Марина Кистяева - Русалка
Дочь с отцом за время беседы ни раз обменивались им одним только понятными взглядами. Она точно спрашивала: «Как ты, папенька? Как твое здоровье? Как продвигается работа над книгой?», а он ей отвечал: «Мне тебя так не хватает, дитя моё. Как тебе живется в чужом доме? Не обижает ли кто?» Вслух ничего подобного произнесено не было, но сегодня слов и не требовалось.
Женское большинство, молодые и что постарше, уговорили оставить Зою с Сашей у Ирины.
Граф рассмеялся и шутливо поднял руки, тем самым, сдаваясь на волю победителей:
— Вас вон сколько много! Мне одному с вами никак не справиться! Так что, Ирина Васильевна и вы, Вера Львовна, принимайте детей на воспитание!
— С радостью!
Ирина сделала робкую попытку уговорить и отца остаться:
— Папенька, куда вы поедете на ночь глядя? Смотрите, какая метель за окном разыгралась! Дороги совсем замело! Останьтесь хотя бы на ночь, а утром отправитесь в Отраду.
— Нет…. Надо, надо домой, Ирина. За меня не переживай, все будет хорошо.
Ему было приятно, что дочь снова выражает заботу и беспокойство о нем. Она сама подала ему меховую шубу и проводила с крыльца.
Метель немного поутихла, но дорогу занесло прилично.
— Ирина, не волнуйся, ты с Василием Дмитриевичем, точно с дитем малым, — заметила Вера, когда Ирина вернулась в дом.
— На душе не приятно, не нравится мне, что он поехал в такую непогодь домой.
В ту ночь Ирина долго не могла уснуть. Сначала она уложила спать девочек, правда, они активно сопротивлялись и все требовали внимания сестрицы, как в старые добрые времена, но она настояла на своем. Чуть позже, оказавшись у себя спальне, Ирина, кутаясь в шаль, всё всматривалась в ночную непроглядную темень. Она помолилась за отца, перекрестилась на образ и только потом забралась в холодную постель.
Утром её разбудили Зоя с Сашей. Они запрыгнули к ней в постель и весело прощебетали:
— Сестрица, солнышко уже светит! Пора вставать!
Ирина поморщилась и открыла один глаз. Спросонья она не могла понять, кто её будит. Два худеньких тельца нырнули к ней под одеяло и принялись щекотать. Тут уж, хочешь не хочешь, а просыпаться пришлось!
— Ах, вы хулиганки!
Ирина старалась не отставать от озорниц, но вскоре наигранно громко запричитала:
— Всё, сдаюсь-сдаюсь! Хватит! Я проснулась….
Две довольные мордашки с всклокоченными волосами показались из-под одеяла.
— С добрым утром!
— С добрым…, - Ирина села на кровати и обняла девочек. Те с нежностью прижались к ней. — Рано вы вскочили, чего не спится? Надеюсь, всех в доме не переполошили подобным образом?
— Нет, только тебя, — Зоя доверчиво положила головку на грудь сестрицы.
— Радует.
— А мы сегодня пойдем гулять?
— Обязательно.
— Куда?
— Посмотрим. А куда бы вам хотелось?
Незаметно для Ирины младшие сестры перемигнулись.
— Помнишь, как в Париже, у того толстого барона мы катались на коньках? Это было так здорово! Нам бы хотелось и тут покататься! К тому же, папенька обещал нам купить коньки, но всё время забывает!
О, Ирина прекрасно помнила то злополучное катание на коньках у барона де Вилля! Что близнецы вытворяли на катке! Они только-только научились стоять на коньках и, как обычно, поспорили — кто «как бы» случайно опрокинет на мягкую точку неповоротливого хозяина. Уж, кружили они вокруг него, кружили, и так и сяк к нему подступались, ну, в конечном итоге, барон всё-таки оказался на льду. Ирина, думала, сгорит со стыда, но ничего, пережила, даже про себя посмеялась. Отец, конечно, ругался, но она видела, что и у него в глазах пляшут чертики. Они оба завидовали веселой и беззаботной жизни близнецов.
— Я не думаю, что в имении найдутся подходящие для вас коньки.
— Но ведь ты не смотрела? — Саша постаралась заглянуть в глаза сестрице.
— Признаюсь, не смотрела.
— Я уверена, что Петр Сергеевич в детстве, наверняка, катался на коньках! — убежденно сказала Зоя. — Надо просто хорошенько посмотреть и поискать.
— Хорошо, давайте, мы этим займемся после обеда. Договорились?
— Да!!
После того, как девочки вернулись к себе в комнату, где их уже ждала растерянная гувернантка, — подопечные опять улизнули у неё из-под носа, — Ирина лениво выбралась с кровати. А вставать-то как не хотелось….
Субботний денек выдался погожим, ничем не напоминая вчерашний день с томительным завыванием ветра и крупными хлопьями снега. Ирина снова подумала об отце, веря всей душой, что он добрался да дома без происшествий. Сегодня мужики должны привести из леса большую елку, ещё накануне об этом им наказана Вера. Она заразила своим праздничным настроением всех. Ирина теперь тоже с энтузиазмом включилась в новогоднюю суету.
Прогулку по окрестностям можно будет отложить, если мужики ближе к обеду привезут елку. Вот девчонкам радости-то будет! В Париже они ставили ёлку, но всегда маленькую и искусственную. А тут живая, только что срубленная из леса, с неповторимым запахом шишек и еловых иголок. Ирина в начале неделе в одном из чуланов обнаружила большие коробки с игрушками и гирляндами. Её глаза радостно горели, когда она осторожно доставала стеклянные шары и вертела их в руках, рассматривая причудливые узоры. Видимо, Ракотины всегда с шумом отмечали Новый год. Ирина вздохнула. Да, ничегошеньки она не знала о той семье, чьим членом по праву теперь считалась.
По праву? Ей стало смешно. Никакая она не Ракотина, так… не пойми кто. Петр должен прибыть в имение ни сегодня, так завтра, и она волновалось не зря. Ей предстояло исправить все те ошибки, что она натворила по глупости.
Когда Ирина вышла из комнаты, то увидела, что Вера уже развела бурную деятельность. Почему-то вид Веры, громко раздававшей распоряжения не удивил Ирину. Обычная картина в последние дни. На сей раз, Вера стояла посреди зала, уткнув руки в бока, и в задумчивости смотрела на Степана, местного лесничего, здорового мужика с рыжей бородой.
Увидев Ирину, Вера радостно воскликнула:
— Ирина! Ты-то мне и нужна! Я ума не приложу, куда мы будем ставить елку.
Ирина улыбнулась:
— Мы же договорились, что здесь, в зале её и поставим.
— Да. Зал-то залом…. Но я думаю, где именно. Куда ставить крестовину — посредине или в правый угол?
— Конечно, посредине.
— А если она будет слишком громоздкой? Я имею в виду вширь, что тогда?
— Тогда мы велим, чтобы некоторые ветки срезали, и всё.
Вера задумчиво потопала ножкой.
— Да, наверное, ты права…. А я всё голову ломаю, что да как…. Ох, у меня такое чувство, что я по большей части зря переживаю по каждому пустяку! Всё мне кажется не так да не этак!
