Сюзанна Энок - Сердце ждет любви
— Да, это было то, чего я хотела. — Снова взглянув на него, она соскользнула с края кровати и встала. Он, приподнявшись, смотрел, как она наклонилась, подняла свою сорочку, встряхнула ее и через голову надела.
Просто преступление скрывать такие прелестные формы. Когда она подняла его панталоны и бросила их на кровать, он нахмурился:
— Извини меня, но ты хочешь заставить меня уйти?
— Я не хочу, чтобы тебя застали здесь, Брэм.
— Значит, я оказал тебе услугу… и нас больше ничего не связывает?
Он не совсем ясно понимал, почему задает этот вопрос. Если он переспал с женщиной, то обычно она переставала интересовать его, если только ему больше нечего было делать. Но прежде его выгоняли из постели или из дома, только когда ожидалось возвращение мужа.
Розамунда поморщилась.
— Теперь я буду знать, как это должно быть, — наконец сказала она. — Нежно… и очень, очень приятно. А он узнает, что я не девственный цветочек, как он ожидал. Но мне очень навредит, если тебя обнаружат здесь. Связь с тобой окончательно добьет меня.
— А почему, скажи, ты неожиданно пришла к такому выводу? Весьма обидному для джентльмена…
— Потому что ты его друг. Ты пьянствуешь, ты играешь, ты… спишь с женщинами, с которыми тебе не следует спать. И если бы не эта глупая история с Косгроувом, я бы никогда не захотела иметь с тобой дело.
Брэм застыл, ошеломленный перечислением своих грехов. Когда она замолкла, он попросил продолжить. Она еще больше нахмурилась:
— Признаюсь, было несколько случаев, когда ты удивил меня. Но остается возможность, что, когда я выйду замуж за Косгроува, он простит долг в десять тысяч фунтов и я воспользуюсь случаем убедить его больше не доводить Джеймса до беды.
— Твой брат теперь играет лучше благодаря мне. Имей это в виду, пожалуйста.
— О да. Ты поощряешь его азарт, стремление к легкой наживе. А все равно играть он толком не умеет. Ему необходимо покончить с картами. Я не могу заставить его, а Косгроув мог бы.
— Так ты считаешь Кинга лучшим кандидатом в мужья, чем меня?..
Нет, он не хотел жениться на ней или на ком-либо еще, но никогда не слышал, чтобы кто-то, кроме его родного отца, так унижал его.
— Пожалуйста, одевайся и уходи, Брэм.
Со вздохом, скрывавшим его крайнее раздражение, Брэм встал.
Он заметил, как ее взгляд упал на его пенис, но на этот раз не обратил на это особого внимания. Черт бы ее побрал, он думал, что овладеет ею по крайней мере еще раз до того, как встретится с Косгроувом и выпутается из этой неприятной истории. Как бы она ни оскорбляла его, он снова желал ее.
— Брэм, уходи, — повторила она, поворачиваясь к нему спиной и собирая остальную его одежду.
— Но меня поражает, как ты разобралась в моем характере, — ответил он, натягивая панталоны. — Я и понятия не имел, что ты так хорошо знаешь человеческую натуру. Буквально через неделю знакомства накалываешь меня на булавку, как букашку, и помещаешь в выставленный напоказ стеклянный ящик с надписью «Брэм Джонс, жалкий и отвратительный».
Она швырнула ему рубашку, и он, поймав, прижал ее к груди.
— Ты сам сделал себя таким. И почему ты всегда в черном? Нет никакой необходимости всем показывать, какой у тебя характер.
Брэм, не давая себе труда застегнуть пуговицы, набросил рубашку и жилет. Схватив сюртук, он сунул в карман галстук и, подобрав с пола сапоги, направился к двери.
— Спокойной ночи, Розамунда.
Однако, приоткрыв дверь, он остановился. Брэм знал людей, которых не интересовало ничего, кроме расчета, выгоды и собственного благополучия. Розамунда Дэвис не принадлежала к ним. Он повернулся, подошел к ней, положил руку сзади на ее шею и затем поцеловал.
Спустя секунду ее губы стали мягкими и раскрылись для поцелуя. Он прижался губами к ее губам, наслаждаясь ее вкусом, ее волнением и страстностью. Затем отступил на шаг.
— Я так и думал, — шепотом сказал он и выскользнул за дверь.
Глава 9
К тому времени, когда Брэмуэлл привел в порядок свою одежду, забрал коня и отправился через Чипсайд в заведение «Иезавель», было уже несколько минут третьего. В таком состоянии ума он бы предпочел избежать разговора с Кингстоном Гором, но он прожил более десятилетия, затевая полдюжины интрижек с несколькими женщинами одновременно, ни разу не оступившись. Сегодняшняя ситуация мало чем отличалась от этого.
Кинг сидел за своим обычным столом в глубине слабо освещенной свечами комнаты. Грязный пол, голые доски, раскрашенные дешевыми красками стены, столики, большинство из которых были еще заняты даже в этот Утренний час, — ему всегда нравилось это заведение — «Иезавель». До сегодняшней ночи.
Брэм заметил лица посетителей, сидевших за ближайшим к Кингу столом, вспомнил их имена и больше не обращал на них внимания. У него были враги, и любой из них был бы рад вонзить нож ему в спину или грудь. Но к нему и маркизу, сидевшим за одним столом, ни один разумный человек не рискнул бы приблизиться. Он велел принести бутылку виски и стакан.
— Косгроув, — обратился он к маркизу, — я ожидал, что ты к этому времени будешь занят чем-то. Или кем-то.
— Кто она?
Каким бы всеведающим порой ни казался ему Косгроув, Брэм знал, что это лишь впечатление, созданное сочетанием удачных догадок и сетью его хорошо оплачиваемых шпионов и доносчиков. И, зная, как обычно Брэм проводит свои вечера, маркиз не мог ошибиться.
Налив себе стакан виски, Брэм опустошил его.
— Господи, — громко произнес он, — это было час тому назад. Я уже забыл ее имя.
Косгроув взглянул на него, затем продолжил свое занятие — налил воды на кусок сахара, взял ложку, лежавшую поверх запотевшего стакана с зеленым абсентом, и помешал содержимое.
— Сомнительно. Моя дамочка хотела узнать, буду ли я навещать ее после того, как в следующем месяце ее муж вернется из Испании.
— А ты?
— Не вижу причины, почему бы и нет, учитывая, что она начала развлекать меня за шесть недель до его отъезда.
— Ты женишься в конце месяца, если помнишь. Не будет ли это через край? — Было бы гораздо разумнее не затрагивать в разговоре Розамунду, особенно после того, как она выставила его из своей спальни, но проклятая девчонка сбила его с толку.
— Гм…
— Что «гм»?
— Мне просто интересно. Выходит, ты считаешь, что брак делает кого-то, тем более меня, верным мужем. С каким количеством чужих жен ты переспал?
— Я говорю не о них. Я говорю о тебе. Ты никогда не собирался жениться. Что же изменилось?
Отложив в сторону ложку, маркиз медленно отхлебнул весьма крепкого напитка.
