоих к тому, о чем они будут жалеть всю жизнь. У него всегда будет ощущение, что она вынудила его жениться. Он станет презирать ее за это, а она не вынесет его презрения.
Когда наконец Сара смогла говорить, она сказала:
— Вы очень добры, Вейн, но я не думаю, что сейчас что-то может меня спасти. Даже брак. Люди начнут шептаться. Вы ничего не сможете с этим поделать.
Он поджал губы.
— В обществе у меня создалась репутация человека резкого. Никто не посмеет бросить тень на ваше имя, если вы будете моей женой.
Он помрачнел. Сейчас, глядя на него, Сара легко могла представить, как он схватил за горло Бринсли в грязном переулке. Она прищурилась.
— Не думайте, что я позволю вам направо и налево убивать из-за меня людей, Вейн.
— Это вас не касается, — сказал он и раздраженно добавил: — Я знаю, как защитить то, что считаю своим. — Его горячечный взгляд встретил ее взгляд и удержал его, и стремление принадлежать Вейну разрослось, подступило к груди.
