Барбара Картленд - Проклятие клана
– Это ты так считал, да и остальные мои родственники тоже, – ответил граф. – А на самом деле у меня не только была жена, Герон, но, оказывается, есть и дочь. И я наконец-то нашел ее!
Глава 6
Тара и герцог посмотрели на графа как на умалишенного.
Наконец герцог опомнился.
– О чем ты говоришь, Чарльз? Ничего не понимаю! – воскликнул он.
Граф не обращал на него никакого внимания. Глядя Таре прямо в глаза, он спросил:
– Почему вас назвали Тарой?
– У моей мамы на шее висел медальон, а на нем было выгравировано это имя.
– Где этот медальон?
Тара коснулась рукой шеи, и граф нетерпеливо попросил:
– Дайте мне посмотреть!
Тара вытащила медальон из-под белого воротничка платья и, сняв его через голову, положила в протянутую руку;
Граф взглянул на него, и глубокое волнение отразилось на его лице.
– Если вы откроете его, – проговорил он, – то увидите внутри прядь моих волос.
– Мне всегда… хотелось узнать… чьи это волосы, – едва слышно прошептала Тара. Граф медленно перевел на нее взгляд.
– Я дал этот медальон вашей маме, потому что не осмелился подарить ей обручальное кольцо, – объяснил он.
– Значит, она была… вашей женой? – вырвалось у Тары.
Она с трудом понимала, что происходит, но чувствовала, что что-то замечательное. Словно она вдруг оторвалась от земли и унеслась в залитое солнцем синее небо.
Она во все глаза смотрела на сидевшего перед ней мужчину с медальоном в руке, пытаясь уверить себя, что все это ей не снится.
– Может быть, Чарльз, ты все-таки расскажешь нам обо всем поподробнее? – спросил герцог. – Признаться, я просто ошарашен!
– Ничего удивительного! – ответил граф. – Мне и самому верится с трудом, что после того, как я долгие годы искал свою дочь, я нашел ее здесь, в твоем замке. Да еще, оказывается, она твоя жена!
– Значит… я и правда… ваша дочь? – прошептала Тара.
Граф протянул к ней руку.
– Подойди сюда и сядь, – срывающимся голосом проговорил он. – И я расскажу тебе все как было.
Рядом с его креслом стоял стул. Тара села на него, а граф, так и не выпустив ее руки из своей, словно желая убедиться в том, что его дочь, которую он так долго искал, здесь и никуда не собирается исчезать, начал свой обстоятельный рассказ.
– В 1803 году, за два месяца до моего дня рождения – мне тогда должен был исполниться двадцать один год, – я влюбился.
Голос его прозвучал настолько проникновенно, что Тара была глубоко тронута.
– Случилось это на балу в Карлтон-Хаусе, – продолжал граф, – где принц Уэльский познакомил меня с единственной женщиной, которую я любил.
– И ее звали… Тара? – прервала его Тара. Ей уже не терпелось услышать конец истории.
– Ее звали Тара Килдоннон, – ответил граф.
– Теперь я вспомнил, о ком ты говоришь! – воскликнул герцог. – Я видел ее однажды, когда был еще мальчишкой. Она мне показалась ослепительно красивой.
Граф еще крепче сжал Таре руку.
– Ты поразительно на нее похожа. Когда ты вошла в комнату, мне показалось, будто вернулось прошлое.
– Но она была из клана Килдоннонов, – заметил герцог.
– Да, – кивнул граф. – И теперь ты понимаешь, как мы страдали. Мы страстно любили друг друга, и никто и ничто не могло помешать нам принадлежать друг другу. Но мы не осмеливались открыться ни отцу Тары, ни моему отцу.
– В то время кланы Маккрейгов и Килдоннонов вели ожесточенную войну…
– Которая продолжалась и все последующие годы, – подхватил граф. – Это только ты, Герон, нашел в себе мужество открыто признаться, что хочешь жениться на девушке из клана Килдоннонов. Если бы я в свое время сказал отцу такое, он бы убил меня.
– И что же было дальше? – с любопытством расспрашивал герцог.
– Мы с Тарой встречались тайком, так, думаю, продолжалось бы и впредь, не возобновись война с Наполеоном.
– Ну да, в тот год перемирие закончилось, – пробормотал герцог.
– Сразу же после заявления о возобновлении военных действий наш полк направили в Индию. Нам надлежало соединиться с войсками губернатора, генерала лорда Уэллсли, армия которого вела бои с войсками неутомимых маратхов, обученных французами.
– Значит, вас послали в Индию! – воскликнула Тара.
– Мы подоспели как раз к сражению под Ласвари, одному из самых ожесточенных и кровопролитных в истории Индии.
Граф, помолчав, добавил:
– Стоит ли говорить, что все мысли мои были о той, что осталась дожидаться меня в Англии.
И по тону его Тара поняла: у графа сердце разрывалось от горя оттого, что ему пришлось уехать от женщины, которую он любил.
– И поскольку я боялся, что могу погибнуть в бою и больше никогда не увижу свою любимую, я упросил ее перед отплытием выйти за меня замуж. Мы договорились, что, когда я вернусь, мы непременно расскажем нашим родителям, что мы уже муж и жена, а там будь что будет. Тогда они уже не смогут нас разлучить. И мы тайно обвенчались. Венчание состоялось рано утром, а потом я отвез жену в отель, где мы провели вместе весь день.
Несколько секунд граф молчал, окунувшись в прошлое.
– В тот день я познал настоящее счастье. Думаю, Тара тоже была счастлива. Он опять замолчал.
– Но тебя отослали в Индию, – нетерпеливо подсказал ему герцог.
– Два дня спустя я отправился туда вместе со своим полком. Еще несколько блаженных часов провел я с Тарой, а потом, кляня проклятую службу на чем свет стоит, оставил свою любимую.
Тяжело вздохнув, граф продолжал:
– Помню, когда берег родной Англии скрылся из виду, я почувствовал такой укол ревности, что принялся горячо молить Бога о том, чтобы Тара меня не забыла и мы поскорее с ней встретились.
– И что случилось дальше? – спросил герцог.
– Целых три года не мог я вернуться в Англию, – ответил граф. – Потом мне улыбнулось счастье. Я был ранен в бою и комиссован. Но когда я наконец приехал домой, то узнал, что Тара исчезла.
– Как исчезла?! – поразился герцог.
– Я долго не мог выяснить, что произошло, ведь расспросить ее родителей было невозможно.
И, еще крепче сжав Таре руку, продолжал:
– Наконец я отыскал старенькую служанку, которая присматривала за Тарой, когда та была еще ребенком. Она рассказала мне, что через три месяца после того, как я уехал, Тара поняла, что у нее будет ребенок.
– И она ничего не сказала своим родителям? – спросил герцог.
– Как бы она сказала! – воскликнул граф чуть ли не со злостью. – Я же был Маккрейгом, не забывай! Кроме того, так же, как я боялся своего отца, Тара панически боялась своего. Какой же это был упрямый тупица и деспот! Впрочем, как и все Килдонноны!
Но тут же, спохватившись, граф улыбнулся Таре.
