Карин Монк - Твое нежное слово
Больше всего ее тревожило, что кто-то сумел выжить ее из единственного места в Лондоне, где она чувствовала себя дома.
– Почему бы тебе не взять Харриет? А я возьму Оскара и Руперта.
– Наверное, нам следует пока оставить их здесь, – предложил Зареб, – пока мистер Кент не предупредит Юнис и Дорин.
– Не думаю, что Оскар останется в карете без меня после таких испытаний, – возразила Камелия, чувствуя, как вцепилась в нее обезьянка. – Боюсь, если он разволнуется, это встревожит Харриет и Руперта. Мы должны войти все вместе.
– Как хочешь. – Зареб поднялся в карету и взял клетку с Харриет.
Саймон наблюдал, как Камелия и Зареб идут по дорожке к его новому дому. Они являли собой странную пару – она в алом вечернем платье и он в необыкновенно ярких одеждах, – и несли обезьяну, птицу и корзину. И все же в обоих чувствовалось необыкновенное достоинство.
– А теперь, милая, позвольте мне взять у вас корзину, – предложил Оливер, торопливо шагнув к Камелии, пока Саймон отпирал дверь. – С вас достаточно обезьяны.
– Спасибо, Оливер, – улыбнулась Камелия. – Вы очень любезны.
– Мы дома, – крикнул Саймон, распахивая дверь.
– Давно пора, – торопливо высунулась из кухонной двери Юнис, из-за ее плеча выглянула Дорин. – Мы с Дорин уже собирались послать на поиски полицейского. Святая Колумба! Что это за лохматое чудище цепляется за ее шею?
– Это Оскар, – весело ответил Оливер. – Это леди Камелия, это Зареб, а в клетке Харриет.
– Приятно познакомиться. – Дорин настороженно посмотрела на Оскара. – Он кусается?
– Он кусает только яблоки, – уверил ее Зареб. – Не людей.
– В доме леди Камелии и Зареба сегодня вечером произошла неприятность, – объяснил Саймон. – Они побудут у нас до возвращения в Южную Африку.
Юнис удивленно посмотрела на него.
– Какая неприятность?
– Какие-то хулиганы забрались в дом ее светлости в ее отсутствие и все там порушили вдребезги, – ответил Оливер. – Воткнули в ее подушку кинжал и оставили злобную записку. Попадись мне эти негодяи, я им задам такую трепку, что они долго будут помнить!
Юнис сочувственно посмотрела на Камелию:
– Не переживайте, милая, тут вы будете в полной безопасности.
– У нынешних воров совершенно нет чести, – сердито продолжил Оливер. – Все эти пистолеты, кинжалы, угрозы… где тут честь, я вас спрашиваю?
– В доме леди Камелии побывали не воры, – подчеркнул Саймон. – Ее умышленно пытались запугать.
– Это еще хуже. Вот мерзавцы, – стукнула костлявым кулаком по ладони Дорин. – Пусть только попробуют сюда сунуться, я им горшок на голову надену и метлой отхожу, прежде чем они сообразят, в чем дело!
– Надеюсь, полиция найдет их раньше, чем они узнают, куда уехала леди Камелия, – сказал Саймон. – Я собираюсь пойти в полицию и сообщить об этом деле.
– Полиция не должна ничего знать, – с тревогой взглянула на него Камелия.
– Почему?
– Если полиция начнет расследование, появится сообщение в газетах, и тогда члены Археологического общества все узнают. Те немногие, которые пусть и неохотно предложили мне финансовую помощь, встревожатся и откажутся от поддержки, полагая, что действуют мне во благо. – Камелия решительно покачала головой: – Никто не должен знать, что в моем доме рылись и что мне угрожали.
– Если мы не обратимся к полиции, то нет надежды найти тех, кто учинил погром, – указал Саймон.
– Если они не каждый день вламываются в дома и крушат все вокруг, то сдается мне, что в любом: случае большой надежды нет, – возразил Оливер.
– Людей, которые разгромили дом леди Камелии, найдут, когда для этого придет время, – сказал Зареб. – Полиция тут никакого значения не имеет.
– Если девушка не хочет сообщать полицейским, тогда мы им ничего скажем, – решила Дорин. – Нет смысла тревожить ос, если вас уже преследуют пчелы!
Камелия улыбнулась:
– Спасибо за понимание, Дорин. Надеюсь, мы с Заребом не очень вас стесним.
Камелия поняла, что эти две женщины, как и Оливер, для Саймона больше чем слуги. Ей это понравилось.
Это означало, что они лучше поймут ее отношения с Заребом.
– Вы нас совсем не стесните, – торопливо заверила ее Юнис. – Дом большой, а нас тут всего четверо, места всем хватит.
– Юнис, возьми корзину, пока мы с Заребом принесем из кареты остальные вещи, – предложил Оливер. – Вы с Дорин покажете леди Камелии ее комнату и поможете ей устроиться.
– Думаю, вам понравится в комнате с зелеными обоями, – решила Юнис, взяв у Оливера корзину. – Она не слишком красивая, но чистая. Если хотите, я могу принести вам… Святые угодники! – взвизгнула она, увидев высунувшегося из корзины Руперта. – Помогите!
Отшвырнув корзину, Юнис кинулась к Оливеру и вцепилась в него, прижав его лицо к своей пышной груди. Камелия и Саймон бросились к корзине, пассажиру которой надоело сидеть взаперти. Внезапно распрямившись, Руперт вырвался на свободу. Саймон в воздухе поймал корзину, а Камелия торопилась схватить Руперта.
В этот момент Оскар, завизжав, прыгнул на голову Дорин. Потеряв равновесие, Камелия налетела на Саймона. Оба свалились на пол, выпустив из рук корзину, а Дорин, не переставая кричать, пыталась отцепить Оскара.
– Попался! – торжествующе сказал Зареб, поймав Руперта.
– Помогите! – вопила Дорин, шатаясь словно пьяная. – Заберите от меня эту дикую тварь!
– Слезай, Оскар, – скомандовал Зареб.
Обезьянка с удовольствием прыгнула с трясущейся головы Дорин на твердое плечо Зареба.
– Я дышать не могу, – сдавленным голосом произнес Оливер у пышной груди Юнис.
– Ох, Олли, – вскрикнула она, ослабляя хватку, – я уж думала, что умру!
Саймон взглянул на Камелию, которая лежала на нем, раскинув ноги.
– С вами все в порядке?
Камелия смущенно смотрела на него. Она вдруг остро осознала, что Саймон очень высок, хотя, по правде говоря, довольно странно задумываться об этом, распростершись на полу. Саймон сумел при падении максимально смягчить для Камелии удар. Ее тело таяло от соприкосновения с его сильным торсом. Сердце гулко стучало, чувства воспламенились. От Саймона пахло пряным мылом и кое-чем еще – чудесным, таинственным, мужским ароматом, от которого ей захотелось прижаться щекой к его плечу и вдыхать этот запах. Камелия чувствовала, как поднимается и опадает его грудь от глубокого и спокойного дыхания, и если бы она притихла, то услышала бы ровный стук его сердца.
Тепло заструилось в ней, наполняя грудь и низ живота. Дурманящее ощущение сделало Камелию необычно вялой и в то же время возбуждало, когда она смотрела в непостижимые туманные глубины пристальных глаз Саймона.
– Девушка, наверное, травмирована. – Оливер беспокойно нахмурил белые брови. – Она пошевелиться не может.
