Скандальная страсть - Александер Виктория
– Понятно. – Дэниел сделал глубокий вдох. – Единственное, чего мне хотелось бы, – это чтобы вы сделали мне одолжение.
– Одолжение? – Отец несколько секунд пристально всматривался в Дэниела. Сын никогда ни о чем не просил его, тем более об одолжении. – Назови его.
– Мне нужно, чтобы вы избавили меня от этой женитьбы.
– От этой женитьбы? – Отец в недоумении нахмурился, но его лицо тотчас прояснилось. – Ты говоришь об этой договоренности с лордом Маршамом?
– А существует еще какая-то договоренность? – Дэниел свел вместе брови.
– Больше никакой, – уверенно ответил отец, – только эта одна.
– Тогда, значит, именно о ней.
– Дэниел, я бы это сделал, если бы мог, но…
– Но? – Дэниел повысил голос.
– Но я дал слово, – он с сожалением покачал головой, – и должен выполнить свое обещание.
– Я и не прошу вас об этом. Я просто прошу изменить правила.
– Изменить правила? – осторожно переспросил отец. – Не понимаю.
– Насколько выгодно это дело с лордом Маршамом?
– Очень выгодно. Если бы он не был в стесненном положении в настоящее время, то ни за что не стал бы его рассматривать. В остальном его компания весьма привлекательна.
– Значит, если бы у него не было незамужней дочери, вы все равно были бы заинтересованы в этом деле?
– Да, – подумав, ответил отец.
– Лорд Маршам не станет заставлять свою дочь выходить за меня замуж, если она этого не захочет.
– И что?
– Она чувствует себя обязанной выйти за меня замуж, чтобы спасти семейное состояние.
– Продолжай.
– Если вы исключите из договора это условие, то облегчите давление, которое она чувствует и которое вынуждает ее согласиться на этот брак.
Гарольд Синклер несколько минут размышлял над словами сына.
– Подозреваю, ты долго над этим думал. И как именно, по-твоему, я должен это сделать?
– Вы просто скажете лорду Маршаму, что по-прежнему считаете союз с его семьей великолепной идеей, но коммерческие дела нельзя ставить в зависимость от личных. – Дэниел победоносно улыбнулся. – Следовательно, вы все еще заинтересованы создать совместное с ним коммерческое объединение, но брак между вашими детьми больше не будет условием сделки.
– И я пришел к пониманию этого потому, что… – Отец вопросительно посмотрел на сына.
– Потому, что… – Дэниел замолчал, подыскивая ответ.
– Потому, – подавшись вперед, горячо заговорила Урсула, – что вы нашли счастье в браке с женщиной, которую выбрали сами, и благодаря этому поняли, что не можете лишать сына такой же возможности.
Три пары глаз в изумлении уставились на нее.
– Браво, Урсула, – поддержала ее Дейзи. – Великолепно сказано.
– По-моему, это очевидно, – пожала плечами Урсула и снова откинулась на спинку кресла.
– Очевидно – да, но совсем не так уж легко, – сказал отец. – Условие, касающееся брака между тобой и леди… Как ее имя?
– Корделия, – ответил Дэниел.
– Да, леди Корделия. Это условие предложил лорд Маршам, а не я, – неохотно пояснил мистер Синклер-старший, – хотя нашел эту идею блестящей.
– Потому что он еще не пришел в себя, – решительно заявила Дейзи Дэниелу. – На самом деле, когда я узнала об этом соглашении, у нас состоялся самый серьезный разговор о вас.
– Ну хоть так по крайней мере. – Не в силах сидеть, Дэниел встал и заходил по комнате. – Однако для меня это ничего не меняет.
– Для меня все это звучит так, словно лорд Маршам горит желанием сбыть с рук свою дочь. – Дейзи сморщила нос.
– Конечно, так и есть. Девушке двадцать пять лет, она выносливая и крепкая… так сказать, амазонка. И она пишет книгу.
– Нам было бы неприятно иметь в семье чрезмерно интеллектуальную женщину, – вставила Урсула.
– Я ничего не имею против ее интеллектуальности, – Дэниел взглянул на свою новую тетю, – и всегда имел намерения жениться на умной женщине. Просто я хочу сам выбрать ее, а не получить ту, что мне навязывают.
– Это вполне понятно, Дэниел, – сказала Дейзи. – Значит, вы уже встретились с леди Корделией?
– Не совсем, – пробормотал Дэниел.
– Как это можно не совсем встретиться с кем-то? – удивился отец.
– Мы переписываемся, – пожал плечами Дэниел. – Но я познакомился с ее компаньонкой, дальней родственницей ее матери. С мисс Палмер, Сарой Палмер. Она симпатичная девушка, исключительно умная.
– Полагаю, вам нравится эта мисс Палмер? – тактично спросила его мачеха, обменявшись с мужем взглядами.
– Конечно. Да, она мне очень нравится. На самом деле…
На самом деле – что? Дэниел, не раздумывая, сказал Саре, что хочет нанести ей визит. Произнося эти слова, он имел в виду именно то, что говорил. В тот момент он не придавал никакого значения возможным последствиям такого поступка. Потом она его поцеловала, и он уже не мог думать больше ни о чем другом. Только ощущал своими губами ее губы, чувствовал ее податливое тело, прижавшееся к нему, осознавал растущую убежденность в том, что, несмотря на его желание избежать женитьбы, это та единственная женщина в мире, предназначенная для него. Даже ее просьба в то утро, когда он уезжал из Брайтона, не приходить к ней с официальным визитом не охладила его чувств. Просто он стал еще больше уважать ее. Она считает свою ответственность перед семьей и леди Корделией важнее собственных желаний.
Но он не мог больше встречаться с Сарой, не мог честно сказать, кто он на самом деле, пока не решит вопрос с леди Корделией – работодателем Сары, ее родственницей и лучшей подругой.
– Как занимательно, – прокомментировала Урсула.
– Ты что-то сказала? – строго взглянула на сестру Дейзи.
– Нет-нет, это не я, – улыбнулась Урсула. – Я не произнесла ни слова, ни единого.
– Так что же на самом деле, Дэниел? – спросил мистер Синклер.
– На самом деле… – Дэниел старался подобрать правильные слова, – прямо сейчас я не могу совершенно точно сказать, что чувствую к Саре… к мисс Палмер, и мне хотелось бы в этом разобраться.
– Но ты не можешь этого сделать, пока не закрыт вопрос о леди Корделии. Понимаю. Это моя вина, что ты оказался в таком положении, и мне хотелось бы… – Синклер-старший беспомощно пожал плечами. – Буду совершенно честным, Дэниел. Мне нужно это деловое партнерство почти в такой же степени, как и Маршаму. – Он долго молчал, потом добавил: – Как и тебе тоже.
– Единственное, что мне нужно, – это самому выбрать себе жену и не быть скованным кандалами с женщиной как частью коммерческой сделки.
– Ужасно, если у вас такой взгляд на это, – заметила Урсула.
– Тебе могут понадобиться эти кандалы, – отозвался отец и посмотрел в глаза Дэниелу. – Я рад увидеться с тобой, для этого есть не совсем тривиальная причина. Я собирался написать тебе и пригласить на встречу.
– Для чего? – Дэниел пристально смотрел на отца.
– Этим утром я получил письмо из Нью-Йорка от делового партнера. – Он серьезно смотрел на сына. – У него весьма тревожная информация, касающаяся твоих планов.
– Моих планов? – Неприятное предчувствие заскреблось у Дэниела внутри. – Что вы называете моими планами?
– Твои железные дороги. – Наклонившись к нему, отец заговорил низким, доверительным тоном: – Мне известно, что, помимо железных дорог, которыми ты владеешь полностью или имеешь контрольный пакет акций, у тебя есть проект соглашения о приобретении еще трех. В его реализации возможны серьезные препятствия.
– Что? Этого не может быть, – покачал головой Дэниел. – Эти соглашения абсолютно надежны.
– Ни одно соглашение не надежно, когда на кону большие деньги.
Сказанное Гарольдом Синклером Дэниел воспринял почти как физический удар, и некоторое время молча смотрел на отца. Железные дороги, о которых шла речь, были выбраны после долгого изучения и анализа их специфических особенностей, таких как их местоположение и загрузка. Каждая из них тщательно встраивалась в глобальный план его и Уоррена. Когда они только начали, еще можно было внести какие-то корректировки, но сейчас потеря одной из них, не говоря уже о трех, означала бы полный крах.
