Элизабет Бойл - Дерзкий ангел
— Может быть, там и остались какие-то бумажки. Сейчас посмотрю.
Расставшись еще с одним золотым, Джайлз приобрел записи и книги Уэбба.
— У него были друзья? Хорошие знакомые, которые его часто навещали? Или кто-то, кто хорошо его знал?
Хозяйка поправила шаль на могучих плечах.
— Он часто посещал митинги кордельеров, они обычно встречаются возле Пале-Рояль. Жалкая кучка грубиянов. О, еще пару раз я видела его с женщиной. Как же ее зовут? — Хозяйка задумчиво потерла лоб.
Джайлз уже знал волшебное средство, которое помогало вспомнить все, что нужно, и протянул следующий золотой. Женщина просияла.
— Вспомнила! Девинетт! Ее зовут Девинетт. От нее тоже не жди добра, та еще девица.
— Девинетт, — повторил он. Загадка — имя вполне в духе Дерзкого Ангела, — А как выглядит эта женщина?
Хозяйка выжидательно взглянула на Джайлза, но, поскольку он не сделал никакой попытки раскрыть кошелек, она хоть и нахмурилась, но выдала информацию подобрей воле.
— Она не такая высокая, как я. — Женщина выпрямилась, и выяснилось, что они с Джайлзом почти наравне. — И жутко гордится своим глазом, вернее, его отсутствием. Потеряла его в резне на Марсовом поле. Так она сама утверждает. Носит на глазу черную заплатку на красной ленте через голову. Чтобы скрыть рану. Да вы и сами можете любоваться ею хоть каждый день. Они сделали ее восковую копию в салоне де Сир — если у вас, конечно, остались денежки, чтобы заплатить за вход. — Хозяйка расхохоталась грубым булькающим смехом, похлопывая по своему распухшему кошельку.
— И часто гражданка Девинетт встречалась с ним?
— Довольно часто, если вы понимаете, что я имею в виду. Не знаю, что он в ней нашел. Но женщинам никогда не понять, на что вдруг зачешется у мужчины.
Она задержала дыхание и оценивающе смерила Джайлза взглядом, словно раздумывала, не могло ли и у него зачесаться на нее.
— Но вы же говорили, что они просто ходили на митинги, — торопливо произнес Джайлз, стремясь вернуть женщину к нужной теме.
— Ну, они вообще-то частенько ходили выпить в эту помойную яму, «Свиное ухо». Он говорил мне, что она учит его политике. — Женщина скептически хмыкнула. — Ну да, пусть называют это как им угодно. Я-то, конечно, и сама не без головы, вижу, что к чему. Но пока они платят за жилье и помалкивают насчет своей политики, то мне плевать.
Джайлз поблагодарил хозяйку за сведения и ушел. Ему необходимо было обыскать комнату Уэбба, но сначала надо придумать, как проскользнуть мимо хозяйки.
Сохранившиеся после Уэбба бумаги были зашифрованы, с виду совершенно обычные и не вызвали подозрения у солдат, но и не содержали ответа на вопрос, кто мог выдать Уэбба. Было несколько упоминаний о Девинетт, но ничего подозрительного. Не было здесь ничего и о том, что собой представляет эта женщина.
Если Уэбб внедрился в радикальный Клуб кордельеров, как утверждала хозяйка, то предать молодого английского агента мог любой из этих фанатиков. Кордельеры, недавно дорвавшиеся до вершин власти в Комитете общественной безопасности, по многу раз самоуверенно обвиняли и разоблачали один другого. В ходу были самые нелепые обвинения, мания подозрительности делала членов этого клуба совершенно неприемлемыми источниками информации.
Единственное, что оставалось Джайлзу, чтобы выяснить, имела ли Девинетт какое-нибудь отношение к смерти Уэбба и как Дерзкий Ангел вписывалась в эту картину, — это найти саму женщину.
Он знал, что Дерзкий Ангел находится в Париже, получил атому подтверждение все в той же ювелирной лавке на острове Сите. Иначе как там мог так быстро появиться браслет с гербом семейства Делани?
Чтобы облегчить поиски, Джайлз последовал совету хозяйки и присоединился к посетителям салона де Сир, чтобы полюбоваться восковыми фигурами работы доктора Куртиуса. Здесь бок о бок, как и в жизни, стояли и великие взрывоопасной французской политической сцены, и те, кто уже бесславно сложил голову, став жертвой мадам Гильотины, и самые презренные — преступники, воры, убийцы.
Он молча прошел мимо восковой Девинетт. Бр-р, не женщина, а грозная валькирия в красном колпаке и с поднятым над головой коротким мечом. Как и описывала хозяйка, правый глаз Девинетт был скрыт большой черной заплаткой на красной ленте.
Джайлз остановился в нескольких шагах от фигуры и оглянулся. С этой точки он смотрел прямо в страстный сапфировый взгляд Дерзкого Ангела.
И хотя он никогда не видел ее лица без маски, он сразу узнал ее скулы, форму щек, полноту губ, дразнивших его теперь здесь, где под фигурой на маленькой табличке значилось: «Девинетт».
Он провел три последних вечера в «Свином ухе», попивая кислое вино и слушая фанатичные речи и радикальные песни местных санкюлотов, входивших в Клуб кордельеров. Дерзкий Ангел не появлялась.
Он решил было продолжить расследование где-нибудь в другом месте, как его внимание привлекла стычка солдата со старухой.
Как и большинство посетителей «Свиного уха», он вряд ли взглянул бы на нее еще раз, если бы не поймал блеск сапфировых глаз.
Ни искусный грим — виртуозно выполненные бородавки! — ни грязные лохмотья и каркающий голос не помешали ему рассмотреть у старухи ее глаза, сверкнувшие яростью когда она поднималась на ноги. Он замер. Эти глаза стоили того, чтобы понаблюдать за их обладательницей.
Огонь в них он знал очень хорошо, успел ощутить его жар и видел, как сапфировые глубины загораются от страсти.
Этакая вибрирующая ярость, которая никак не соответствовала облику дряхлой старухи, чьи кости и сморщенное тело выглядели старее основания собора Нотр-Дам.
Он изумленно потряс головой: ведь никто больше не разглядел в ней фальшь! Она даже осмелилась поиздеваться над куриными мозгами пьяных солдат — как иначе расценить сценку вымаливания у них монет для старой бедной женщины? Он стиснул зубы, вознегодовав от ее безрассудства. Господи, эта женщина не знает, когда нужно остановиться! Так рисковать нельзя!
Он уговаривал себя: ему безразлично, что она вытворяет, у него к ней чисто профессиональный интерес. Хороший агент никогда не должен рисковать главным ради второстепенного. Но… это в том случае, если она агент.
Блистать на балу у Паркеров в высшем обществе в маске — это одно дело, но это ее трюкачество, переодевание — просто сумасшествие. Он с изумлением увидел, как один молодой солдат и вправду сжалился над старухой и уронил монету в ее протянутую руку.
Джайлзу хотелось и расхохотаться, и вколотить в эту отчаянную дуреху хоть немного осторожности. Настоящий агент всегда должен заботиться о своей безопасности? А ее игра очень смахивала на самоубийство.
