Блэйн Андерсен - Роковой поцелуй
Роман затрагивал какие-то самые сокровенные струны в душе Элис. Ее судьба была чем-то сходна с судьбой Клариссы; она лишь надеялась, что у нее будет другой конец.
Книга стоила три шиллинга; покупать ее было непозволительным расточительством. Однако ощущение от настоящей кожи ее роскошного переплета давало ей такую радость, что это перевесило соображения рассудка. Элис вовсе не раскаивалась, что зашла в маленькую книжную лавку на обратном пути от Беатрисы. Еще она купила яблоко у уличного торговца, не доезжая опять-таки несколько кварталов до дома, она расплатилась с извозчиком и вышла из экипажа.
Чтобы сэкономить время, она решила пройти через Сент-Джеймсский парк. Потом, вспомнив, что Данкен отпустил, а вернее, выгнал ее из дому на целый день, она переменила свое решение: лучше она там посидит и почитает… Все еще не веря до конца, что ей не нужно никуда спешить, Элис выбрала себе одну из чугунных скамеек и открыла «Клариссу».
Перед ней был вид на Птичью аллею – место, где были выставлены вольеры и клетки с диковинными птицами. Но еще ярче павлиньих хвостов были наряды знатной публики, прогуливавшейся по парку. Элис перевернула страницу и громко раскусила холодное, крепкое яблоко. Шум от потока гуляющих отвлекал внимание, и не в силах подавить в себе искушение насладиться зрелищем этого великолепного парада мод она захлопнула книгу.
Аромат розовых цветов только начавшей распускаться акации, разносимый легким полуденным ветерком, создавал какой-то сверхъестественный эффект; было так вкусно, как в кондитерской. Элис подставила лицо солнцу и глубоко вдохнула в себя этот напоенный медом весенний воздух.
Взгляд ее скользил по окружности: вот дамы в шляпах с плюмажами, в сопровождении своих спутников; вот утки, плещущиеся в пруду, вот какая-то бродячая собака утоляет жажду на мелководье канала… Вдруг глаза Элис застыли на слишком знакомом объекте: там, где несколькими минутами раньше она сошла с кеба, остановился фаэтон Кейрона Чатэма.
Она слегка прищурилась, чтобы разглядеть получше; может быть, она обозналась. Нет, в отчаянии подумала она, ошибки нет: она узнала и экипаж, и его владельца. В горле нее застряло что-то вроде нервной икоты. Между тем, Кейрон вышел из экипажа, отпустил кучера и двинулся явно по направлению к ней.
Впрочем, он ее еще не заметил. Скорее всего, он просто решил подышать свежим воздухом. Судьба? Вот он здесь, рядом, один – и она, которую бросает то в жар, то в холод. Все мысли вылетели у нее из головы. Она понимала лишь, что любыми средствами должна избежать встречи с ним.
Она еще может это сделать. Во-первых, она еще успеет просто встать и уйти, пока он ее не заметил. Во-вторых, она может прикрыться томом «Клариссы». Она обещала Данкену, что больше никогда не будет общаться с лордом Чатэмом. Она обещала Беатрисе. А самое главное – то же самое она обещала самой себе…
Но теперь все эти обещания рушились как карточный домик. Своей легкой походкой Кейрон приближался к ней, и вся решимость Элис таяла как весенний снег. Ох, как он был хорош в этих темно-желтых бриджах и бежевой жилетке! А его губы, складывающиеся в полуулыбку, серые глаза, как бы приглашающие в какой-то иной, волшебный и радостный, мир…
Искушение или просто помешательство? Как бы то ни было, Элис капитулировала. Зная, что будет потом раскаиваться, она снова закрыла книгу, проглотила последний кусок яблока и взглянула на него с улыбкой.
Кейрон как будто уловил этот ее немой зов; его глаза, ранее рассеянно скользившие по толпе в поиске знакомых лиц, остановились на ней. Он замер, потом сделал несколько шагов – те несколько шагов, которые разделяли их, и замер снова. Он помолчал, потом галантно поклонился.
– Мисс Уокер.
– Лорд Чатэм.
– Я вижу, вы скучаете в одиночестве? В такой чудесный день – и одна! – Кейрон кивком головы указал на место рядом с ней на скамейке – как будто демонстрировал свое удивление тем, что оно свободно. Элис одновременно и боялась, и надеялась, что он сядет рядом с ней.
– Да. Данкен, то есть, лорд Грэнвилл, – дал мне выходной.
Лицо Кейрона потемнело при упоминании имени Данкена.
– Рад слышать. Я оставил его вчера в таком состоянии, что боялся, ваш выходной несколько затянется. Я бы посидел с вами, но, думаю, лучше если мм пройдемся. Движущиеся мишени, знаете ли… в них труднее попасть.
Опять эта терзающая ее сердце улыбка! От осторожности и благоразумия Элис не осталось и следа. Как будто зачарованная, она встала и пошла рядом с ним; взгляд ее был устремлен прямо перед собой; но каждой частичной души она ощущала его присутствие.
– Простите меня за вчерашний день. То, что вас постигло, – целиком и полностью моя вина. Мне не следовало бы вас тащить на этот танец.
– Ни к чему сожаления. Это был мой собственный выбор. – Элис была уверена, что говорит чистую правду. Хотела ли она просто потанцевать или хотела побыть вместе с Кейроном – не чьи-либо, а именно ее желания толкнули ее на такое безрассудство.
– Хотел бы надеяться, что таков действительно ваш выбор.
Кейрон бросил на Элис взгляд, полный такой силы, что сердце ее затрепетало. Она должна что-нибудь ответить? Да ей воздуха на дыхание не хватает! Слава Богу, Кейрон продолжил:
– Я хочу, чтобы вы знали: я глубоко сожалею о последствиях нашего безрассудного, хотя и столь чудесного, танца.
– Ничего страшного. Я осталась жива – хотя и чудом избежала казни.
При всей серьезности инцидента, комическая сторона его не могла не забавлять; вспомнив лицо Данкена, покрасневшего как рак, Элис не могла сдержать улыбки.
Кейрон с облегчением засмеялся.
– Подозреваю, что в данном случае коса нашла на камень. Я, кстати, разговаривал с ним сегодня утром. К сожалению, уже было слишком поздно спасать вас от его гнева, но я его убедил, что в следующий раз он должен привлечь к ответственности меня, а не вас.
Элис, явно смущенная, замедлила шаг. Он что, намекает, что они снова когда-нибудь встретятся при подобных обстоятельствах? Себе она уже не доверяла, ей оставалось только молиться, чтобы он держал себя в руках.
– Не думаю, что такая возможность представится.
Кейрон повернулся и загородил ей дорогу:
– Вы думаете, я имел в виду только танец…
Глаза Элис широко распахнулись – она почувствовала, как ресницы защекотали ей брови; она остановилась, безгласная, нерешительная и сама смущенная своей реакцией.
– Я не знаю, что вы имеете в виду, когда имеете дело с гувернанткой.
Элис могла себе представить, что он имеет в виду; конечно, нечто бесчестное.
– Вы думаете, что я вижу в вас лишь гувернантку?
– Ну, а кто же я? – она отвела взгляд в сторону, в испуге, что глаза выдадут ее.
