Барбара Картленд - Заговор красавиц
– Зачем, зачем только я приехала в Париж! – горько восклицала она.
Но нет! Что бы ни случилось, она не могла заставить себя сожалеть о том, что встретилась с удивительнейшим человеком в мире и он, хотя и недолго, любил ее так же сильно, как она любила его.
Но теперь он думает, что Лина лгунья, что она жестокая, бесчестная девица, которая решила обмануть его, прикинувшись замужней женщиной. А ведь он верил ей, так верил, что готов был оставить ее, лишь бы не осквернить со «небесной чистоты»!
Теперь Лина понимала, почему он не написал ей, не навестил ее…
Он посылал ей цветы, но то была лишь благодарность за то, что она спасла его от пули этой сумасшедшей.
А она-то думала, что чувствует таинственную связь с ним! Лина просто обманывала себя, вот и все. Хотела верить в то, чего не было.
Теперь он, должно быть, не испытывает к ней ничего, кроме презрения. И, что самое худшее, по ее вине он оказался в неловком положении. Она выставила его на посмешище перед женщинами, которые только и мечтали, что отомстить ему!
Роскошная комната теперь казалась ей темницей. Ей хотелось умереть, провалиться сквозь землю, убежать и забиться в угол, так, чтобы никто ее не нашел!
Она уже принялась обдумывать, каким способом ей выбраться из дома так, чтобы этого никто не заметил. Но тут же поняла, что это невозможно. Хотя бы потому, что она была еще слишком слаба…
«Что же мне делать? Что делать?»– спрашивала она себя.
Лине хотелось расплакаться от собственной беспомощности. Но тут ей пришло на ум, что, возможно, ей и не надо ничего делать.
После всего, что произошло, герцог, несомненно, не захочет ее видеть. Когда она окончательно оправится от ранения, он попросту отправит ее обратно в Англию, и они никогда больше не увидятся.
И теперь, когда он знает всю правду, он не будет помнить о ней, думать о ней, мечтать о ней, как обещал.
Мысль, что он разочаровался в ней, была хуже всего. Слезы хлынули у Лины из глаз и медленно поползли по щекам.
Она услышала, как открывается дверь. Должно быть, это монахиня! Лина поспешно сунула руку под подушку, ища носовой платок, но платка там не было.
Она прикрыла глаза, надеясь, что монахиня не заметит ее слез.
И тут низкий, глубокий голос спросил:
– Что с вами, Лина? Вы плачете?
Сердце у нее отчаянно забилось.
Она открыла глаза. Да, это был он. И его присутствие наполняло комнату каким-то дивным, неземным светом, который едва не ослепил ее.
Герцог постоял, глядя на нее, потом решительно вынул из кармана свой платок и нежно вытер ее слезы.
Когда герцог коснулся ее лица, она съежилась и хотела что-то сказать, но язык не повиновался ей.
Герцог мягко опустился на край кровати, не сводя глаз с Лины.
Прошла, казалось, целая вечность, прежде чем он нарушил молчание:
– Я бы давно пришел навестить вас, но врачи меня не пускали. Доктор говорил, что очень доволен вами, и я не ожидал найти вас в слезах!
– Я… простите меня…
– Да что вы! – воскликнул герцог. – Это я должен извиняться перед вами! Вам больно?
– Нет, что вы! Мне гораздо лучше!
– Да, мне так и сказали. И, уверяю вас, что если вы страдали, то и я страдал немногим меньше вас. Ведь этот ужасный случай произошел по моей вине!
Лина слушала его, но не понимала ни слова. Она думала лишь о том, как чудесно, что он здесь, рядом с ней, и никуда не уехал.
«Надо запомнить каждое его слово! – лихорадочно думала она. – Может быть, сейчас, сию минуту он простится со мной… Но я хотя бы повидала его в последний раз!»
На самом деле он оказался еще красивей, чем в ее воспоминаниях. И его взгляд пробуждал в ней непонятное томление.
Выразить это словами было невозможно. Лина знала лишь одно: она любит его столь пылко и беззаветно, что молчать об этом невозможно. Хотя он, конечно, и слушать ее не захочет…
Герцог все смотрел на нее. Лина подумала, что она, должно быть, сильно изменилась с тех пор, как он видел ее в последний раз.
Молодая монахиня расчесала ей волосы на прямой пробор и завязала их бледно-голубой лентой в два пучка, спускавшихся ей на грудь.
Лина чувствовала, что сейчас она должна выглядеть совсем девчонкой.
Герцог пристально всматривался в ее лицо. Лина смутилась и опустила свои длинные темные ресницы – ей было стыдно смотреть ему в лицо.
– Как же у вас хватило храбрости спасти меня, рискуя собственной жизнью? – спросил герцог.
– Я… я не думала об этом, – робко ответила Лина. – Я просто хотела… спасти вас.
– Почему?
Ответ был очевиден, но Лина не решилась произнести его вслух.
Наступило молчание. Наконец герцог нарушил его:
– Вы сделали это потому, что любите меня. А теперь, дорогая моя, я узнал, что ничто не препятствует мне связать свою судьбу с вашей. Вы согласны стать моей женой?
Лина уставилась на него в изумлении. Она, должно быть, ослышалась…
– Вашей… вашей женой, ? – прошептала она.
Герцог улыбнулся:
– По правде говоря, я с самого начала не очень-то верил в эту сказку про старого мужа, который интересуется рыбалкой больше, чем вами. Ни один мужчина в здравом уме и твердой памяти не решился бы отпустить такую красавицу, как вы, одну в Париж! Он непременно отправился бы с ней, чтобы защищать ее от таких развратников, как я!
В его голосе звучал смех, и он выглядел таким счастливым, что, казалось, помолодел на несколько лет.
Лина была так ошеломлена, что могла лишь молча смотреть на него. Наконец она выдавила:
– А что… что еще сказала вам Китти?
– Это так важно?
– Я хочу знать…
– Она рассказала мне, как они с Дэйзи и Эви задумали отомстить мне и решили, что я не смогу устоять перед такой красавицей, как вы. Они были правы!
Лина набрала воздуху, чтобы решиться открыть ему всю правду:
– Они… они ведь хотели унизить вас!
– О да! – со смехом ответил герцог. – Они очень постарались дать мне это понять. Я ведь всегда гордился тем, что могу безошибочно угадать, с кем я имею дело, не заглядывая в справочник, и они были рады показать мне, что на этот раз я ошибся.
Лина тихо застонала. Потом спросила внезапно севшим голосом:
– Но ведь я же… мне заплатили за то, что я обманывала вас… И после этого вы хотите взять меня в жены?
– А вы как думали? – удивился герцог.
Он увидел, как застыла и напряглась Лина, и понял, что она решила, будто он хочет жениться на ней лишь из благодарности.
Фабиан улыбнулся. Это сделало его еще привлекательней.
– И у вас хватило ума поверить в такую чепуху? – спросил он. – Право же, дорогая моя, если бы я не испытывал к вам ничего, кроме благодарности, я просто выдал бы вам чек на крупную сумму денег – я себя ценю довольно дорого! – и отправил бы вас домой, в Англию.
