Элизабет Бойл - Ночной соблазн
– Ну вот, совсем нетрудно, верно? – усмехнулся Рокхерст, шагая по усыпанной гравием дорожке. На лице его играла широкая улыбка.
Господи Боже, не намеревается же он убить ее? Но в таком случае что собирается делать?
О, почему же она не осталась дома? Сидела бы в своей комнате, играла бы с Куинс в карты… и все было бы тихо, мирно, безопасно… и очень скучно.
Она осмелилась сделать крошечный вдох, только когда граф остановился возле Роуэна. Глядя в его проницательные синие глаза, она заметила в них дьявольский блеск, пославший озноб по ее спине.
Несчастье все-таки грянуло. Куинс оказалась права.
Гермиона медленно потянулась к подолу платья и попыталась отцепить его от шипов.
И это стало ее первой ошибкой.
Потому что стебли роз громко зашуршали, и граф улыбнулся еще шире.
Гермиона закрыла глаза. Господи, он действительно вшил ее убить! Но вместо этого она ощутила его жаркое дыхание.
– Попалась?
Гермиона чуть приподняла ресницы и поняла, что он совсем близко. Граф снова заговорил, и каждое слово будто обволакивало ее. Гермиона затрепетала, отчего стебли роз снова шуршали.
– Почему я постоянно должен спасать тебя?
Словно в доказательство своего утверждения он нашел ее плечо и нежно провел пальцами по руке.
Гермиона снова глотнула воздуха. Ни один мужчина еще не касался ее подобным образом.
Его пальцы вцепились в край выреза, снова погладили плечо, скользнули по прикрытой шелком груди, отчего Гермиона превратилась в сплошной комок нервов.
Либо колени сейчас подогнутся и она рухнет прямо в куст, либо ее, как всегда, вырвет. Она надеялась только, что за последнее он ее простит.
– Почему вы не… – сдавленно прошептала она.
– Значит, ты умеешь говорить? – откликнулся Рокхерст, наконец отцепив ее платье. Но ее руки не выпустил.
– Конечно, умею. Я не…
Но его палец лениво пополз по ее руке, посылая по пути стрелы пробуждающегося желания. Он погладил ее ладонь, игриво подергал за каждый пальчик, словно пересчитывая их.
– Почему я не… что? – спросил он.
– П-прошу прощения? – ошеломленно пролепетала она.
– Вы спросили, почему я не сделал чего-то. Или я не понял?
Именно в этот момент его ладонь прошлась по ее бедру и слегка сжала ягодицы.
Гермиону затрясло. В полном смысле этого слова.
– Почему вы не убили меня? – выдохнула она, потому что его прикосновение стало чем-то вроде новой пытки.
– А кто сказал, что я этого не сделаю? – поддразнил он, притягивая ее к себе.
– Пожалуйста…
– Что? Ублажить тебя? – Он еще крепче прижал ее к себе.
– О нет, – пробормотала Гермиона, пытаясь вырваться, но он без особых усилий удержал ее. – Пожалуйста, отпустите меня.
– А зачем мне это? Вдруг я не смогу снова найти тебя!
Он пришел, чтобы найти ее.
«А что сделала ты? Пришла сюда, чтобы позволить ему отыскать себя», – назойливо проскрипел внутренний голос.
– Вовсе нет! – фыркнула она.
– Простите?
– Ничего, – отрезала Гермиона. – Прошу, отпустите меня!
– О, вот уж ни за что, – объявил граф, словно имел полное право обнимать любую женщину и… и творить хаос с ее чувствами! Со всеми чувствами! Потому что, когда он держал ее так крепко, она могла ощущать его. Его мускулистое тело, тело настоящего мужчины. А его руки… словно исследовали ее, гладили, ласкали, пробуждали в ней желания, о существовании которых она до сих пор не подозревала.
В местах, которые раньше вовсе не считала чувствительными.
Теперь она прекрасно понимала, почему большинство светских мамаш старались держать дочерей подальше от графа.
– Кто ты? – тихо спросил он, обдавая ее ухо своим дыханием.
На кратчайшее мгновение Гермиона ощутила мягкость его губ и снова вздрогнула.
– С таким же успехом я могу спросить вас, милорд, кто вы.
– А, дочь барристера?
– О нет, – скучающе бросила Гермиона. – Просто ваши чары на меня не действуют.
– В самом деле?
Его губы снова нашли и чуть прихватили мочку ее уха. Гермиона стиснула губы, чтобы заглушить совершенно неприличный стон, так и рвавшийся с ее губ. Черт, черт, черт!
Этот человек не только защитник Лондона, но и записной обольститель, не способный остановиться, даже если женщина станет невидимой!
– У вас несправедливое преимущество, – пролепетала Гермиона.
– То же самое можно сказать и о тебе. Вряд ли твоя маленькая проделка с мисс Берк может считаться честной.
Гермиона усмехнулась и покачала головой:
– Я думала только о ее характере.
– О ее характере?
– Да. Давно пора ее проучить и указать на некоторые не совсем… порядочные стороны ее характера.
И тут граф удивил Гермиону, весело рассмеявшись.
– Теперь я знаю, кто ты.
– Знаете?
– Да. Неисправимая плутовка. Плутовка?
– Ну, вряд ли меня можно…
– Именно плутовка.
Теплые пальцы сжали ее подбородок.
– Итак, кто ты, плутовка?
– Не называйте меня так!
Она безуспешно попыталась вывернуться из его объятий.
– Я никто.
– Сомневаюсь, чтобы мисс Берк пробудила столько ненависти, будь ты никем. Итак, назови свое имя, иначе мне снова придется гадать.
Пфф! Пусть гадает хоть всю ночь! У него все равно ничего не выйдет! Да, их знакомили сто раз, и все равно оказывалось, что он ее не помнит!
– Значит, решила молчать, плутовка. Или, еще лучше. Тень? – упрекнул он. – Может, ты решила сделаться невидимой из-за докучливых прыщей?
– Нет у меня прыщей! – возмутилась она.
– Предпоследняя невидимка была буквально усыпана прыщами!
– А что, были и другие? – растерялась Гермиона.
– Ну-у… – многозначительно протянул он.
– О, вы просто издеваетесь! Я по глазам вижу. – Жаль, что я не вижу твоих, – прошептал Рокхерст в ответ, гладя ее по щеке. – Нет. У тебя нет ни единого недостатка. И, судя по всему, у тебя кожа нежнее розовых лепестков. – Он немного помолчал. Большой палец вел чувственную дорожку вокруг ее губ. – И думаю, на вкус твои губы окажутся точно такими.
Прежде чем Гермиона, завороженная его прикосновением, успела подумать о том, что он собирается делать сейчас, он сотворил немыслимое. Наклонил голову и завладел ее губами.
Даже изумленного мяуканья не вырвалось у нее.
Впервые в жизни Гермиону целовал мужчина, и она именно так представляла этот поцелуй. Она в саду, наедине с настоящим поклонником.
Но все это были лишь невинные мечты, не подготовившие ее к действительности. Оказалось, она не представляла, каково это: оказаться в его объятиях, отвечать на ласку властных, требовательных губ… да… требующих полного подчинения ЕГО воле.
Теперь неясно, то ли злиться, то ли наслаждаться поцелуем, вознесшим ее на седьмое небо.
