Барбара Картленд - Сердце подскажет
Но даже эта враждебная прислуга не смогла скрыть своего восторга, когда внесли десерт, приготовленный Каро. Потом лакеи передали Араминте, как он замечательно выглядел в центре обеденного стола.
Для украшений из цветов девушка выбрала орхидеи. Ей показалось, что они лучше всего отвечают вкусам и требованиям лорда Ротингхема.
Кушанья подавались на золотых блюдах, гости ели с золотых тарелок.
Араминта приготовила русские блины, которые полагалось есть с икрой, но гвоздем программы на этот вечер было блюдо, которое сама девушка считала высочайшим достижением кулинарного искусства.
По рассказам отца она знала, что обычно оно готовилось из дичи, но поскольку сейчас был не сезон, Араминта купила на рынке в Лиденхолле отличную молодую индейку.
В индейку она поместила гуся, в гуся — цесарку, в цесарку — голубя, а в голубя — куропатку.
Это блюдо девушка готовила сегодня впервые в жизни. Закончив его, она без ложной скромности поняла, что создала шедевр.
Золотое блюдо с фаршированной индейкой было украшено трюфелями, жареными устрицами и тушеными грибами. Все это было приятно для глаз и притягательно для желудка.
Не так-то просто было отыскать составляющие для экзотического меню, придуманного Араминтой.
Однако к улиткам в виноградных листьях и дикой утке с вишнями в красном вине девушка прибавила блюдо, которое могло скорее рассердить, чем порадовать его светлость.
С его помощью она хотела не только удовлетворить его желание экзотики, но и подшутить над ним.
— Что это? — спросила Каро, когда Араминта уже уезжала к Ротингхему. Она заглянула в миску, где лежало подсоленное замаринованное мясо с овощами. — Похоже на мясо в горшочке.
— Угадай! — смеясь ответила Араминта.
— Не представляю, что это может быть, — сказала сестра. — Но я вижу, что для этого блюда ты сделала соус с мадерой.
— Оно называется «Oreilles a la Rouennaise»[2], — заметила Араминта.
— Oreilles? — повторила Каро. — Неужели это свиные уши?
По лицу Араминты было ясно, что она угадала.
— Не можешь же ты подать это к обеду, на котором будет присутствовать принц-регент!
— Как раз это я и собираюсь сделать, — улыбнулась Араминта. — Я не нашла павлинов, не думаю, что мне удалось бы сделать съедобным лебедя, а единственный страус живет в зоопарке.
Каро весело рассмеялась.
— Свиные уши! Ты потрясающа! Уверена, после этого лорд Ротингхем никогда больше тебя не пригласит!
— Даже если он и пригласит меня, мне придется отказаться, — ответила Араминта. — До конца недели я обещала готовить для маркиза.
— Пока Гарри не заплатит свой долг? — очень серьезно спросила Каро.
— Да, сестричка!
После этого, сказала себе Араминта, она никогда больше не увидит маркиза Уэйна.
Глава шестая
Араминта взяла свою сумочку, лежавшую на стуле поверх плаща, и завязала ее голубые ленточки у себя на запястье.
Она уже убрала в нее деньги, истраченные на продукты для обеда, но с ними не прислали ее вознаграждение.
Все дела были закончены. Посудомойки вымыли и сложили блюда, на которых она привезла кушанья, и посуду можно было нести в экипаж.
Араминта знала от лакеев, что гости лорда Ротингхема уже уехали на бал к герцогине Бьюфорт.
— Его королевское высочество был очень доволен обедом, мисс, — сказал один из лакеев. — Он попробовал все, что мы ему предлагали.
— Очень рада слышать это, — ответила Араминта.
Теперь тот же лакей спешил к ней по коридору.
— Не могли бы вы, — обратилась к нему девушка, передать секретарю его светлости, что я хотела бы получить мою плату и уехать домой?
— Мне приказали, мисс, проводить вас наверх, — ответил девушке лакей.
Араминта посмотрела на него с удивлением.
Потом ей пришло в голову, что секретарь лорда Ротингхема, в отличие от майора Браунлоу, может просто не доверить лакею такую большую сумму.
Все это время, работая в тесной мрачной кухне, девушка повторяла себе, что спасает от бесчестья брата. Только это помогло ей выдержать недовольство повара и тупую враждебность прислуги.
Но теперь, когда все закончилось, ей хотелось уехать отсюда как можно быстрее.
— Меня хочет видеть секретарь? — спросила Араминта у лакея.
— Наверное, — неопределенно ответил тот. — Я покажу вам дорогу.
И он пошел вперед.
Араминта очень устала. Сегодня она в полной мере осознала, как трудно быть прислугой. Девушка с удовольствием думала, что ей нужно проработать только до конца этой недели, после чего ей никогда больше не придется играть такую трудную роль.
Они поднялись на первый этаж, и Араминта отметила, что в доме лорда Ротингхема коридоры более узкие, да и освещены они хуже, чем в особняке Уэйна, и обставлены массивной, претенциозной мебелью.
Впрочем, Араминту не интересовал ни сам лорд Ротингхем, ни его имущество.
Девушка едва держалась на ногах. Скорей бы получить свою плату и домой!
Лакей остановился.
— Я должен был проводить вас сюда, мисс, — сказал он и открыл дверь.
Араминта вошла в комнату и увидела, что это совсем не кабинет секретаря, а большая гостиная с высокими французскими окнами до пола, ведущими в сад.
У стены спиной к камину стоял джентльмен, в котором она без всякого представления узнала лорда Ротингхема.
Именно таким она его и представляла: около сорока, с красным лицом, одет по последней моде, вечерний костюм увешан драгоценностями.
Араминта не понимала, зачем лорду Ротингхему понадобилось ее видеть.
Вероятно, сейчас он сам все объяснит.
— Войдите, мисс Бувэ. Как видите, я ожидал встречи с вами.
Его голос был так же неприятен, как и сам лорд.
Девушка медленно направилась к нему.
Подойдя ближе, она рассмотрела отвисшие мешки под глазами и красные прожилки на носу, которые без слов говорили о любви лорда к Бахусу.
— Я был прав! — самодовольно объявил лорд. — Вы еще красивее, чем на расстоянии.
Араминта удивленно посмотрела на него.
— На расстоянии, милорд?
— Я видел вас из окна, — улыбнулся лорд Ротингхем, — когда вы входили в боковую дверь дома Уэйна. — Араминта молчала, но это не помешало лорду самодовольно продолжить: — Мне доложили, что мой сосед нанял нового повара, но это не мужчина, а молодая красотка.
Снова возникла пауза. Глаза лорда Ротингхема не отрывались от лица Араминты.
— Кто же сказал вам… об этом? — спросила Араминта, чтобы прервать тягостное молчание.
— Слуги любят поболтать, моя дорогая, — охотно ответил лорд Ротингхем. — Один из моих лакеев «гуляет» — кажется, так это у вас называется, — с одной из посудомоек достопочтенного маркиза. — Он грубо захохотал. — Вы не могли не заметить, что произвели в доме Уэйна настоящий фурор. Теперь я тоже могу подтвердить, что вы прекрасно готовите.
