Жюльетта Бенцони - Недостойные знатные дамы
От циничной речи секретаря суда судья даже покраснел. Он вдруг понял, что ради красивых глаз какой-то шлюшки он ввязывается в грязное дело, отмыться от которого ему не удастся всю свою жизнь. Однако мысль о том, что он больше никогда не увидит этой шлюшки, была для него непереносима… Отбросив остатки щепетильности, Гэро предоставил Эсбальди карт-бланш.
Надо сказать, план у Эсбальди созрел уже давно; не теряя времени, он отправился в кабачок, расположенный возле университета. В этом кабачке почти всегда можно было застать Антуана Кандолу — того самого студента, который, став сердечным другом Виоланты, так разгневал двух почтенных магистратов, что они отважились провернуть уже известную нам брачную авантюру. Случилось так, что Кандола был одним из ближайших друзей Эсбальди.
— Хочешь нам помочь? — спросил секретарь суда. — Есть шанс заработать много золотых. Молодой человек не колебался:
— Могу обойтись и без золота! Я сам никак не могу смириться с потерей Виоланты. Знаешь, мне даже кажется, что я по-настоящему любил ее. Во всяком случае, я готов на все, чтобы вырвать ее из когтей чудовища, которому эти два старых дурака отдали ее в жены.
— Вот и отлично! Значит, нас уже двое. Однако, чтобы дело не сорвалось, нам нужны люди, знающие в этом толк. Ты случайно не помнишь некоего молодчика по прозвищу Железная Рука, который любил ошивать-ся в кабачке толстухи Марго? Он передо мной в долгу: когда-то давно я спас его от виселицы. Но с тех пор я потерял его из виду и теперь не знаю, где он находится и чем занимается…
— Зато я знаю! Железная Рука стал солидным человеком и содержит трактир под названием «Черная обезьяна». Сегодня же вечером я туда отправлюсь…
Заговорщикам сопутствовала удача. Вышеуказанный молодчик незадолго перед тем крупно поиздержался и не смог устоять при виде золота. Он тут же пообещал набрать шайку головорезов, которые обеспечат успех задуманного предприятия. Оставалось только вызвать Сен-Ромэна в Тулузу.
Эту задачу взял на себя судья Гэро. Он написал своему врагу письмо, в котором просил его приехать, чтобы заняться делом о наследстве: речь шла о весьма крупной сумме. Послание было составлено по всем правилам дипломатического искусства. «Мадам де Сен-Ромэн» упоминалась всего лишь раз: судья, как положено человеку вежливому, свидетельствовал ей свое почтение, что было вполне естественно и явно не могло разгневать ревнивца.
Упомянутый в качестве приманки крупный куш сделал свое дело. Как и предвидел Эсбальди, Сен-Ромэн запер жену на ключ и, пригрозив ей всяческими карами, которые обрушатся на ее голову, если она посмеет хотя бы нос на улицу высунуть, отправился в Тулузу, куда и прибыл 8 июля.
Гэро принял адвоката как нельзя лучше. Пользуясь тем, что семья его в это время проживала в загородном доме, он решил устроить дружескую пирушку, куда и пригласил Сен-Ромэна — при этом судья прозрачно намекнул, что не обойдется без присутствия прекрасного пола. На самом же деле к судье были званы только Бюрде, Эсбальди и Кандола, однако Бюрде в последний момент явиться отказался, сославшись на недомогание. Честно говоря, он просто умирал от страха.
Впрочем, его отсутствие ни на что не влияло. Главной задачей пирующих было напоить Сен-Ромэна до потери сознания, а затем завести его на окраину города, где его будет поджидать Железная Рука со своими людьми. Местом преступления была выбрана глухая улица, ведущая к стене монастыря Кающихся.
Заговорщикам без труда удалось усыпить бдительность адвоката. Как все скряги, он в гостях всегда ел охотно и много, так что в полной мере воздал должное изысканному ужину. Пил он тоже без всякой меры, а именно это и нужно было его сотрапезникам. Когда пробило одиннадцать, изрядно захмелевший гость не нашел ничего странного в предложении хозяев немного пройтись и подышать воздухом: в комнатах было душно.
Эсбальди, Кандола и Гэро, весело болтая, вышли вместе с адвокатом. Язык у него заплетался, ноги едва слушались; он был слишком пьян, чтобы обращать внимание на дорогу, по которой они шли.
Когда перед ними выросла темная громада монастыря Кающихся, Кандола стал насвистывать условленный мотив. Тотчас из-под монастырского портика, словно из черной дыры, выскочили головорезы во главе со своим предводителем и набросились на гуляющих. Трое заговорщиков мгновенно бросились наутек, в то время как несчастный Сен-Ромэн, не издав ни единого стона и даже толком не поняв, что происходит, пал под кинжалами убийц. Бандиты действовали наверняка — они нанесли Сен-Ромэну семнадцать ударов, а затем разбежались в разные стороны.
Тем временем Гэро и его сообщники вернулись в город и поздравили друг друга с удачным завершением предприятия.
— На этот раз мы можем быть спокойны, — произнес судья. — Через несколько дней мы все вместе отправимся к Виоланте, известим ее о том, что она вдова, и привезем ее сюда…
Однако судьба распорядилась иначе. Убегая с места преступления, Железная Рука имел несчастье угодить прямо в руки солдат городской стражи, которые, заметив на его одежде кровь, принялись его допрашивать. А так как ответы их не устроили, они задержали его и отправили в тюрьму. Когда же утром было обнаружено тело Сен-Ромэна, стражники решили, что именно он и является убийцей.
В тюрьме Шато-Бурбоннэ, куда препроводили преступника, было немало подземных камер, а тюремные палачи отлично знали свое дело. К тому же следователь, которому поручено было вести это дело, сентиментальностью не отличался и приказал подвергнуть молодчика таким изощренным пыткам, что тот, дабы положить конец своим мучениям, тут же выдал Эсбальди и Кандолу: других заговорщиков он просто не знал. Тех, на кого он указал, тотчас арестовали.
Попав на дыбу, они проявили не больше стойкости, чем их предшественник, но — один бог знает, почему — выдали одного Бюрде. Впрочем, этого имени вполне хватило, чтобы повергнуть в замешательство всех судейских. Дело стало приобретать такие масштабы, что судья де Сегла счел нужным доложить о нем Николя Вердену — председателю суда. Ведь теперь уже речь шла не о шайке презренных бандитов, не о безвестном секретаре и не о недоучившемся студенте. Однако председатель Верден положил конец сомнениям судьи:
— Друг мой, арестуйте Бюрде! Надо выяснить все до конца, сколь бы неприглядным ни казалось это дело. И если потребуется, не раздумывайте и прибегайте к пыткам.
От одного лишь вида палача несчастный Бюрде так перепугался, что тотчас выдал своего задушевного друга Франсуа де Гэро. Более того — окончательно потеряв самообладание, дошел до того, что выложил всю историю их связи с Виолантой! В результате 18 августа был арестован судья де Гэро, а 21 августа настал черед Виоланты.
