Маргарет Мэллори - Воитель

– Я хочу почувствовать тебя на себе, – сказала Мойра.

– Это плохая идея, – отозвался он сдавленным голосом.

– Почему?

– Потому что я сказал, что мы будем делать все постепенно, а я человек, который держит свое слово.

Так ли? Дункан никогда не обещал, что женится на ней, но он говорил, что будет любить ее всю жизнь, а для Мойры это означало одно и то же.

Но все ее обиды забылись в то мгновение, когда Дункан опустил голову к ее груди.

– Да, – выдохнула Мойра, когда, обведя языком ее сосок и коснувшись его верхушки, он втянул его в рот. Ее тело ожило под его божественными прикосновениями, блаженство наполнило ее, и вскоре она стонала и выгибалась, вцепившись руками Дункану в волосы.

Проведя рукой вверх ей по бедру, Дункан пальцами нашел ее центр, и у Мойры перехватило дыхание. Пока он описывал пальцами бесконечные круги вокруг ее центра, внутри у Мойры нарастало напряжение, а когда он глубоко втянул ее сосок, она почувствовала, что находится на грани взрыва. Она помнила, как это бывало, и хотела этого – хотела прямо сейчас.

Однако воспоминания о том, как это было с Шоном, вызывали у нее скованность и неуверенность в реакции своего тела, хотя ей до такой степени хотелось этого, что она была готова кричать и даже брыкаться.

Дункан встал на четвереньки и, подув на ее влажную кожу, заставил ее сосредоточиться на ощущениях, а потом лег рядом с Мойрой и принялся шептать ей на ухо – сначала слова утешения, а потом слова, приводившие ее в возбуждение:

– Мне нравится ощущение твоей кожи, твоих волос. Ты так прекрасна, мое сокровище. Касаться тебя – для меня наслаждение. – Говоря о ее страхах и желаниях, он пальцами гладил ее лицо, шею, а потом добрался до грудей, вызвав в них боль. – Хочу услышать, как ты кончаешь. Ты же знаешь, от этого я с ума схожу по тебе.

Поцеловав ее в волосы и щеку, он снова начал манипулировать у нее между ногами. Несмотря на то, что прошло столько времени, Дункан совершенно точно знал, как доставить ей удовольствие.

– Доверься мне, – прерывисто дыша, шепнул он ей на ухо.

Напряжение внутри нее все возрастало и возрастало, пока Мойре не начало казаться, что сейчас ее разорвет на части.

– Ох! Ох! – Волны восторга сотрясали ее тело, а Дункан крепко удерживал ее за бедра.

Наконец-то. Вот все и произошло. Мойра была готова разрыдаться от счастья, но в то же время она чувствовала, что созданные ею барьеры дрогнули и ее сердце остается совершенно незащищенным от Дункана.

Крепко прижав Мойру к груди, Дункан целовал ее с безумной страстью, не оставив сомнений, что, доставляя ей удовольствие, и сам пришел в возбуждение. Если бы сейчас он захотел по-настоящему заняться с ней сексом, Мойра не смогла бы сказать «нет». Но она боялась быть слишком близко к нему, слиться с ним воедино, ей хотелось вести себя немного по-мужски и предаваться сладострастию, не отдавая себя целиком. Возможно ли такое?

Мойра почувствовала одновременно и облегчение, и разочарование, когда Дункан отодвинулся и несколько раз глубоко вздохнул, а потом уложил ее голову себе под подбородок и погладил пальцами по волосам.

Пока она лежала в объятиях Дункана, у нее в голове стучал вопрос, словно повторяя звучавшие у нее в ушах удары мужского сердца, и в конце концов Мойра решилась его задать, хотя и понимала, что совершает ошибку:

– Почему ты бросил меня?

Его грудь с тяжелым вздохом поднялась и опустилась. Мойра лежала совершенно неподвижно, вынужденная ждать от Дункана ответа, который у него должен был быть наготове.

– Твой отец узнал о нас, – заговорил он безжизненным голосом, – и приказал мне отправиться с остальными во Францию. Он не оставил мне выбора.

Это было совсем не то, что сказал ей отец, а отец никогда ее не обманывал – никогда. Мойра знала, что не нужно было спрашивать.

Все то, что отец говорил ей о Дункане в день ее свадьбы, снова и снова само по себе повторялось у нее в сознании. «Он недостоин тебя. У Дункана дурное происхождение. Кровь скажется». Неужели даже отец обманул ее доверие? Это еще одно горькое разочарование, но она все же признала, что отец, возможно, солгал ей. Наверное, из благих побуждений.

Но все равно, даже то, что Дункану приказали уехать, ничего не меняло. Этому человеку удалось проникнуть в незнакомый замок, оттащить с нее тело мертвого мужа и унести ее, несмотря на погоню сотни воинов. Если бы Дункан хотел, он смог бы найти способ прийти к ней или сообщить, где ей встретиться с ним, а вместо этого он уплыл и не вернулся.

– Я каждый день тосковал по тебе, – тихо признался Дункан.

Его слова звучали совершенно искренне. Возможно, он скучал по ней – или, во всяком случае, скучал по сексу с ней, – но все равно не поспешил вернуться.

Мойра была благодарна Дункану за исцеляющее удовольствие, которое получила в его объятиях, и позволит себе снова насладиться им, но никогда не даст Дункану возможности еще раз причинить ей душевную боль.

Глядя в утреннем свете на спящую Мойру, Дункан размышлял, как долго на этот раз она останется с ним. Он понимал, что должен отвезти ее домой в Данскейт, как только Нейл достаточно поправится и лодка будет отремонтирована, но в глубине души боялся этого момента. Мойра была в его объятиях, потому что хотела хотя бы на короткое время забыть все то ужасное, что случилось с ней, однако все закончится, как только они уедут отсюда, и Дункан не знал, как это выдержать.

Коннор всегда лучше разбирался в характерах, чем его отец и старший брат, и проследит, чтобы следующий предводитель или сын предводителя, за которого Мойра выйдет замуж, оказался хорошим человеком. Дункан искал в этом утешение, но чувствовал, что это полная ерунда.

Он с негодованием смотрел на темно-лиловые синяки, портившие безукоризненную кожу Мойры. Шишки и царапины от ее падения накануне быстро заживут, но он боялся, что шрамы, которые оставил на ней Шон – внутри и снаружи, – останутся с ней надолго. Дункан решил, что, прежде чем он и Мойра расстанутся, он должен сделать для нее еще кое-что.

Открыв глаза, Мойра потянулась и слегка улыбнулась ему.

– Встаем, – сказал Дункан. – Пора приступать к урокам.

– Что? – с усмешкой в голосе спросила Мойра и удивленно повела бровями. – Урок будет состоять в том, чтобы метать мне в спину щепки от двери?

– Значит, ты ожидаешь от меня только самого отвратительного?

Мойра в ответ закатила глаза.

– Девушка должна знать, как защитить себя. К сожалению, ты этого не умеешь, так что я научу тебя, как убивать кинжалом.

– Это самое приятное из всего, что когда-нибудь говорил мне мужчина, – отозвалась Мойра убийственно-серьезным тоном.