Патриция Поттер - Алмазный король
— Моя мамочка работала от зари до зари… — тихо начала Мэг. — А когда папа пошел вместе с лэрдом защищать нашего доброго принца, мама отправилась следом — она стирала ополченцам одежду, готовила им еду. Меня она взяла с собой, потому что не с кем было оставить… Папу убили, и английские солдаты принялись хватать всех, кто пошел за принцем. Мы прятались, нам пришлось перебираться тайком из одной пещеры в другую, чтобы нас не убили… В пещерах так сыро, так холодно… Мама заболела…
Мэг замолчала и закрыла глаза — то ли подействовал опиум, то ли она просто не хотела больше говорить. «Не надо было спрашивать, — укорила себя Дженна, — ей слишком тяжело вспоминать».
Она утомленно откинулась на стуле — усталость брала свое. Кроме того, Дженне приходилось бороться с собой, подавляя некоторые естественные потребности, — ей уже давно требовалось отлучиться, но она боялась оставить Мэг одну.
Внезапно дверь отворилась, и на пороге показался Хэмиш с ведром горячей воды в руке.
— Как девочка? — с беспокойством спросил он, подходя к койке.
— Неважно, — ответила Дженна. — Мне не нравится, как выглядит рана. Что это было — осколок ядра?
— Нет, кусок палубной доски, — покачал головой матрос. — Вместе с ним в ране оказались и обрывки ткани; я, конечно, постарался их вытащить, но… — Он поднял глаза на девушку и поспешно добавил: — Да вы и сами сейчас свалитесь от усталости, миледи! Идите-ка к себе и поспите.
— Но капитан велел мне оставаться с девочкой…
— Нет, уходите, хватит с меня и одной пациентки, — проворчал Хэмиш, но его взгляд, обращенный на девушку, светился дружелюбием.
— А где Робин? — встревожилась она.
— Пошел за капитаном, который очень беспокоится о Мэг и просил позвать его, если что-то пойдет не так.
— Неужели? — с сарказмом переспросила Дженна. Не ответив, Хэмиш склонился над девочкой и стал осматривать рану.
— Я хотела сделать новую припарку, но у меня не было горячей воды, — объяснила шотландка.
— Теперь у нас полно кипятку. — Лекарь показал на принесенное ведро.
— Если позволите, я все приготовлю.
— Ладно, но как только придет капитан, вы сразу отправитесь к себе.
Хэмиш был прав, и Дженна решила подчиниться, хотя ей хотелось остаться с несчастной девочкой. Приготовив снадобье и смочив в нем повязку, девушка подошла к раненой.
— Не хочется будить бедняжку, — пробормотала она. — Ей снова будет больно.
— Ничего, предоставьте это мне, — сказал Хэмиш и снова наклонился к девочке. — Мэг, проснись!
Она открыла затуманенные наркотическим сном глаза.
— Сейчас я наложу новую припарку, — предупредил ее Хэмиш. — Держись, милая.
Взгляд девочки приобрел осознанное выражение, и в следующее мгновение ее глаза расширились от испуга. Конечно, она вовсе не была так неуязвима для боли, как стремилась показать, просто прежде она это умело скрывала, чересчур умело для одиннадцатилетнего ребенка; но она потеряла слишком много сил, чтобы продолжать притворяться, — полный ужаса взгляд выдавал ее с головой.
— Спойте мне еще, пожалуйста… — попросила раненая Дженну.
У девушки перехватило горло от жалости, и она растерянно посмотрела на Хэмиша. Тот коротко кивнул.
Откашлявшись, Дженна затянула дрожащим голосом новую песню. Ей хотелось взять худенькую ручку девочки в свою, но она не осмелилась. Мэг не сводила с нее глаз, ловя каждый звук, и, казалось, забыла о Хэмише. В самый трудный момент, когда лекарь положил на рану горячую повязку, малышка только глубоко вздохнула. У Дженны все перевернулось внутри, но она продолжала петь, вкладывая в знакомый с детства напев любовь и сострадание, переполнявшие ее сердце. И в песне звучала неизбывная печаль.
Как они, в сущности, похожи — маленькая деревенская девочка и дочь всесильного сэра Кемпбелла! Обе оказались выброшенными из прежней жизни, обеих судьба занесла в новые, полные опасностей места, и у обеих не было для защиты иного оружия, кроме гордости и твердости духа. Правда, Дженне повезло все-таки больше, ведь у нее имелся хоть какой-то выбор, а за Мэг все решали другие…
Слушая песню, малышка постепенно снова смежила веки.
Внезапно девушка ощутила странную неловкость — похоже, в «лазарете», помимо нее, Мэг и Хэмиша, был еще кто-то, хотя она не слышала, как в каюту входили, — наверное, ее слишком увлекла песня. «Неужели это Мэлфор?» — мелькнуло у нее в голове, и она тотчас осеклась.
Рядом с ней действительно стоял предводитель пиратов, причем вблизи он показался Дженне еще выше и внушительней, чем раньше. Его непроницаемые синие глаза смотрели сурово, поджатые губы превратились в узкую полоску, на щеке нервно билась жилка.
— Вы хорошо поете, миледи, — огорошил он пленницу комплиментом.
— Песня облегчает страдания девочки, — растерянно объяснила она.
— Понимаю, — кивнул он, устремив на нее пристальный взгляд, и Дженне захотелось провалиться сквозь землю — он оглядел ее с головы до ног, как будто специально отмечая недостатки. Когда безжалостные глаза Мэлфора, скользнув по ее обнаженным рукам, задержались на правой, словно он только что заметил багровую змейку родимого пятна, девушка почувствовала себя так, словно он бросил ей в лицо ненавистное прозвище: Меченая!
— Выглядите вы неважно, — покачал головой пират. — Возвращайтесь к себе и отдохните. Кто-нибудь из моих людей принесет вам поесть.
— У меня в каюте не очень-то отдохнешь, — хмуро усмехнулась она.
— Можете воспользоваться моей, — неожиданно предложил капитан.
Видимо, на лице ошеломленной внезапной любезностью Дженны отразился такой ужас, что пират усмехнулся, — девушка заметила, как приподнялся и второй, не изуродованный шрамом уголок рта. Однако дружелюбной эту ухмылку назвать было трудно, да и глаза пирата смотрели с вызовом, мол, я вижу тебя насквозь и понимаю, как вы, проклятые Кемпбеллы, относитесь к людям вроде меня.
— Вы напрасно испугались за свою честь, миледи, — продолжал он с иронией. — Даже позволь я себе опуститься до связи с женщиной из рода Кемпбеллов, уверяю вас, вам бы ничего не угрожало: вы не в моем вкусе. Впрочем, я еще никогда не падал столь низко и, надеюсь, не упаду. Так что днем моя каюта в вашем распоряжении, а ночью можете возвращаться к Мэг в лазарет. Только не думайте, что мною движет сентиментальность — просто я считаю, что возле Мэг должен дежурить выспавшийся, полный сил человек. Кроме того, я не хочу, чтобы на моей совести была ваша смерть, по крайней мере, сейчас.
Дженна вздрогнула — он пытается ее запугать! Впрочем, для этого не надо прилагать больших усилий, потому что она хоть и храбрится, но боится его как огня: ей слишком хорошо известен жестокий нрав мужчин и их полное пренебрежение к чувствам других людей, в особенности женщин.
