Кэтлин Морган - Колдовская любовь
Рука Эйдана перешла ей на волосы. Приподняв блестящий локон, он залюбовался им, перебирая в пальцах шелковистую прядь.
— У тебя прелестные, чудные волосы. — От его прикосновения у Брианны запылали щеки. Странное томление охватило все тело. «Держи себя в руках! Не дай чувству вырваться наружу. Он ведь твой брат. Он не должен ничего заметить!» Высвободив волосы из его пальцев, она попятилась.
— Смотри, милорд, не забывай! — Махнув рукой вдоль коридора, она спросила: — Не пора ли нам отправляться в твою спальню? Ночь наступает, и я знаю, каковы твои планы на завтра…
Это напоминание о том, что он собирался уехать следующим же утром и без Брианны, мгновенно вернуло Эйдана к действительности. На какое-то мгновение, когда он заглянул ей в сапфирово-синие глаза, ему показалось, что в них светится искра приязни. Это ощущение взволновало его до глубины души, кровь быстрее потекла по жилам, переполняя его жгучим желанием. Однако затем он коснулся ее, она отшатнулась, и жар схлынул. Между ними снова разверзлась пропасть.
— Да, планов у меня хватает, — пробормотал он. — Но о них лучше здесь не говорить. — Он предложил ей руку, и она с готовностью оперлась на нее. — Пойдем-ка в нашу спальню.
Брианна задрожала. Эйдан сказал не «его» спальню, а «наша» спальня! Что, если он теперь изменил свое решение и хочет закрепить свой брак соитием? Что ей, тогда делать? Может быть, стоит открыть ему, что она его сестра? Ведь свадьба прошла, и Эйдану ничто уже не грозит. В любом случае он ведь все еще собирается оставить ее здесь. Это было видно по решительному блеску глаз, когда она заговорила о завтрашнем дне.
Не возражая, она последовала за ним, и вскоре они вошли в спальню. Эйдан запер дверь на засов и обернулся к ней. Взор его в мерцающем свете свечей сиял каким-то неземным пронизывающим огнем. Брианна затрепетала. Предчувствие чего-то опасного острыми коготками пробежало по ее спине.
— Эйдан, — прошептала она, и голос ее приглушенно прошелестел в каменном безмолвии стен. — Что ты делаешь? Ты пытаешься меня заворожить или… или прочесть мои мысли?
— Тебя это беспокоит, Брианна? — Звучный голос его раскатился по комнате; казалось, этот рокот всколыхнул вечерний сумрак. — Ты теперь моя. Неужели провозглашенное тобой доверие ко мне не распространяется на то, что мне хотелось бы с тобой сделать?
— Мои слова никогда не означали, что ты можешь захватить мою душу, Эйдан.
Губы его дрогнули в улыбке.
— А разве я просил ее, девочка?
Паника охватила ее.
— Право, я не понимаю, о чем ты просишь. Знаю только, что когда минуту назад ты меня рассматривал, то тебе что-то было нужно.
— Ты теперь моя жена. — Он смотрел ей прямо в глаза с обескураживающей искренностью. — А я твой муж. Понимаешь?
Брианна почувствовала, как кровь отхлынулаот лица. Она отвела глаза.
— Но… но ты сказал, что оставишь меня девственной. Что уедешь в ночь свадьбы и больше никогда не вернешься! Что же случилось…
— Все дело в том, что тебя пытались убить, — поспешил объяснить Эйдан. — Я совсем не уверен, что ты теперь будешь в безопасности, даже если я покину Анакреон. Зло распространилось здесь по всему краю, но больше всего его в королевском доме. Ты же, милая девочка, стала теперь частью этого дома и рода.
— Да, — медленно кивнула Брианна. — Но что это меняет в твоем первоначальном решении?
— Разве не понятно?
Эйдан вышел из тени на свет. Черная фигура, полная необычайной жизненной силы. Прежде чем Брианна успела сообразить, что он хочет сделать, и отступить, его ладони легли ей на плечи и взяли в ласковый плен. Она с трудом сглотнула слюну, затем заставила себя посмотреть ему в глаза.
— Нет, милорд, — сдавленным голосом откликнулась она. — Мне не понятно. Совсем не понятно. — Огорчение мелькнуло в его взгляде.
— Как ни жаль мне и дальше вмешиваться в твою жизнь, но по-другому я поступить не могу. Здесь тебе грозит беда. Поэтому завтра я заберу тебя с собой.
— За… заберешь с собой? — Ей показалось, что она ослышалась. — Но, милорд, ты ведь не пытаешься сказать, что хочешь, чтобы я тебя сопровождала?
— Именно это, девочка, я и собираюсь сделать. — Она подавила взрыв радости, пробудившейся от его признания. Святая Матерь! Быть с ним, всегда оставаться рядом, куда бы ни повела их судьба, — было самым заветным ее желанием! Вместе с тем это желание было точь-в-точь таким же эгоистичным, как ранее его желание.
— Но куда мы поедем? Что будем делать?
— Какое это имеет значение? — Он сжал зубы, и настороженность мгновенно превратила его лицо в надменную маску. — Ты теперь моя жена. Разве не довольно того, что мы будем вместе?
— Действительно, Эйдан, это очень много значит, раз ты хочешь, чтобы мы были вместе, — признала Брианна, осторожно подбирая слова, — но зачем нам уезжать из Анакреона? Твой дом здесь. Твои близкие нуждаются в тебе.
Долгую минуту он смотрел на нее. Им овладели гнев, яростный, мучительный гнев… и боль, пронзительная боль из-за того, что она не хотела понять.
— Ты что, совсем глупая, Брианна? Что еще нужно, чтобы ты убедилась: мне здесь не рады! Никто во мне не нуждается и не будет нуждаться, каким бы отчаянным ни стало положение в Анакреоне!
— Но какое это, в сущности, имеет значение, — мягко возразила Брианна, — что думают или что хотят другие? Важно лишь то, чего хочешь ты сам, то, что правильно… Важно следовать зову собственного сердца.
— Моего сердца? — Он так сжал ее, что Брианна закусила губу, чтобы не вскрикнуть от боли. — Какое отношение имеет к этому мое сердце?
— Сердце ведет тебя по жизни. Оно заставляет тебя что-то делать или не делать. Сердце заставляет тебя страдать или радоваться, быть довольным своей жизнью или ненавидеть ее. — Губоко вздохнув, Брианна продолжала: — Что ты можешь сказать сейчас о своей жизни? Что ты совершил такого достойного или что сделал для других?
— Не каждая жизнь должна приносить пользу другим.
— Разумеется, не каждая, — согласилась Брианна, — но если совершенно выкинуть из своей жизни других людей, что-то должно эту пустоту заполнить. Что-то менее ценное, чем может в конце концов испортить и тебя самого. — Она лукаво посмотрела на него. — Что-нибудь вроде магии?.. Ведь, кажется, так и случилось с Морлохом? Ты хочешь стать таким, как он?
— Ну вот, теперь мен» обвиняют, что еслия отвернусь от Анакреона, то стану злым колдуном? — Эйдан, вздохнув, покачал головой. — Право же, Брианна, твои постоянные упреки становятся утомительными. Ты — моя жена. Пора тебе научиться послушанию.
— Послушанию? — Брианна чуть не задохнулась. — Святая Матерь! Эйдан, твои взгляды на брак такие же идиотские, как решение покинуть Анакреон в тяжелый для него час! Возможно, я моложе и неопытнее, но меня учили, что между мужчиной и женщиной должно быть нечто большее, чем послушание. Как насчет уважения к моему мнению?
