Кресли Коул - Темные желания
– Целый час! Это тебе спьяну… – Он замолчал, бросив взгляд на часы. Брови его сошлись. – Вот ведьма! Она, наверное, замедлила ход времени в своей комнате.
Теперь Холли смеялась открыто:
– Замедлила ход времени. В своей комнате. Перестань. Мне все равно.
– Я думал, что после нашего вчерашнего поцелуя в тебе проснется инстинкт собственницы.
– С какой стати во мне будет просыпаться какой-то инстинкт? С какой стати тебе возражать, что я флиртовала с Дешем.
– С Дешем. – Он долго бурлил. – Твой парень на конференции, а ты целуешься сначала со мной, через пару часов чуть ли не ласкаешь меня, а потом напиваешься и виснешь на другом мужике. Ничего себе, верность.
– Ты меня припер к стенке. Неверная девственница. Безответственная.
– Почему ты улыбаешься?
– Потому что впервые наслаждаюсь тем, что я в подпитии.
– Так вот в чем дело. – Он немного успокоился. – Когда ты протрезвеешь, ты будешь страшно злиться на меня.
Она ущипнула себя за лоб и пробормотала:
– Теперь я хорошо понимаю, что такое зануда. Никогда не понимала раньше.
– Ты меня называешь… подумать только! Школьная училка называет демона занудой!
– Школьная училка? Ха! Ты опять отнес себя к определенной эпохе!
Кейду страшно захотелось сделать что-нибудь, чтобы встряхнуть Холли. Он мог вынести все, кроме этого безразличия. Он остановил машину у края дороги, протянул руку к Холли, обхватил ее лицо и притянул к себе. Но она оттолкнула его. С силой.
С силой валькирии – эта сила явно увеличилась.
– Не смей! – бросила она, и ее глаза сверкнули серебром. – Если бы мне хотелось узнать, какие на вкус губы Иматры, я сама поцеловала бы ее.
– Ладно. – Он отодвинулся. – Мне плевать, веришь ты мне или нет. – Он завел мотор и поехал дальше…
После часа молчания она пробормотала:
– Остановись.
– Нет. Нам нужно придерживаться времени.
– Остановись, Кейдеон. Мне нехорошо.
– И сколько ты приняла? Две рюмки? Три?
Она неуверенно засмеялась.
– Гораздо больше.
– Тебе сказали, что оно подействует потом?
– Ну, сказали.
– Сколько, Холли?
– Могу сказать… с абсолютной уверенностью, что это было целое число, делилось на три, и больше чем девять или равно девяти… – Голова ее упала вперед.
Два нелегких часа ушло у Кейдеона, чтобы найти какой-нибудь приличный отель. Холли все время была без сознания, свернувшись на своем сиденье.
Когда он нес ее в номер, она открыла глаза и уставилась на него. Его возмущение уже улеглось, и теперь одного ее взгляда было достаточно, чтобы сердце у него быстро забилось. Он вздохнул.
– Малышка, после девяти стакашек ты вовсе обезножишь…
Она застонала.
– Я что… лишусь ног?
Он не удержался и усмехнулся, услышав ее горестный голос.
– Тебя развезет в стельку.
Когда он усадил ее на кровать, она легла на спину, но тут же вскрикнула:
– Господи, все кружится!
Он торопливо потянул ее ногу вниз, чтобы она могла коснуться пальцами ковра.
– Лучше?
Спустя несколько мгновений она пробормотала:
– Лучше.
– Я ведь мог тебя всему этому научить. Теперь я раздену тебя, и ты ляжешь спать.
– Я могу сама, – невнятно сказала она, протянула руку, чтобы расстегнуть пуговицы на джемпере, но вместо этого угодила себе в глаз костяшками пальцев. – Bay! Больно!
– Дай я это сделаю – я не буду смотреть.
Она сказала с серьезным видом:
– Нет, будешь.
– Да, ты, наверное, права. – Он стянул с нее джемпер. – Ничего нового я здесь не увижу…
Но он увидел. Он понял это, когда добрался до колготок и черных кружевных трусиков. Он никогда в жизни не видел ничего подобного. Он ошеломленно выдохнул и пробормотал:
– О боги, малышка, я могу кончить, просто глядя на тебя.
– А? Что ты сказал?
Она выглядела необыкновенной в шелковом белье и колготках до бедер. От бесконечных занятий плаванием тело у нее было что надо. Руки и ноги у нее были натренированы, но сохранили свою мягкость. Бедра расширялись от узкой талии. Груди цвета сливок переливались через края развратных получашечек лифчика.
У нее была фигура секс-бомбы, и такой она останется на всю ее бессмертную жизнь. Кейдеону хотелось завыть от наслаждения, которое ему доставляло одно только созерцание. Он протянул руку к ее груди…
– Ты что-то сказал, Кейдеон? – тихо спросила она.
Он убрал руки, сжал кулаки так, что побелели костяшки пальцев. Потом опять потянулся к ней и опять убрал руки. Потом заходил по номеру, стараясь притупить вожделение. Женщина его мечты лежала на кровати, точно жертва, облаченная в шелк, и он не мог прикоснуться к ней.
Потом он прищурился. Если он не может попользоваться ею, он может хотя бы получить ответы на некоторые вопросы.
– Да, малышка. Есть к тебе вопрос…
Глава 21
– Доброе утро, солнышко! – прогудел Кейдеон ей на ухо.
Холли быстро села и тут же, застонав, схватилась за голову.
– Или, точнее, добрый вечер, – сказал он. – Я дал тебе поспать, сколько возможно, но у нас график, понимаешь? А у нас есть такие, кто любит точно придерживаться графика.
– О Боже! Я как в аду.
– Я выстроил план на всю ночь. Ты идешь в душ, потому что от тебя пахнет, как от бочонка с виски высшего качества, а потом мы будем учиться. По дороге ты будешь следить, правильным ли маршрутом мы едем. Если не слишком будешь страдать с похмелья. Вот на, выпей. – Он открыл бутылку Гаторейда, подчеркнуто стараясь не прикоснуться к краю горлышка.
Она скосила глаза на бутылку, потом на свои руки, которые тянулись к ней. Скоро она, посапывая, принялась сосать.
– Съешь вот это, – сказал он, протягивая ей невскрытую коробку с крекерами, которую она разорвала.
Почему-то в данный момент напиток и крекеры показались ей изумительными. Через несколько минут она почувствовала себя лучше.
– Спасибо.
– Моя жизнь – сплошное оказание услуг. Кстати, об услугах, тебе помочь одеться? Как я помог тебе раздеться?
При этих словах все события прошлого вечера промелькнули у нее в голове, и она широко раскрыла глаза. Кейдеон не только был с Иматрой вчера вечером – он также воспользовался первым в жизни Холли опьянением. Сквозь дымку алкоголя она вспомнила, что он задавал ей вопросы, терпеливо расспрашивал о самых разных вещах – интимных вещах. Голос его убаюкивал, манеры успокаивали.
Теперь она поняла, что ею воспользовались.
Лицо ее вспыхнуло, когда она вспомнила свои откровения: она никогда не трогает себя, потому что бросается в бассейн и проплывает несколько дистанций, когда становится совсем уж невмоготу, а еще у нее бывают яркие сны, и она просыпается, как раз когда она… она подумала, что на самом деле он употребил слово «кончает».
