Александра Турлякова - Берг
— Ллойду и его детям…
— Ему шестнадцать… Многое бывает…
— Только не надо пророчеств! — Граф резко поднялся из-за стола. — Я уже написал письмо в Лион, чем там думает Доранн, интересно? Может, он ждёт, что мы первыми начнём войну, после всего…
— Даже не думай… Война — последнее дело…
— Подождём до весны…
Они какое-то время молчали. Барон расставлял разбросанные фигуры на доске, граф просто стоял, заложив пальцы обеих рук за пояс, думал.
— Она спросила меня про Берг…
— Что?
— Она хотела узнать о Берге…
— И что ты сказал? — Граф нахмурился.
— Я не знал, как объяснить ей это, ты же знаешь, я не одобрял, и Лорин тоже… И ей бы тоже, наверное, не понравилось…
— Что ты сказал ей?
— Ничего. Сказал, что это было давно…
— Откуда она взяла этот Берг? — Граф недоумённо пожал плечами. — Откуда? Берг? Зачем ей это знать?
— Может, кто-то в разговоре что упомянул?
— Это Доранн, всё от него, он давно зарится на эти земли, они уже, наверное, считают их своими. Не получат! Никогда не получат! Эти земли мои и только мои…
— Это земли младшего сына графа Ролда…
— Он — мой слуга! Вассал! И отец его был моим слугой, и сыновья его будут моими слугами…
— Ну, тебе виднее…
— Кстати, он ещё не женат?
— Нет, по-моему… Мальчишке чуть больше за двадцать. Какое женат? Ты шутишь… — Но граф думал, чуть прикрыв глаза.
* * * * *
Когда граф Вольдейн зашёл в комнату дочери, Вэллия сидела за вышивкой. Вскинула голову и поднялась навстречу отцу, склонила голову почтительно, опуская взгляд.
— Отец… — шепнула.
— Мне надо поговорить с тобой.
— Хорошо… — Она дрожащими пальцами воткнула в ткань иголку. Она всё время ждала этого разговора, ждала и боялась. В сердце замирало, немудрено, что руки дрожат.
— Я решил, что до конца этого месяца тебе надо выйти замуж. Чем быстрее, тем лучше. Тянуть нельзя, надо успеть всё приготовить…
Вэллия выдохнула, опуская плечи, она готовилась ко всему и даже к подобному, но почему-то всё равно неприятно удивилась. А граф, между тем, продолжал:
— Прекращай сидеть здесь, — окинул взглядом тёмную комнату, освещённую только свечами, — тебе надо больше гулять на свежем воздухе, больше есть… Погляди, во что ты превратилась, какой мужчина будет доволен тобой? Крестьяне краше пугала ставят на своих огородах… Я хочу, чтобы к свадьбе румянец появился на твоих щеках. Понятно?
— Отец, я… — Она осмелилась поднять взгляд.
— Я уже приказал готовить всё, и завтра отправлю представителей… Письма я уже отправил. Приданое будет хорошим, никто не откажет… Я уверен, всё будет нормально…
— Отец, как я могу выходить замуж после… всего? Я не могу…
— Всё нормально, я же сказал, приданое будет хорошим, он не посмеет и слова лишнего сказать.
— Он… Он… — повторяла растерянно.
— Да, это молодой маркграф из Берга, Ниард, сын Ролда… Ты ни разу не видела его. У нас был только старший его брат, но он умер в годы последней эпидемии… Ты его помнишь?
— Берг? — Она уже не слушала отца, одно единственное слово вывело её из равновесия, чтобы не упасть, Вэллия села на скамью, сложила руки на коленях. — Почему Берг?.. Господи…
Граф замолчал и долго смотрел на дочь.
— Это очень важная земля для нашего графства, это граница. Земля богатая, но живёт, правда, небогато, так получается… Но мне бы хотелось удержать эту землю, привязать её сильнее… Твои сыновья будут управлять этой землёй, и внуки… — Он помолчал, глядя в бледное лицо дочери, заметил её растерянность и добавил: — Это лучшая партия, поверь мне, он молод, образован, воспитан, я его видел несколько раз… Замок там, конечно, поменьше нашего, леса и горы, но ты привыкнешь… Поверь мне, всё будет хорошо, он настолько стеснителен, что и слова лишнего не скажет, не посмеет… Вассалу такого порядка предлагают руку дочери сеньора. Да любой бы радовался и благодарен был всю жизнь, и он будет, вот увидишь…
— Отец, я… я давно хотела сказать, что я не собиралась выходить замуж, — Вэллия стиснула пальцы в замок, стараясь унять дрожь, ей казалось, что граф может заметить, как дрожат её руки, и это рассердит его, — я хотела уйти в монастырь…
— Что? Стать монашкой? В своём ли ты уме?
— Я исповедовалась в Ротбурге, святой отец посоветовал мне уйти в монастырь…
— Святые отцы только этого и хотят! Церковь уже по богатствам и землям богаче некоторых графов. Они не получат ещё и мои земли! Этому не бывать!
— Я не смогу стать хорошей женой и матерью…
— Всё ты сможешь! — Граф резко перебил свою непутёвую дочь. — Не ты первая… Всё у тебя получится… У меня осталась единственная дочь, и я не собираюсь отдавать её церкви.
— Папочка, пожалуйста… — Она с мольбой глядела на своего отца, но граф не дал ей договорить, перебил, резко выставив ладонь:
— Я не хочу больше говорить об этом! Всё уже решено! Твоего мнения я спрашивать не хочу…
Развернулся и вышел. Вэллия долго смотрела в дверь, за которой он скрылся. "Как?.. Как же так?.. Я не хочу! Я не могу, Господи… Я не могу… Проклятый Берг, ну почему ты снова преследуешь меня? Что за наказание… Я не хочу быть ничьей женой и тем более я не хочу видеть Берг, слышать о Берге, жить в Берге, будь он проклят!.. Я попрошу дядю Дарла заступиться за меня, он поможет мне, он должен повлиять на отца, отец слушает его…"
* * * * *
Вэллия была у себя, когда в комнату влетел рассерженный граф Вольдейн, таким она видела его только однажды — в Ротбурге, когда её нашли на постоялом дворе…
— Что… что ты позволяешь себе? — Он аж задыхался от тех чувств, что охватывали его. Вэллия от внезапного ужаса буквально лишилась дара речи, смотрела в лицо графа и не могла вымолвить ни слова. — Я к тебе по-человечески, всё в заботе, а ты?.. Ты побежала жаловаться своему родственнику на меня… Да?.. Чтобы вмешался? Заставил передумать? — Да, она просила своего крёстного поговорить с отцом, отговорить его от затеи с замужеством, но она и думать не могла, что реакция будет такой. Но ведь должна же была она что-то сделать, не оставлять же всё, как есть. Она не собиралась замуж и уж тем более никак не хотела связывать себя с Бергом. — Как ты посмела?
— Я не хочу замуж… — Она набралась смелости и смогла, пусть и не громко, но твёрдо произнести каждое слово в отдельности, чётко отделяя их друг от друга. Смотрела в лицо отца, и от страха, казалось, заходилось сердце. — Это неправильно… И не только перед маркграфом, но и перед Богом… — Теперь она заговорила очень быстро, буквально затараторила, словно боялась, что граф не даст ей договорить. — Отец, пожалуйста, я умоляю тебя, не надо никакой свадьбы… Я не хочу… Позволь мне просто уйти в монастырь… — Граф перебил её:
