Джейн Арчер - Мятежный восторг
На сей раз езда совсем не утомила Жанетту. Бог знает, почему она доверяла Куинси (во всяком случае, больше, чем его брату) и мечтала разузнать о нем все, что можно, так как он до сих пор оставался для нее незнакомцем, пусть даже весьма интересным.
Набрав скорость, лошади перешли на ровный аллюр. Жанетта устроилась поудобнее и, с удовольствием кутаясь в плащ Куинси, вдыхала пропитавший его мужской запах. Она расслабилась и наконец вздохнула свободно.
Вскоре она задремала. Ей снилось, что кто-то настойчиво пытался напоить ее отравленным вином. Она билась, отворачивалась и извивалась, однако злоумышленник был сильнее. Горлышко клонилось все ниже… но вместо вина из него выскользнула змея с голубыми, как у Жан-Клода, холодными глазами. Ядовитые зубы ее были оскалены и неумолимо приближались к ее лицу.
Жанетта закричала во весь голос – и проснулась в холодном поту. Кругом было темно, мягкое сиденье под ней качалось. Где она? Что с ней? Куда ее везут? Она закричала снова. Карета остановилась, в распахнувшейся дверце показалась мужская фигура. Девушка в ужасе бросилась в противоположный угол, но прежде чем сумела выпрыгнуть, ее схватили за руки. Карета снова рванулась вперед. Не желая сдаваться без боя, Жанетта с ненавистью и презрением глянула в лицо своему врагу – и узнала Куинси. С возгласом облегчения она прильнула к нему, заливая слезами его рубашку.
– Что случилось? – спросил он мягко. – Страшный сон? Не бойся, теперь все будет хорошо.
Слова полились сами собой. Жанетта, плача, рассказала обо всем: о похищении из замка, о лачуге и смерти Жака, о змее с голубыми глазами.
– Кто-то желает моей смерти! – заключила она, дрожа от страха.
– Похоже на то, хотя и непонятно, с какой целью, – согласился Куинси, привлекая ее ближе и касаясь губами ее влажного холодного лба. – Но я не дам тебя в обиду.
Девушка подняла голову и посмотрела на него с молчаливым вопросом.
– Я бы никогда, ни за что не обидел тебя. Но если не веришь, могу вернуть тебя Жан-Клоду.
– Ни за что! Я теперь ненавижу его! Ты не знаешь, как он со мной поступил!
– Знаю, хотя и предпочел бы оставаться в неведении.
– При чем тут ты? – удивилась Жанетта. – Тебя это не касается.
– Как же ты наивна, – нежно произнес Куинси, поглаживая ее по разметавшимся волосам. – Именно из-за меня Жан-Клод и поступил с тобой так. Он хотел причинить боль не тебе, а мне.
– Не понимаю…
– А это и не нужно, – сказал он другим тоном. – Слишком грустная тема, давай ее сменим. Самое главное сейчас, что ты в безопасности.
– Да, но…
– Лучше посмотри, что я принес.
Она внимательно оглядела сверток, потом осторожно ощупала его. Судя по всему, там была одежда, но одежда странная, не похожая ни на что из того, что ей приходилось носить.
– Что там?
– Тебе не понравится! – засмеялся Куинси. – Но надеть придется. Нужно, чтобы ты исчезла, так что относись к этому как к маскарадному костюму. Это сшито по мерке одного мальчишки, подростка, но специально для тебя.
– Что?! – вскричала Жанетта в ужасе. – Штаны? Да я скорее умру!
– Очень жаль, но другого выхода нет.
– Ты с ума сошел! К чему все это, если можно просто отвезти меня к тетушке, и там…
– Ты сама мне сказала, что кто-то желает твоей смерти, – напомнил Куинси. – Вернуться в дом Гретхен было бы верхом неосторожности. Если ты снова появишься в Марселе, убийца не упустит своего шанса.
Наступила долгая тишина. Наконец Жанетта неохотно кивнула.
– Вот и молодец. Надевай это.
– Думаешь, это необходимо?
– А по-твоему, лучше оставаться в том, что на тебе надето?
Вспомнив грязную сорочку и рваный пеньюар, Жанетта тоскливо вздохнула.
– Боже мой, это ужасно! И почему было не захватить платье?
Куинси снова засмеялся.
– Одевайся, времени в обрез! В этой одежде ты сойдешь за разбойника.
– Тогда мне придется отрезать волосы.
Не успела она это выговорить, как Куинси схватил ее за плечи и сильно встряхнул.
– Даже и не думай! Просто оденься, а с волосами что-нибудь придумаем.
Поскольку идея отрезать волосы была всего лишь шуткой, Жанетта не ожидала подобной реакции. Она была озадачена и в который раз подумала, до чего странно порой ведут себя мужчины.
В свертке оказались штаны, рубашка, кожаная куртка, как у большинства разбойников, перчатки и ботинки с пряжками. С минуту она разглядывала/все это, не зная, с чего начать.
– Отвернись, – наконец сказала она Куинси со вздохом.
– Сейчас не время для щепетильности.
– Если будешь смотреть, я отказываюсь переодеваться. Блеск в глазах Куинси исчез, словно их заволокло грозовыми тучами. Он рывком сдернул с Жанетты плащ, захватил в обе руки разом сорочку и пеньюар и разорвал их от ворота до подола. Обрывки он выбросил в окно – и все это произошло так быстро, что девушка не успела даже охнуть.
Эта мера была вынужденной, однако вид молодого прекрасного обнаженного тела оказался слишком большим соблазном для Куинси. Он привлек Жанетту к себе, скользя ладонью по ее спине, касаясь грудей, живота и ног и наконец впился ей в губы лихорадочным поцелуем. Потом он отстранил ее, держа за плечи. Взгляды их встретились, и вся сила его желания отразилась в его глазах.
Жанетта отвернулась, чтобы не встречаться с ним взглядом. Ладонь скользнула по ее руке, потянула ее, и пальцы легли на каменно-твердую выпуклость, горячую даже через плотную ткань. Она отдернула руку с приглушенным криком.
– Как это понимать? Как страх или отвращение? – спросил Куинси негромко.
– Я не знаю!
– Зато я знаю, как понимать то, что ты только что почувствовала. Что я безумно хочу тебя!
Ответное желание накрыло Жанетту горячей волной, она потянулась к Куинси и поцеловала его в губы, поначалу робко, но когда губы его шевельнулись, отвечая, прильнула к нему всем телом.
Ему пришлось собрать всю волю, чтобы не дать страсти завладеть его разумом. Он не хотел оттолкнуть девушку своим неистовством, не хотел всколыхнуть в ней память о насилии. Она не была девственницей, но оставалась невинной. Неохотно, со стоном отчаяния Куинси отодвинулся.
– Похоже, я ошибся, – заметил он со смешком. – Оставаться наедине со мной для тебя тоже небезопасно. Одевайся!
Жанетта поколебалась, сожалея о том, что все так внезапно кончилось, но когда Куинси подтолкнул к ней одежду, начала одеваться. Сначала надела кюлоты – плотные облегающие штаны. На поясе они стягивались специальным шнуром, который пришлось как следует затянуть на тонкой талии. Рубаха с длинными рукавами застегивалась спереди на пуговицы и нисколько не скрывала грудь, скорее подчеркивала ее наличие под мужской одеждой. Вот тут и пригодилась грубая куртка с разрезами на бедрах. Перчатки скрыли маленькие изящные руки, а ботинки, хотя и были впору, своей неуклюжей формой зрительно увеличили размер ноги.
