Саманта Джеймс - Тот первый поцелуй
— Как же, как же, помню, обещал. — Он взял сюртук. — Я пришлю к вам Анни. И еще скажу Симмонсу, чтобы ужин подавали, скажем, через четверть часа.
Элизабет рассеянно кивнула. Значит, он остается дома, и ей придется распрощаться с мечтой спокойно поужинать одной в своей комнате. Она принялась поспешно одеваться, не затрудняя себя вы —
Бором наряда и положившись на вкус Анни. Горничная принесла ей бордовое платье, особо подчеркивавшее золото ее волос.
Морган уже ждал ее в столовой, часы показывали, что она запоздала. Ужин прошел почти в полном молчании. Морган держался подчеркнуто учтиво и не напоминал о предыдущей сцене.
Только за кофе, к которому Элизабет никак не могла привыкнуть, Морган наконец обратился к ней с пространным вопросом:
— Симмонс мне сказал, что после обеда вы ездили по магазинам. Если не секрет, то какие сделали покупки?
Элизабет замялась.
— Боюсь, я напрасно отправилась по магазинам, у меня не было настроения, — неуверенно начала она. — И вообще я жалею, что отпустила экипаж.
— Понимаю. — Холодные серые глаза внимательно изучали Элизабет. — В таком случае вам следовало бы взять в провожатые Натаниеля.
Она перехватила его взгляд, и сердце у нее ушло в пятки.
— Вы знаете, — сказала она обреченно. — Вы знаете, что я видела Натаниеля.
— Да, Элизабет, я все знаю. И, надо сказать, вам очень далеко до такого искусного лжеца, как Натаниель.
Элизабет не могла отвести взгляда от его лица, никогда прежде она не видела Моргана таким печальным! Ее охватил озноб, и она крепко сжала руки, чтобы унять начинающуюся дрожь.
— Надо думать, ваша встреча после долгой разлуки была очень теплой.
Его тон не предвещал ничего хорошего. Элизабет потрясла головой.
— Нет, вы… вы ошибаетесь…
— Тогда какой же она была?
— Вы, конечно, понимаете, что надо было дать ему возможность объясниться, — сказала она как можно спокойнее.
— Вы говорите, «дать возможность объясниться», это я могу понять. Но откройте мне, Элизабет, — его тон стал резким, — что еще он получил в придачу?
— Вы унижаете своего брата подобным подозрением, — сдерживаясь, сказала она.
— Моего брата нельзя унизить, у него нет чести. Элизабет собрала остатки мужества.
— Поставьте себя хотя бы раз на его место. Я была его невестой, он возвращается домой и находит меня замужем. И за кем же? За своим братом. Он должен знать, как это случилось.
Лицо Моргана выразило отвращение.
— Как вы можете, Элизабет, вы ему ничего не должны. Он вас предал, а вы перед ним винитесь! Натаниель мастер обманывать людей, жаль, что вы этого еще не поняли. Но всему свое время, вы еще поймете.
Мысль, как молния, поразила Элизабет: Морган не просто не любил Натаниеля, не просто разочаровался в нем и считал конченным человеком…
— Боже мой, — уже ничего не боясь воскликнула она, — да вы его ненавидите! Вы ненавидите Натаниеля.
В глубине души она надеялась, что Морган станет отрицать ее слова. В крайнем случае, уверять, что она ошиблась! Но он продолжал молчать тяжелым осуждающим молчанием.
Элизабет была потрясена, ужас начал закрадываться в ее душу. Как могла она выйти замуж за человека, способного отречься от собственного брата?
Она встала, гордо выпрямилась и, глядя прямо в лицо Моргану, твердо начала:
— Вы можете что хотите думать обо мне и Натаниеле. Это не имеет никакого значения, потому что я знаю правду. Да, я действительно согласилась на встречу с Натаниелем. Я не должна была вас обманывать насчет своих планов, но я знала, что вы будете против. Но не ищите здесь тайны, я только хотела объяснить Натаниелю причину нашего брака. Я не сделала ничего плохого, и это не было любовным свиданием. За мною нет вины, потому что я не сделала ничего дурного. А теперь, если позволите, я удалюсь к себе. Сейчас я определенно предпочитаю собственное общество вашему.
Элизабет не стала ждать ни его разрешения, ни согласия, а, высоко подняв голову, вышла из комнаты величественной поступью королевы.
Но когда Элизабет оказалась в спальне, гнев ее улетучился, осталось лишь ощущение поражения. Она переоделась в ночную рубашку и пеньюар и застыла перед зеркалом. Но видела в нем не свое отражение, а суровое, осуждающее лицо Моргана и его строго сжатый рот.
Элизабет почувствовала, укор совести, она искренне сожалела, что ввела в заблуждение Симмонса. Но она не заслужила ни упреков Моргана, ни его скрытых намеков.
Она металась в поисках ответов и не находила их. Отчего Морган так не сдержан в своих подозрениях? Для них нет никаких оснований. Может быть, он подозрителен по своей натуре? Или на то есть другая причина?
Элизабет была так погружена в свои догадки, что не услышала, как открылась и закрылась соединяющая их комнаты дверь. Она вскрикнула от испуга, увидев в зеркале еще одно отражение — своего мужа.
На нем был только халат, свободно подпоясанный и открывающий часть покрытой темными волосами груди. Их глаза встретились в зеркале: ее — широко открытые и полные испуга, его — спокойные и непроницаемые.
— Что вы здесь делаете? — вырвалось у нее.
Он не ответил на вопрос, а лишь покачал головой.
— Боюсь, вы ошибаетесь, Элизабет, вечер не кончился, а только начинается. — Последовала полная значения пауза. — Как для вас, так и для меня.
С его приходом атмосфера наэлектризовалась, сердце ее забилось в бешеном ритме, во рту пересохло.
— Что… Что вы хотите сказать? Что вы собираетесь делать?
Некий намек на улыбку появился на его губах.
— То, что я не сделал в нашу брачную ночь, — ответил он тихо, но полным решимости голосом.
Глава 12
Давно, очень давно, почти с самого начала Морган знал, что решится на этот шаг. Хотя боролся с собой с того первого поцелуя.
Боролся и потерпел поражение.
Но он не мог простить Элизабет того, что она сделала с ним: страдания, которые он прятал в самой глубине души, страсть к ней, когда сама она предпочла его брата… Сколько ночей Элизабет провела без сна в своей постели в мечтах и грезах о Натаниеле? В сожалениях о том, что не он стал ее мужем?
Мысли мучили Моргана, словно незаживающая рана. Элизабет была его перед Богом и принадлежала ему по праву. Она была его женой, а не женой Натаниеля.
Пришло время показать маленькой гордячке, кто тут хозяин. Морган сделал шаг вперед.
Элизабет в страхе застыла на месте, ей стоило огромных усилий заставить себя заговорить.
— Прошу вас, уходите.
— Нет, милая, только не теперь.
— Что вы хотите? — спросила она дрожащими губами.
— Вас, дорогая, — сказал он угрожающе тихо.
— Но почему? — произнесла она запинаясь; мысли путались у нее в голове.
