Мэри Бэлоу - Наконец пришла любовь

— Это как? — поинтересовалась Маргарет, почувствовав, что задыхается.

— Я собираюсь поцеловать вас, — сказал он. — Не беспокойтесь, я не собираюсь насиловать вас, мисс Хакстебл. Это, конечно, уединенное место, но не настолько, чтобы позволить себе что-то большее, чем поцелуи.

— Я не уверена, что мне хочется, чтобы вы целовали меня, — заявила она.

Что было бессовестной ложью. К стыду Маргарет, ей этого очень хотелось.

— В таком случае вам нужно определиться, — сказал он. — Если вы серьезно подумываете о том, чтобы выйти за меня замуж, вам следует также подумать о свадьбе, которая должна состояться в ближайшие две недели. А свадьба является прелюдией к брачной ночи. Если вы не желаете целоваться со мной сейчас, вполне возможно, что вы не пожелаете ложиться со мной в постель тогда. А это было бы крайне неприятно для меня.

— Ну, — сказала она, — вы бы могли принудить меня.

Повисла долгая пауза, в течение которой они смотрели друг на друга, и Маргарет почему-то испугалась. Его глаза казались черными, как омут.

— Пожалуй, я скажу вам кое-что о себе, чего вы еще не знаете, мисс Хакстебл, — сказал он наконец. — Я никогда не стану принуждать вас ни к чему против вашей воли. И я бы с удовольствием вычеркнул из брачной церемонии этот глупый и пошлый момент, когда новобрачная клянется перед Богом и людьми слушаться своего мужа.

Он говорил с вкрадчивой угрозой, не вязавшейся с его словами.

— Нам лучше продолжить путь, — заявил он, оттолкнувшись плечом от ствола дерева, прежде чем она успела обдумать ответ, — если мы не хотим опоздать к чаю.

—Мне показалось, — заметила она, — что вы хотели поцеловать меня.

— А мне показалось, — сказал он, — что вы не хотите, чтобы вас целовали.

— Вы ошиблись.

На секунду слова повисли в воздухе. Затем он снова прислонился к дереву и протянул к ней обе руки.

«О! — подумала Маргарет, преодолев расстояние между ними и вложив свои руки в его. — О, как я жажду этого поцелуя. В моей жизни была такая огромная и мучительная пустота…»

Он крепко обнял ее, прижав к себе от груди до коленей, и склонил голову, глядя ей в глаза.

— Не плачьте, — промолвил он.

— Я не… — пробормотала она и замолкла, ощутив штагу на щеках.

— Вы не хотите? — спросил он.

— Хочу, — ответила она.

И затем его губы приникли к ее губам. Колени Маргарет ослабли, а пальцы вцепились в его руки с такой силой, что могли остаться синяки. Она закрыла глаза, забыв, что нужно дышать, и ощущая сладкую боль в напрягшихся маковках грудей, прижатых к его груди.

Когда он оторвался от ее губ, она не сразу пришла в себя.

— Извините, — произнесла она, охваченная смущением. — Прошло столько времени…

Его тело было твердым и мускулистым, как ей запомнилось по прошлому разу.

Боже, неужели это было всего лишь позапрошлым вечером?

Он поднял руки и обхватил ее лицо ладонями, касаясь подушечками больших пальцев уголков ее губ. Затем склонил голову и прижался губами к ее губам. Вначале его губы были сомкнуты, затем она почувствовала дразнящие прикосновения его языка. Он обвел контур ее губ, ткнулся посередине и скользнул внутрь, наполнив ее своим теплым вкусом и вызвав отклик во всем ее теле.

Его руки скользнули вниз, обняв ее за плечи и талию, а она крепко прижалась к нему, обвив руками его шею и спину.

Позже ей пришло в голову, что это было весьма страстное объятие. Его руки не блуждали по ее телу, его губы не покидали ее лица, но она чувствовала себя так, словно ее захватил ураган. Она чувствовала себя более живой, более женственной и более воодушевленной, чем когда-либо в течение долгого, долгого времени.

Возможно, чем вообще когда-либо в жизни.

Когда она осознала, что все кончилось, его руки лежали на ее талии, а ее руки на его плечах. Он снова смотрел на нее с непроницаемым, как всегда, выражением.

— Боюсь, я не слишком искусна, — сказала она.

— Я не жалуюсь, — отозвался он. — Кстати, хотел бы вас предупредить, мисс Хакстебл… Мэгги. Если вы выйдете за меня замуж, вам лучше хорошенько выспаться перед свадьбой. Я обещаю вам бессонную брачную ночь.

Их взгляды скрестились, затем Маргарет решительно отстранилась и принялась расправлять складки муслинового платья, надетого под спенсер.

Она не выйдет за него только потому, что в его устах слова «брачная ночь» звучат как самое желанное предвкушение на свете. Или потому что она наслаждалась его поцелуем более чем… Более чем всем, что могло прийти ей в голову в данный момент. Или потому, что она хочет большего и знает, что будет мечтать о продолжении.

Она играет с огнем и может опалить крылышки.

Но каково это — брачная ночь с графом Шерингфордом?

И каково это быть женой признанного распутника?

— Мы опоздаем к чаю, — бодро произнесла она, — если не поторопимся.

— Если ваши щеки останутся такими же румяными, — галантно отозвался он, — моя мать будет очарована, даже если мы опоздаем.

Он подставил ей свой локоть, и она взяла его под руку.

Мисс Хакстебл была чопорна, строга и рассудительна. Прошлым вечером она даже сделала ему замечание, когда он употребил имя Господа всуе. И целовалась она как новичок в этом деле. Правда, она довольно пылко откликнулась, но ведь он не требовал многого. И она не проявляла инициативы. Каким бы ни был ее опыт, он был либо настолько давнишним, что она все забыла, либо таким мизерным, что ей было нечего помнить.

Дункан готов был побиться об заклад, что мисс Маргарет Хакстебл и Дью — с которым он обменялся парой слов в парке этим утром — только раз повалялись в сене перед тем, как тот отбыл в действующую армию. Ей очень повезло, что все обошлось без нежелательных последствий.

Когда они свернули на Керзон-стрит, Дункан спросил себя, действительно ли это та женщина, на которой он хочет жениться. Это был риторический вопрос. Конечно, нет, но и другой женщины тоже не было.

Утром он получил письмо от миссис Харрис. Она умела читать и писать в отличие от своего супруга. На прошлой неделе Тоби упал с дерева, растянул лодыжку и набил на лбу шишку впечатляющих размеров. Хотя он чудесным образом оправился, как заверила его лордство миссис Харрис, они тем не менее сочли разумным вызвать врача, а тот счел разумным выписать лекарство, которое стоит денег. И конечно, при падении Тоби порвал бриджи на коленях, так что они не подлежат починке.

Старина Тоби! С ним все время что-то случалось, как с любым маленьким озорником, таким же озорником, каким был он сам в детстве.

Как-то раз Тоби настоял на том, чтобы перелезть через забор без помощи взрослых, хотя его предупреждали, что доски шершавые и нужно быть осторожным. Тоби забрался на забор и, возбужденно выкрикнув: «Смотрите на меня!» — спрыгнул вниз. Он прихватил с собой часть забора в виде огромной занозы в мягком месте и порвал бриджи сзади — а не на коленях, как сейчас. Если бы Дункан не поймал его на лету, он бы вывозился с ног до головы в жидкой грязи, поджидавшей его на земле за забором. А еще был случай, когда Тоби шлепал по весенним лужам, хотя ему не разрешали этого делать, и поскользнулся, не заметив лед под слоем воды. А еще…