Кейт Эмерсон - Отказать королю
Без сомнения, старшие придворные дамы принцессы, в особенности графиня Солсбери, получали вести из «большого двора» и иногда даже присоединялись к нему, но мы — четыре оставшиеся фрейлины принцессы — вели жизнь столь же уединенную, как и она сама.
За молитвой следовали уроки, а за уроками — занятия для поддержания и преумножения телесного здоровья, и так каждый день. Единственная перемена, коснувшаяся меня, заключалась в том, что теперь я отвечала за наряды принцессы. Вскоре оказалось, что основная моя обязанность на этом поприще — постоянное сражение с пылью и грязью, пятнавшими драгоценные ткани. Особенно тяжело приходилось в поездках. Хотя каждый наряд помещался в отдельный мешок, а потом эти мешки складывались в деревянные сундуки, обитые кожей, содержать платья принцессы в чистоте все равно было сложной задачей. При носке они быстро покрывались пятнами от еды, свечного воска или чего похуже. Ткань протиралась там, где к ней пришивались или иным образом крепились драгоценности. Рукава цеплялись за гвозди и неровности дверных проемов и деревянной обшивки стен, подолы вытирались оттого, что волочились по земле и по полу. А самые тонкие ткани можно было вообще протереть насквозь, стоило применить щетку для одежды со слишком большим усердием.
К счастью, наряды принцессы можно было отправлять в ее гардеробную для починки. Помещение под нее всегда отводилось под личными покоями принцессы. Всеми делами там заправлял йомен, носивший титул «Хранителя гардероба ее высочества», а ему помогали грум, паж, который мог при случае подшить подол или подрубить рукав, и клерк[68]. Там хранились все туалеты Марии, а также запасы ткани и швейных принадлежностей для пошива новых платьев.
Хранитель гардероба Дженкин Кент, плотно сбитый, улыбчивый коротышка, выделял ткани из своего запаса мастерам швейных дел. Также в гардеробной что ни день трудился портной, занимавшийся перешиванием, перелицовкой и починкой одежды. У принцессы были также личный скорняк и вышивальщица. В течение нескольких недель, которые мы провели, переезжая из поместья в поместье, я познакомилась со всеми ними.
В конце октября мы отправились в Гринвич, чтобы участвовать в празднестве по случаю принятия короля Генриха в члены французского Ордена Святого Михаила[69]. Покои принцессы располагались рядом с покоями ее отца, но она редко виделась с его величеством и никогда — наедине. Принцесса решила, что пора привлечь к себе внимание своего венценосного родителя и заявила, что она и ее фрейлины желают участвовать в представлении, которое давалось во дворце в честь этого знаменательного события. Соответственно, принцессе понадобились особые костюмы, и вот меня, вооруженную длинным списком всего необходимого, отправили на встречу с миссис Пинкни — знаменитой мастерицей из Лондона, которая поставляла всевозможные изделия из лучших шелков, призванные оживить убранство участников маскарада.
Я спустилась в гардеробную, располагавшуюся в Гринвичском дворце там же, где и в других резиденциях, но значительно превосходящую по размерам сходные комнаты в других королевских апартаментах. Она была полна людей, и каждый был занят делом: подрубал, шил, кроил, чистил, подшивал. Все до одного портные и подмастерья были мужчинами. Комнату наполнял сильный аромат благовонных курений и дым от углей, горящих в нескольких каминах. Они не только отапливали помещение, но и служили для просушки, которой время от времени подвергали сложенную на хранение одежду.
Я без труда нашла миссис Пинкни, потому что она была единственной женщиной в гардеробной. Высокая, стройная, одетая на манер купеческой жены, она была занята беседой с мистером Кентом, который, отвечая, принужден был задирать голову, настолько она была выше его ростом.
Рядом с миссис Пинкни с ноги на ногу переминался юноша старше меня всего на год или два. В тонких руках он держал огромную плетеную корзину, обшитую кожей и обитую железными полосами. Он уставился на меня своими огромными карими глазами, а затем улыбнулся во весь рот, когда я резко остановилась, буквально прикованная к месту его пристальным взглядом.
Я нахмурилась, встряхнула головой и подошла ближе. Что этот юнец возомнил о себе? С чего это он так бесцеремонно уставился на меня? Или он думает, что может пялиться на любую девушку лишь потому, что у него кудрявые черные волосы, орлиный нос и лицо с крупными, мужественными чертами?
— А вот и мисс Лодж, — представил меня тем временем мистер Кент, обращаясь к миссис Пинкни. — Она выберет то, что нужно ее высочеству.
Последние слова мистер Кент проговорил с видимым облегчением и тотчас удалился. Он был счастлив переложить это задание на меня и вернуться к другим своим обязанностям. Я осталась с мастерицей по шелку и юношей, который, очевидно, был ее учеником или подмастерьем.
— Ну-ка, Рейф, покажи наши образцы, — распорядилась миссис Пинкни.
Парень опустил корзину на пол и открыл ее. Глазам моим предстал богатейший выбор изделий из шелка. Тут были ленты, нашивки, тесемки, позументы, игольное кружево, полотно, которым обшивали пуговицы, яркие нити для вышивания. Миссис Пинкни вынула из корзины поднос и показала мне кружева, искусно сплетенные из тончайших шелковых нитей, самого различного рисунка.
Она вынимала одну за другой кружевные ленты, приговаривая:
— Вот этим можно подвязать чепец, это подходит для отделки брыжей[70], а вот таким шнурком можно перевязать кошелек…
Меня же поразили тончайшие сетки для волос, всевозможные кисточки, бахрома и тесьма для отделки. Миссис Пинкни не предлагала такие крупные вещи, как рукава, верхние юбки, накидки. Мне сказали, что она и ее товарки по цеху занимаются только тем, что плетут и ткут из шелковых нитей различные мелкие изделия, чаще всего не шире обычной ленты, и не торгуют готовым платьем или большими отрезами тканей.
Я взяла несколько готовых шнурков, свитых из испанского шелка, на концы которых уже были надеты наконечники, и была поражена качеством работы. Однако, пока я их разглядывала, я не могла отделаться от чувства, что сама стала объектом пристального внимания со стороны подмастерья миссис Пинкни. Его взгляд буквально буравил мне спину.
Я откашлялась, чтобы скрыть смущение, и сказала:
— Ее высочество желает получить ленты, кружева и тесьму для нарядов, в которых она и ее фрейлины появятся на маскараде. Вы можете достать страусовые перья?
— Я достану все, что пожелает ее высочество.
— И проволоку для кринолинов?
Миссис Пинкни кивнула.
