Слёзы любви - Мира Майская
Заставляю себя подняться, хоть и чувствую слабость в ногах. Медленно иду к двери, открываю и выглядываю в щелку, никого. Мысли сбежать, меня ещё не покинули и потому тихо, но быстро прошмыгнув, оказываюсь в больших сенях, и приблизившись к крыльцу, вижу в щели яркий солнечный свет. На дворе утро, светло, но я всё же решаюсь попробовать бежать.
Распахиваю дверь, и сделав шаг налетаю на мужчину. От неожиданности начинаю падать, но меня хватают за руки и удерживают.
Почему же я такая несчастливая? Надо же было не раньше выйти и не позже, натыкаюсь я на князя. Он смотрит на меня напряжённым взглядом, и я вижу, как его взгляд теплеет, становится мягче.
— Доченька, что ты встала, отдыхала бы, — берёт меня за руку и тянет внутрь избы.
— Всё, я сказал своё слово. Хор, разберись и не тяните, — это князь повернувшись, кому-то.
— Князь, прости, помилуй… У меня пять ртов останутся…
Это не громкий мужской голос, но от этих слов у меня дрожь.
Вцепляюсь в руку князя, и шепчу:
— Прошу, отпусти его, не губи… Ради меня, если дорога…
Князь замирает, брови хмурятся, но не надолго. Он смотрит на меня изучая, пытаясь, что-то про меня понять. Потом громко говорит, так что все вокруг слышат.
— Хор, отпусти Гдана. Пусть все знают, его помиловала моя дочь княжна Ясина.
Я от этих слов, он уверенности в его голосе, у меня вновь начинает всё кружиться перед глазами.
— Идём в избу, тебе лежать надо, — говорит, а сам, меня на руки поднимает.
— Совсем пушинка, как в детстве, когда маленькой была.
Он говорит, а я начинаю плакать, утыкаюсь ему в рубаху на груди. Начинаю выть, накопилось во мне, хочется выплакаться, хочется чтобы пожалели.
— Тише, тише. Всё Ясинка моя, ты дома, дома. Намучилась, намаялась моя маленькая.
Успокаивает, гладит по голове, по плечам. Прижимает к себе и тихонько баюкает.
— Ясина, доча…
Всхлипываю, и прижимаюсь к отцу, но намучившись, уже никому не верю.
— Почему? Почему ты раньше не нашёл меня, почему бросил? — сомневаюсь, боюсь поверить.
Меня посадили вновь на лежанку, князь сел рядом и обнял меня, прижал мою голову к своей груди.
— Я не бросал, похоронил тебя десять лет как.
— Как это? — мне было не понятно.
— Это долгая история Ясина, я расскажу, тебе легче станет и расскажу.
— Сейчас скажи, а то может путаница это, — я произнесла твердо, потому. как уверена, что нужно разобраться.
Князь посмотрел на меня внимательно, и заговорил.
— Твоя мама, Зоряна, из западных кривичей, там есть несколько родов со светлыми, как у тебя волосами. Говорят они со словенами смешались, они многие со светлыми волосами. Я когда увидел тебя у ворот, подумал, она мне виденьем пришла. Я встретил Зоряну, когда она была не намного старше тебя. Ты очень на нее похожа. Мама твоя…
— Всё как я и говорила, ошибся ты князь. Мамку я помню, она вот твоего возраста была, когда мне пять лет было и не светловолосая она была, а такая же как ты, темноволосая.
Я попыталась привстать с лежанке, но князь взял меня за руку.
— Как её имя? — в его глазах, было смятение.
— Не знала, или в памяти не сохранилось, я в пять лет потерялась, — мне стало жаль, этого большого мужчину.
Я вздохнула, жаль, что он не мой отец.
— Тогда и какие волосы у неё ты тоже могла запамятовать, — он вновь взбодрился.
Ну, может и так, я уж сама засомневалась.
— Вот ты князь, говоришь, я на мамку похожа, так пусть она придет, посмотрим и сравним. Да и сам говоришь, среди западных много со светлыми волосами.
Князь молчал, смотрю глаза даже закрыл. Потом открыл и посмотрел на меня, с печалью.
— Мама твоя, уж десять лет не со мной. Десять лет назад, Зоряна с тобой возвращалась с запада от родичей своих. На середине пути, там где поблизости стоят поселения варягов, на вас напали. Полегли мои верные люди, мама твоя…
Он запнулся, было видно, ему тяжело.
— Она погибла? — мой голос сорвался.
Князь махнул согласно головой.
— С тобой что, не знал. Думал варяги за тебя выкуп запросят, но они молчали. Затем, сам бросился искать, всю округу перерыл, к варягам посланцев отправлял, несколько лет искал, почти сдался. А ты где всё это время была?
— Сначала с мамкой, в поселении малом, за лесом — я запнулась.
— Она мне вот оберёг дала, — я достала из-за пазухи шнурок с обережнным диском.
— Этот оберег когда-то я надел на твою шею, ты моя доча…
Он закрыл глаза, и прикрыл рот рукой, было видно, что ему тяжело. И я прижалась к нему, обняла. Мы долго сидели в тишине, мне никак не удавалось осознать, что теперь у меня есть родной человек.
Дочь князя кривичей.
Остаток дня мы почти не расставались, нам было страшно потерять вновь друг друга. День прошёл спокойно, в нахлынувших ощущениях, я совсем забыла о том, что хотела бежать. Как глупый щенок держится возле ног матери собаки, так и я старалась держаться возле отца.
Спала я очень беспокойно, просыпалась и долго не могла уснуть, меня не оставляли мысли, что возможно это ошибка и завтра всё разъяснится.
Утро настало, я проснулась позже обычного. Мне привыкшей вставать на рассвете, такое опоздание, было непривычным. Быстро накинув верхнюю рубаху и подтянувшись пояском, убрала волосы в косу и бегом, в горницу.
Обученная жизни с варягами, я совсем не знала жизни кривичей. У варягов женщина не сидела за общим столом с мужчинами. Конунг и Эльрик сидели вместе, а я за столом в стороне. Если гости приходили или пир какой, так даже и в другой гриднице, со всеми женщинами.
А вот с отцом мы сидели за общим столом, в малой гриднице, что удивило меня безмерно.
В малую гридницу я и направилась, желая быстрее увидеть отца. Но там его не оказалось, но громкие голоса раздавались, откуда-то поблизости. Прислушавшись, понимаю это из большой гридницы. В два шага приближаюсь ко входу, но войти не решаюсь. Не можно вмешиваться в разговор мужчин, а потому мнусь на пороге, за закрытой дверью.
Слышу обрывки фраз:
— У поселения варягов,
