Патриция Оливер - Нескромное предложение
Лорд Галифакс тут же подошел к ленте звонка и энергично потянул за нее.
– Мы узнаем, что думает моя дочь по этому поводу сию же секунду, – сказал маркиз. – И пусть Синтия сама сообщит, если она действительно, как ты говоришь, переменила решение.
– Хастингс, – приказал лорд Галифакс, как только дворецкий появился в комнате, – передай леди Синтии, чтобы она зашла ко мне в кабинет. Я хочу видеть ее немедленно!
Дворецкий ушел, а лорд Галифакс повернулся к своему гостю.
– Это очень странно, капитан, – произнес маркиз. – Синтия никогда не умела хитрить или кокетничать. Ты уверен, что она знала о твоем визите?
– В этом нет абсолютно никаких сомнений, милорд, – ответил Брайан. – Я надеялся, что к этому времени уже все улажу.
– И правильно, мой мальчик. Все сейчас и уладим!
Он подошел к буфету вишневого дерева и достал большой графин бренди.
– А пока, вот, позволь мне предложить тебе выпить, капитан.
Брайан не успел ничего ответить. Дверь открылась и в комнату вошел бесстрастный Хастингс.
– Ну что? – нетерпеливо спросил лорд Галифакс.
– Милорд, – ответил дворецкий, – ее милость вышли из дома десять минут назад. Служанка ее милости сказала мне, что леди Синтия решила прокатиться в парке с его милостью, ее кузеном.
Капитан замер. Он не знал, расстраиваться ему или негодовать.
– Прокатиться? – грозно воскликнул лорд Галифакс. – Так рано?
Что ответил дворецкий, капитан уже не слышал, потому что ему было уже все равно. Ужасная мысль мучила Брайана. Леди Синтия, – его леди Синтия! – слишком часто находится в компании этого подозрительного развратника и игрока.
Брайан в гневе сжал кулаки. Неужели Синтия, как и многие другие женщины, влюбилась в обаятельного маркиза?
Капитан не мог представить, что Синтию обнимает мужчина, который, если верить слухам, хвастается своими победами чуть ли не во всех будуарах Лондона.
Брайан отбросил эту ужасную мысль. Он повернулся к лорду Галифаксу.
– Я зайду снова в четыре часа, – сказал капитан с напускным спокойствием. – Если леди Синтия не захочет меня принять, я больше никогда не вернусь.
* * *– Если бы ты приняла мое предложение три недели назад, моя дорогая Синтия, – лениво говорил маркиз, – ты уже выбирала бы себе свадебное платье и прочие безделушки, которые так нравятся женщинам.
Синтия приостановила свою кобылу и сердито посмотрела на кузена.
– Предложение? Какое предложение?! – воскликнула Синтия. – Ты никогда не делал мне предложения, Роберт! Поэтому прекрати болтать ерунду!
Маркиз натянул поводья своего гнедого. В глазах маркиза определенно была хитринка.
– Просто оплошность с моей стороны, дорогая, уверяю тебя. Если ты хочешь, я сделаю тебе предложение прямо сейчас и здесь, посреди Гайд-Парка.
Синтия совсем разозлилась.
– Не будь смешным, Робби, – резко ответила она. Кузен притворился расстроенным.
– Никогда не думал услышать от тебя такие жестокие слова, кузина. Я готов предложить тебе свою любовь, а ты…
– О, замолчи! – не выдержала Синтия. – Ты же не умеешь любить, Робби, мы оба это знаем! А что касается предложения, то ты в полной безопасности. Я скорее умру, чем соглашусь выйти за тебя замуж, и тебе это известно, развратник ты эдакий. Если бы ты хоть на секунду подумал, что я могу согласиться, то ты сбежал бы от меня быстрее, чем Тедди Торнтон от своих кредиторов!
Леди Синтия нервно дернула поводья…
Утром служанка неожиданно сообщила, что лорд Галифакс желает немедленно видеть Синтию. Служанка добавила также, что пришел мистер Шеффилд. Синтия приказала снять с себя бледно-желтое блестящее платье, которое она выбирала все утро, и принести новый модный костюм для верховой езды. Переодевание было произведено в рекордно короткое время, а Хастингса послали к его милости с известием, что леди Синтия поехала кататься с лордом Монроялем.
Синтия ворвалась к маркизу, когда он завтракал.
– Ты должен прокатиться со мной, Робби, – объявила она громко. Будто для нее было обычным делом врываться в дом к джентльменам в такой ранний час. Или вообще в любой час. – Надеюсь, ты получил мою записку, – добавила Синтия.
Лорд Монрояль поднялся из-за стола и с любопытством посмотрел на кузину. От этого пристального взгляда ей стало не по себе.
– Всего десять минут назад, моя дорогая Синтия, – лаконично ответил маркиз. – И естественно, я счастлив сопровождать тебя. Но должен сказать, что гораздо лучше, если бы ты дала мне возможность нанести тебе визит в более подходящее время.
– О Господи! – воскликнула Синтия. Она знала, что кузен абсолютно прав. – Не будь таким занудой, Робби. Уже почти десять часов. И у меня к тебе важное дело.
Синтию смущало непривычное, осуждающее выражение в глазах кузена…
– Я должен поучиться у тебя сравнениям, моя дорогая. В действительности же ты ведешь себя столь странно, что я начинаю волноваться за твой рассудок.
Наверное, это его снисходительный тон так злил Синтию.
– Можешь не волноваться, Робби, я тебя умоляю! Избавь меня от своих нотаций. Мне нужна сейчас твоя помощь, а не твоя критика. И я уже не девочка!
– Рад это слышать, любовь моя, – улыбнулся маркиз. – Этот темно-синий цвет тебе очень идет. Хотя и слишком темноват, пожалуй… Но шляпка просто шедевр! Ты в ней выглядишь на двадцать лет – и ни днем старше, клянусь!
Синтия глянула беспокойно на кузена.
Маркиз Монрояль не так легко рассыпал комплименты, и ее женское тщеславие было удовлетворено.
– Спасибо, Роберт, – сказала она гораздо теплее, – но речь вовсе не о моде.
– Понятно, – ответил маркиз. – Может быть, ты назовешь мне настоящую причину нашей ранней встречи, моя дорогая?
– Это капитан Шеффилд.
– Хм-м… Я так и думал. Этот бедняга все еще не твой?
Синтия гневно посмотрела на кузена.
– Нет, он еще не мой, как ты элегантно выразился, – ответила она. – И боюсь, что он никогда не будет моим.
Маркиз рассмеялся коротким сухим смешком.
– Ничего! Ты же знаешь, что гласит пословица? Путь к настоящей любви гладким не бывает.
У Синтии вдруг навернулись слезы на глаза.
– Тебе хорошо смеяться, Роберт. Но для меня это не шутка. Я так надеялась, что…
Ее голос осекся, и она отвернулась, чтобы кузен не смотрел на нее…
Они стояли под старым кленом.
Совершенно неожиданно она почувствовала, как маркиз обнял ее за плечи. И Синтия благодарно положила свою голову на плечо маркиза.
– Я, наверное, слишком переживаю, – пробормотала Синтия, подняв голову и взглянув в серые глаза кузена, которые никогда не казались ей такими настойчивыми. – И я вовсе не собиралась плакать, – добавила она.
