Сандра Браун - В объятиях заката
— Значит, Росс Коулмэн в действительности — Сонни Кларк, — с горечью промолвил Вэнс Джентри. — Моя дочь вышла замуж за разбойника, бандита, человека, которого разыскивают за ограбление банка, убийство… Боже! — простонал он, закрыв руками лицо; когда он отнял их, было видно, как исказились его аристократические черты под шапкой снежно-белых волос. — Что сделал он с нею?
Мейджорс молча налил своему собеседнику еще стакан, и тот жадно выпил.
— Если он только пальцем тронул ее, я его убью! — Его побелевшие губы шевелились с трудом. — Да мне всегда хотелось сделать это, как только он при мне до нее дотрагивался. Я понял, что он негодяй, как только в первый раз его увидел. Он умел обращаться с лошадьми — иначе я бы никогда его и не нанял. — Его ровные, белые зубы конвульсивно сжались. — Почему, почему я не поверил тогда первому впечатлению?
— В любом случае, — сыщику не изменяла профессиональная выдержка, — чтобы что-то с ним сделать, нам придется сначала выяснить, где он находится.
— Он мог убить ее и бежать с ее драгоценностями!
Старик явно собирался напиться, но Мейджорс не мог допустить этого. Единственный путь обнаружить Сонни Кларка — сохранять трезвую голову и думать, думать как следует. Парень явно не промах, много, лет водил за нос самых ревностных слуг закона. Однако детектив Мейджорс всерьез собирался его поймать, и он не позволит этому необузданному старику помешать ему.
— Я не думаю, что он избавился от вашей дочери. Это не в его стиле. Сонни — парень горячий, отчаянный, и трупов на нем немало — но каждый раз это случалось, когда его загоняли в угол и у него не оставалось выхода. Просто так Сонни не убивает. Кроме того, вы же говорили, что он обожал вашу дочь.
— Я говорил, мне казалось, что он обожает ее! Он все время водил нас за нос — как могу я верить в то, что он действительно ее любил? Когда я вернулся из Вирджинии, слуги сказали мне, что их нет уже несколько недель. И ни письма, ничего. По-вашему, так должен вести себя почтительный зять? Не говоря уже о том, куда он мог завести мою девочку!
— Мы их найдем.
Однообразные уверения Мейджорса начинали надоедать Джентри.
— Но до сих пор вы его не могли найти, верно? — огрызнулся он. — Расклеили эти ваши плакаты по всей долине Миссисипи — и так и не смогли узнать, где сейчас Сонни Кларк.
— Мы перестали искать его, так как думали, что он умер. Поэтому мне и пришлось разыскивать эти плакаты в старых папках. Его ранили во время нападения на банк, и мы были уверены, что шайка бросила его умирать где-то на дороге. Все выглядело именно так — потому что во всех последующих вылазках Джесса и Фрэнка он не участвовал. Мы ничего не слышали про Сонни Кларка до того дня, когда вы пришли к нам в контору и принесли свадебную фотографию вашей дочери и ее жениха, Росса Коулмэна. Думаю, он скрывался где-то, пока не поправился, затем изменил свою внешность и решил вести жизнь законопослушного гражданина.
Стаканы на столе зазвенели снова — на этот раз из-за того, что на него наткнулся какой-то пьяница. Он чуть не упал на Мейджорса, но, удержавшись, выпрямился.
— Пардон, — пьяно пробормотал он, проковыляв к соседнему столику, грохнулся на табуретку и громко потребовал: — Виски!
Джентри с отвращением смотрел на него. Грязный, одежда запятнана кровью. Может быть, его походка была нетвердой не только из-за выпитого — жидкие волосы и лоб тоже были покрыты засохшей кровью. От него сильно пахло немытым телом. Джентри уже собрался предложить Мейджорсу отправиться куда-то в другое место, но тот как раз заговорил сам.
— Я тут поспрашивал кое-кого. Тот старик, что жил на холме, — Мейджорс заглянул в записную книжку, — Джон Сакс. Его нашли мертвым, он лежал так уже несколько недель, но умер, скорее всего, своей смертью, от старости. Никаких следов борьбы там не обнаружили. И никаких зацепок, чтобы выяснить, где сейчас скрывается Кларк. Узнали только, что из округа Макминн в прошлом месяце отправлялся один караван.
Джентри поморщился.
— Вы, я вижу, совсем не знаете его, Мейджорс. Росс… Сонни на месте долго не сидит. Все время в движении. На лошади он ездит лучше всех, кого я видел.
— Я слышал об этом… из разных источников, — сухо ответил Мейджорс.
— И с такой старой черепахой, как караван, он точно не станет связываться.
— Но там ему безопаснее. Ехать в караване, с женой, как другие переселенцы, значит, не привлекать к себе лишнего внимания.
Джентри упрямо помотал головой.
— Я знаю его лучше, чем вы. С полными карманами бриллиантов — а, поверьте, стоят они немало — он наверняка не потащится к границе. Нью-Йорк, Новый Орлеан, может быть, Сент-Луис — короче, он отправится туда, где их можно продать за наличные.
— Может, вы и правы, но у нас нет никаких сведений.
— А я именно за сведения вам и плачу, мистер Мейджорс, — язвительно изрек Джентри. — Я сам поеду в Новый Орлеан. Этот город я хорошо знаю.
— Хорошо. А я — в Сент-Луис. Сообщаться будем по телеграфу, шлите на адрес моей конторы здесь, в Ноксвилле. И я закажу объявления с его «новой» физиономией.
— Нет, — резко сказал Джентри, и пьяница за соседним столом с изумлением на него уставился. — Я не желаю извещать весь свет, что моя дочь вышла за закоренелого бандита, который обманул нас, да еще и обокрал вдобавок.
— Это затруднит нашу задачу, придется работать одним, без помощи местных стражей закона.
— И тем самым спасти жизнь Виктории. Я ни разу не видел, чтобы он поднял на нее руку — в противном случае его уже не было бы в живых. Но и не видел, каков он в отчаянном положении. Нам ни к чему, чтобы Росс Коулмэн вдруг запаниковал, верно?
— Да, тут вы, возможно, правы. Многие свидетели пытались описать его поведение в такой ситуации, но у них ничего не получалось. Поимка Росса Коулмэна — мое последнее задание перед уходом в отставку. И смертей у себя на совести я не желаю.
— Кроме его собственной.
Холодная решимость в голосе Джентри заставила вздрогнуть даже ко многому привыкшего Мейджорса, и ему захотелось намекнуть собеседнику, что не стоит брать функции закона в свои руки. Кларк был нужен ему живым, и он надеялся, что к тому времени, как они найдут его и Викторию Джентри, ненависть ее папаши поутихнет немного.
— Что ж, пойдемте, — сказал он, поднимаясь и бросив на столик пригоршню мелочи.
Надев шляпы, они вышли из салуна, который начали убирать для вечерних посетителей. Бармен мыл за стойкой стаканы, молодой парень с остервенением возил по полу шваброй, поглядывая на мирно прогуливавшуюся снаружи ноксвиллскую публику.
Человек с разбитой головой поднялся из-за соседнего стола, с трудом удерживая равновесие; его качнуло — похоже намеренно — в сторону стола, за которым только что сидели двое мужчин. Упав на него, он одним движением сгреб в ладонь оставленную ими мелочь. Эта сумма была явно больше той, которую он оставил, чтобы уплатить за собственную выпивку. Налитые кровью глаза пытались сосредоточиться на полицейских плакатах, все еще устилавших стол. Читать он, видимо, не умел, но подобные плакаты были явно ему знакомы. К тому же он слышал, как говорили об украденных драгоценностях. Верный привычке никогда не упускать возможности получить — неважно что — даром, он запихал пожелтевшие листки под свою заляпанную кровью рубашку и, шатаясь, направился к двери. Никто не видел, как он сгреб деньги; никто не обратил на него внимания. Вот и ладно.
