Бренда Джойс - Смертельные обеты
— Но я опять стал именно тем, кто причиняет тебе боль, Франческа. Опять.
Воодушевленная надеждой, она бросилась в бой:
— Мне хотел сделать больно тот человек, что украл мой портрет, Харт, он, а не ты.
Он поджал губы:
— Портрет существует, прежде всего, потому, что я его заказал. Будь я настоящим джентльменом — как мой брат, например, — твой портрет никогда бы не был таким откровенным. Я сам просил тебя позировать обнаженной. И теперь твое будущее в опасности. Не пытайся убедить меня, что я не причастен к твоему затруднительному положению.
Она обвиняла во всем себя, разумеется.
— Последний раз, — продолжал Харт, — мы оказались жертвами моего поведения в прошлом, теперь же — моей порочной натуры.
Франческа ощутила досаду.
— Ты не порочен, Колдер. Это нельзя считать недостатком, ни в каком смысле. Я ведь не просто тебя люблю — я восхищаюсь тобой, и так будет всегда.
Она знала, каким непреклонным может быть Харт. Если он решил думать о ее благополучии, ничто не заставит его изменить мнение.
— Значит, ты глупа.
Она видела, как он зол. Желваки заходили, губы сжались в узкую линию.
— Хочешь, чтобы я видела в тебе эгоиста и негодяя?
— Да, черт возьми, хочу! Вместо того чтобы предвкушать день, когда ты станешь думать по-другому, я просто его дождусь!
Она с трудом понимала смысл его слов.
Франческа подошла к Харту и погладила его по щеке.
— Этот день никогда не наступит.
Его кожа стала горячей под ее пальцами, она чувствовала напряжение мышц под жесткой щетиной. Внезапно ей больше всего на свете захотелось, чтобы он обхватил ее сильными руками, хотела почувствовать его тепло каждой клеточкой своего тела, ощутить грудью взволнованно бьющееся сердце.
Харт оттолкнул ее:
— Не надо.
Франческа облизнула губы:
— Не надо искушать тебя? Соблазнять? Почему? Потому что, когда я прикасаюсь к тебе, ты испытываешь желание?
Харт сунул руки в карманы и отошел к окну. Он молча стоял и сосредоточенно смотрел на Малберри-стрит.
— Желания моего тела не имеют никакого значения.
Она в это не верила. Харт просто слишком обижен, чтобы позволить себе признаться.
— Я скучаю по тебе, — прошептала она. — Ты мне нужен.
Он резко повернулся:
— Я пришел, чтобы помочь тебе раскрыть дело с портретом, поскольку все происходящее, несомненно, моя вина.
Харт молчал, но она чувствовала, что он продолжает винить во всем себя одного.
Что ж, по крайней мере, они разговаривают. По крайней мере, он все еще достаточно хорошо к ней относится, чтобы оказать помощь.
— Так ты решил помочь нам найти портрет? — осторожно спросила Франческа.
Харт заметно занервничал.
— Я не хочу, чтобы тебе кто-то причинил вред, Франческа, не хочу, чтобы разрушили твою жизнь.
— Я тебе небезразлична, — медленно произнесла она.
Взгляд его стал настороженным.
— Мне приятно твое общество, я всегда буду ценить твой ум и интеллект. Я согласен с тобой — мы можем остаться друзьями, во всяком случае, до того дня, когда ты отвернешься от меня. Мой ответ «да». Ты мне небезразлична. Ты удивительная женщина, Франческа. И сейчас я пришел сюда как друг.
Она тяжело вздохнула. На что она надеялась? Что сможет добиться от него признания в любви?
— И мы вместе найдем портрет и вора?
— Я останусь твоим другом и буду поддерживать твои стремления и желания.
Франческа с трудом дышала и едва смогла заставить себя заговорить:
— А если моим желанием будет вернуть тебя?
Он посмотрел на нее почти угрожающе:
— Ты не сможешь добиться меня и победить.
— Мы больше не помолвлены?
— Извини, Франческа. Это была ошибка. — Он перевел взгляд на бриллиант в восемь каратов, который все еще сверкал на ее пальце. — Это лучше хранить в сейфе.
Франческа сжалась при мысли, что единственным ее желанием сейчас было вернуть Харта. О, в этом она не сомневалась, но не знала, как лучше действовать дальше. В этой ситуации казалось, что честность — лучшая политика.
— Я буду до конца своих дней носить твое кольцо.
Харт равнодушно пожал плечами:
— Что ж, раз таково твое решение…
Франческа оглядела великолепной чистоты бриллиант, искрившийся множеством лучей.
— Я никогда не признаю, что между нами все кончено.
— Не сомневаюсь.
Она настойчиво вглядывалась в его холодные глаза, стараясь проникнуть в мысли и чувства.
— Ты скоро прозреешь, Франческа, поскольку мое желание и умение убеждать — как и соблазнять — больше не будет направлено на тебя.
Харт обладал значительным самоконтролем и сдержанностью в эмоциях. Даже сейчас, продолжая ее любить, он не позволял себе слабость признаться в этом даже самому себе и изменить решение.
Странным образом, считая себя человеком безнравственным, он совершал высокоморальные поступки.
В кабинете повисла тяжелая тишина. Харт продолжал стоять у окна за рабочим столом Рика, Франческа так и осталась посредине комнаты, не решаясь приблизиться к нему, коснуться руки или просто высказать все, что тревожило душу. Она чувствовала, что трещина в их отношениях — трещина, появившаяся из-за решения Харта расстаться, превращается в огромный разлом, который станет расти, и скоро между ними проляжет бескрайний океан.
Сердце пронзила острая боль. Она подумала, что никогда не перестанет любить его. Даже самый большой океан можно преодолеть.
В дверь тихо постучали, и в проеме появилась голова Рика. Прежде чем войти, он посмотрел сначала на нее, потом на Харта.
— Полагаю, раз вы не бросаетесь друг на друга, значит, наметился определенный прогресс.
Франческа решила воздержаться от ответа. Она не знала, что сказать. Можно считать, что они заключили перемирие, Харт пожелал оказать помощь в расследовании, что означает их тесное общение в ближайшее время. У нее появилась надежда. Нет, еще не все кончено.
— Я пришел, чтобы помочь в расследовании, — произнес Харт, игнорируя вспыхнувшее в глазах брата удивление и быстро брошенный взгляд на Франческу. — Кстати, я уволил всех детективов, которые этим занимались. Полагаю, настало время закатать рукава самому и раз и навсегда решить эту проблему.
В разговор вступил Рик:
— Как бы мне ни хотелось отказаться от твоего предложения, вынужден признать, что нам сейчас не помешает любая помощь. Никто лучше тебя не знает мир искусства в этом городе. Уверен, многие люди пожелают оказать тебе посильную помощь. Мы собирались встретиться с Даниэлем Муром. Что бы он ни сказал нам, в любом случае его надо выслушать.
