Поймать балерину (СИ) - Зайцева Мария
- Да, - медленно, словно через силу кивнул Легран, - немного знакомы. Встречались… В Париже.
- Ого! – Морган медленно переводил взгляд с меня на Даниэля, кажется, начиная кое-что понимать. По крайней мере, он не стал делать излишне удивленное лицо, просто поцеловал мне руку, откланиваясь, - тогда оставлю вас на попечение Леграна, вам, наверняка, есть о чем поговорить?
- Да-да, - опять кивнул Даниэль, не сводя с меня бешеного взгляда.
А я опять ничего не могла сказать! Вся моя бравада, все бесстрашие, с которыми я разговаривала только что, в саду, с Морганом, теперь куда-то испарились.Как все-таки жутко на меня влиял этот мужчина!Одно лишь его присутствие делало мое тело ватным и голову пустой и глупой.
Морган ушел, а Даниэль, холодно улыбнувшись, предложил мне руку:
- Прогуляемся? Вспомним Париж?
- Мы там никогда не прогуливались… - возразила я, испытывая огромное желание сбежать от него. Но мы находились в центре переполненного людьми зала, на нас смотрели… Если я сейчас начну кричать или попробую убежать… Как это будет выглядеть?
Я подала ему ладонь, а через секунду, слабо ахнув, уже стремительно удалялась из помещения клуба, увлекаемая непреодолимой и грубой силой.
- Подождите… Бог мой! Постойте… Что вы… Я не собираюсь… - я бормотала, жалко оглядываясь по сторонам и машинально улыбаясь наблюдавшим за нами гостям.
Легран же совершенно не собирался спасать мою репутацию, делая вид, что мы просто прогуливаемся. На свою репутацию ему, судя по всему, было и вовсе безразлично.
- Мы просто прогуляемся, - сквозь зубы процедил он, и лицо его в этот момент напомнило жуткую маску какого-то древнего яростного божества, - вы же так любите прогуливаться, да? С посторонними мужчинами. Наедине. В темном саду…
Последние слова он выдохнул уже мне в лицо, прислонив к дереву в том самом темном саду, где, по его мнению, я так замечательно гуляла с посторонними мужчинами.
Я лишь беспомощно уперла руки в его грудь, с трудом пытаясь вдохнуть хоть немного воздуха.
- Какого черта ты тут делаешь? – прорычал он мне прямо в губы, но, судя по всему, ответа ждать не собирался, потому что после этого вопроса просто жадно впился в мой рот грубым, подчиняющим поцелуем.
Я сжала в горсти обшлага его пиджака, пытаясь оттолкнуть, но, конечно же, опять бесполезно. Он был словно безумец, целуя меня настолько грубо жестоко, что в голове помутилось.
Я не могла сопротивляться, как всегда.
Причем, понимая весь ужас ситуации, и то, что я и без того полностью скомпрометирована, прогуливаясь в саду уже со вторым мужчиной за последние пятнадцать минут, остановить это безумие не получалось.
Только не с Диким Даниэлем. И не тогда , когда он, очевидно, совершенно сошёл с ума.
Легран оторвался от меня, но не отпустил. Посмотрел безумным взглядом, а затем принялся лихорадочно целовать шею, скулы, дергать бретель платья. И все бормотал, словно умалишенный:
- Никаких других не будет, поняла? Что ты с Морганом тут делала? Что ему позволила? Я его убью, клянусь. Убью! Что он тебе предлагал?
Тут он перестал, наконец, целовать, встряхнул жестко, яростно глядя в глаза:
- Что предлагал? Ты согласилась? Я больше дам! Слышишь? Больше!
Легран опять оскорблял меня, как всегда. И, несмотря на то, что он своими поцелуями довел до полуобморочного состояния, но вопрос цены, который всегда для него и подобных ему был решающим, заставил прийти в себя.
Я смогла выпростать руку и ударила его по щеке. Раз, другой.С огромным, нескрываемым удовольствием человека, которому совершенно уже все равно на свою жизнь, на будущее. Вообще на все.
Не будет у меня жизни, будущего, ничего не будет из того, чего хочется.
Легран, Морган, Ёрок…
Все эти мужчины чего-то хотели от меня. Как, наверно, и многие другие в этом зале, судя по их липким взглядам.Ждали своей очереди?Что им всем рассказал Ёрок?И я своим поведением подтвердила?Гнев накрыл меня настолько плотно волной, куда там той волне, что осталась от уходящего на дно «Титаника»!Я ударила еще раз, с удовольствием рассматривая красный след на бледном лице Леграна.
- Отпустите меня немедленно! Или я буду кричать!
Конечно, я понимала, что, скорее всего, мой крик не будет препятствием для Дикого Даниэля.
- Ты будешь кричать в моей постели, - тут же подтвердил он мои опасения и опять вжался в губы жестоко и грубо.
Жемчужные бусы треснули под его бесцеремонными руками, и белый, такой красивый жемчуг разлетелся по всему саду.
Я не сомневалась, что он пойдет дальше, что порвет на мне платье, возьмет прямо здесь, на глазах у всего ньюйоркского бомонда… Как легкодоступную женщину. Каковой я для него, несомненно, и являлась все это время.
Препятствовать я не смогу.
Наверно, терпение его истощилось, или подошел срок отпущенной мне свободы, который он сам себе назначил… Не знаю, никогда толком не понимала, что у него в голове.
Сейчас сопротивляться было бессмысленно. Очевидно же, что, увидев меня с Морганом, а, возможно, и услышав что-то от гостей в зале, он сошел с ума от ревности.И злости.И вымещал сейчас всю эту злость на мне.
Я бессильно выпустила его пиджак из пальцев, уронила руки вдоль тела. Пусть делает, что хочет. Надо дождаться, пока получит свое, насытится его звериная натура... А затем пойти домой, сказать «спасибо» Мадлен… И уехать отсюда. Так далеко, чтоб там не знали ни про какой чертов балет!Зачем я вообще захотела что-то? Зачем я увидела волшебные танцы знаменитых балерин? Это же только беду, только горе мне принесло!!!
Дикий Даниэль целовал меня, а я… Плакала. Впервые не умирала от нежеланного удовольствия в его руках. Впервые тело мое никак не отзывалось на его грубые, но умелые ласки.
Я словно в куклу превратилась. Верти, как хочешь… И, судя по его действиям, отсутствие какого-либо ответа с моей стороны, вообще никак не останавливало напора.Хотя…
Неожиданно Легран остановился.Тяжело дыша, отпустил меня и упер обе ладони в дерево возле моего лица, требовательно глядя в глаза.И я ответила без страха.И , наверно, без какой-то нужной ему реакции, которая позволила бы продолжить начатое.
- Почему вы остановились? – сухо спросила я, не отводя взгляда, - если поторопитесь, то даже без зрителей обойдемся.
Легран еще пару мгновений смотрел на меня яростно, а затем черты лица его неожиданно исказились таким гневом, что мне впервые за сегодняшний вечер стало действительно страшно.
Он зарычал, словно зверь и ударил обеими ладонями по стволу дерева рядом с моим лицом.
- Да что ж ты за наваждение такое? Я же… Я же с ума схожу от тебя! Понимаешь? Как увидел тебя тогда, в вертепе… Так и потерял себя! А ты… Я для тебя – все! Все! А ты… Что тебе надо? Деньги? Не надо, я знаю! Но я уже не понимаю, как тебя… Как тебя заставить… Не понимаю, что тебе надо! Только не тверди опять про свободу! Я давал тебе свободу! Вот она! Вот! Тебя таскают по темным углам здесь, в чертовом высшем свете так же, как таскали по клоакам Парижа! Все то же самое! Бабочка, - он схватил меня за плечи, сжал, глядя с такой болью, с такой мукой, что я невольно … Пожалела его? Прониклась сочувствием? – Бабочка… Что ты хочешь, а? Хочешь… Хочешь примой быть? Танцевать эти чертовы танцы? Черт с ним! Будешь! Будешь! Я все сделаю, слышишь, бабочка? Все! Для тебя! Только для тебя! Чего ты хочешь? Чего???
Я смотрела в его яростные глаза и не знала, что ему ответить.
Вся моя жизнь оказалась большим мыльным пузырем. Все, к чему я стремилась, чего хотела… Оно, на самом деле, было лишь фальшивкой.
Меня хвалил мой первый мужчина, помогал мне, только по тому, что имел виды на мое наследство. Пусть и небольшое, но стабильное.Меня выделяли в труппе русских… Может, по причине того, что меня захотел себе меценат Оперы? Откуда мне знать?По крайней мере, Ёрок только из-за моих глаз и ног благоволил…Может, я вообще ничего не стою?Хотя, нет. Наверно, стою. И даже сумму называют…И Легран тоже… Называет…
