Аманда Маккейб - Пугливая герцогиня
— И не так много яств для свадебного завтрака, — добавила мама. — Эмили, какой шелк тебе больше нравится для твоего платья? Розовый или голубой? Или, может быть, этот прелестный цвет морской волны? Тебе идут все оттенки зеленого.
Только Эмили принялась изучать ткани, отделки и украшения, дворецкий объявил о прибытии посетителя.
— Мистер Рейберн к леди Эмили, — объявил он, протягивая визитную карточку на серебряном подносе.
— Ну что там еще? — недовольно воскликнула матушка. — Мы сейчас слишком заняты, чтобы принимать гостей.
Руки Эмили опустились, и она уронила на колени пару туфель, что Эйми показывала ей, внутри у нее все сжалось. Мистер Рейберн выглядел потрясенным и безумно разгневанным, когда они встретились взглядами на балу. Неожиданно для Эмили, так как она никогда не поощряла его ухаживаний, не давала надежд, по крайней мере намеренно. Но, быть может, он, несмотря ни на что, ожидал от нее каких-то шагов? Как бы то ни было, ей не хотелось никому причинять боль. Казалось, каждый раз, стараясь сделать все как можно лучше, она доставляла кому-нибудь неприятности. Мистеру Рейберну, самой себе, герцогу.
— Все хорошо, — сказала она, — я поговорю с ним.
Джордж Рейберн вошел в комнату, поклонился ее матушке и Эйми, вежливо отозвался о товарах, разложенных перед ним. Сама любезность и очарование. Однако улыбка его была натянутой.
Эмили понимала, что он чувствует. Она и сама испытывала предельное напряжение, подобно туго натянутой струне, готовой лопнуть в любой момент. Она отвела его в укромный уголок возле окон, подальше от вездесущего семейства.
— Вы пришли пожелать мне всего самого хорошего, мистер Рейберн? — начала она. — Очень мило с вашей стороны.
— Я могу поздравить и пожелать вам всего наилучшего, только если вы и правда этого хотите, леди Эмили. Но неужели это действительно так?
В его голосе проскользнуло что-то такое, чего Эмили никогда прежде не слышала, что-то значительное и неизведанное. От удивления она резко повернулась и посмотрела прямо на него. Он наклонился к ней ближе, так близко, что она ощутила жар его тела. Казалось, он плотно прижался к ней, хотя на самом деле даже не прикоснулся. И это вызвало у нее инстинктивное и непреодолимое желание убежать.
Ощутив внезапную слабость, она схватилась за подоконник позади себя. «Рядом мама, — уговаривала она себя, — я не одна, а потому мне ничто не угрожает». И все же она не могла отогнать от себя этот первобытный страх.
— Я не совсем понимаю, что вы имеете в виду, — недоумевала она.
— Вы действительно хотите выйти за него замуж? Или вас принуждают к этому?
— Вы не имеете права так говорить со мной, мистер Рейберн. Это неприлично.
— Мне не до приличий! — сказал он и наклонился к ней еще ближе, заставляя прижаться к окну. — Прошлой ночью вы совсем не выглядели счастливой, когда объявили о вашей помолвке.
Эмили изо всех сил старалась сохранять чувство собственного достоинства. Ей предстоит стать герцогиней, что неизбежно, следовательно, нужно учиться вести себя с достоинством в любой ситуации, даже под давлением. И начинать, очевидно, предстояло уже сейчас.
— Просто я была крайне удивлена тем, как было сделано это объявление, — ответила она.
— То есть вы в самом деле хотите выйти за него замуж? — Его голос смягчился. — Леди Эмили, я и сам планировал сделать вам предложение. Мое восхищение вами так велико, что мне едва ли хватит слов выразить его. Я не мог ничего сказать до этого момента, потому что… мне не позволяли определенные обстоятельства, но теперь я не могу молчать. Вы не можете выйти за него.
— Мистер Рейберн, пожалуйста! — отчаянно воскликнула Эмили. — Пожалуйста, ни слова больше, умоляю вас. Я дала слово герцогу и не могу отказаться.
Теперь уже точно не могла. Последняя смутная надежда хоть как-то выкрутиться из этой нелепой ситуации с помолвкой безвозвратно рухнула, как только она увидела безумно горящий взгляд мистера Рейберна, устремленный на нее. Ни один мужчина никогда не смотрел на нее с такой нескрываемой жаждой обладания, и это вызывало страх. Не тот страх с примесью волнения и предвкушения, который одолевал ее в присутствии Николаса, нет… Это был настоящий страх, подобный тому, что вызвал у нее мистер Лофтон, схватив в темном саду.
В какой-то момент безумная ярость мелькнула в его лице, искажая привлекательные черты до неузнаваемости. Он с силой схватил ее руку и потянул на себя.
— Мистер Рейберн… — Крик ее застрял в горле.
— Я знаю, вы видели мое к вам расположение, любая женщина заметила бы, даже та, что изображает невинность, вроде вас. — Его голос звучал отталкивающе. — И мне казалось, вы принимали мои ухаживания, а на самом деле просто играли мною в ожидании рыбки покрупнее?
Эмили не имела ни малейшего понятия, о чем он говорил. С неистовой надеждой она смотрела сквозь комнату, туда, где матушка беззаботно болтала с торговцами. Эйми поймала ее взгляд и уже поднималась со стула, как вдруг дворецкий снова открыл дверь и объявил:
— Его светлость герцог Мэннинг.
Как только Николас ступил в комнату, рука Рейберна внезапно сдавила запястье Эмили. Железная хватка не оставляла шанса вырваться. Он поднес ее руку к своим губам и прошептал:
— Это еще не конец, леди.
Она ударила его ногой чуть ниже колена и оттолкнула от себя. Она спешила уйти от него как можно дальше. Щеки ее пылали. Ей невыносимо хотелось вытереть свою руку, чтобы избавиться от гадкого ощущения его поцелуя.
— Ах, ваша светлость! — воскликнула матушка. — Мы ожидали вас. Не хотите ли чаю?
Серьезный взгляд голубых глаз Николаса коснулся Эмили, румянца, горевшего на ее лице, и суеты вокруг свадебных материалов. У нее появилось гнетущее чувство, будто он думает, что, даже отправляясь за покупками к свадьбе, она на самом деле скрывалась где-то в объятиях любовника. На лице его не было улыбки, когда он склонился к ее руке.
— Благодарю вас, леди Морби, но, боюсь, я отрываю вас от важных дел, — сказал он. — Прошу вас, не утруждайте себя. Кроме того, я вижу, у вас уже есть один посетитель.
Эйми бросила сердитый взгляд в сторону мистера Рейберна, который все еще стоял, затаившись, возле окна. Эмили чувствовала, что он продолжает неотрывно смотреть на нее.
— Мистер Рейберн заглянул, только чтобы передать Эмили свои добрые пожелания. И он как раз собирался уходить, — вставила Эйми.
— Да, это так, — подтвердил Рейберн. В его голосе не осталось и следа той неистовой ярости, что звучала еще минуту назад, он снова стал сама любезность. — Я лишь зашел пожелать Эмили всего самого лучшего и вам, конечно, ваша светлость. Уверен, вы достойны друг друга.
