Луи Бриньон - Наказание сватьбой

При появлении Луи на площади многие стали бросать на него любопытные взгляды. Луи заприметил четверку, стоявшую у памятника. И со свойственной ему развязностью направился к ним. Один из них был невысокий толстячок с лысиной на голове, вторая - дородная дама, и две юные девушки, внешность которых производила не очень приятное впечатление. Луи подошел к ним и представился.

-ГрафдеСансер!

За всех ответила дородная дама:

- Мой муж - барон де Ласси, - она указала на толстячка.

- Сударь, - граф поклонился барону Тот в ответ тоже поклонился.

- Мои дочери Жюстина и Каролина!

Луи по очереди поцеловал им руки. Затем поклонился даме и со словами:

- Баронесса, - поцеловал ей руку. - Позвольте заметить, сударыня, у вас очаровательные дочери.

Луи кривил душой, произнося эти слова, и продолжал:

- Признаться, я удивлен, сударыня, я объясню, почему. Я принял вас за сестру этих милых созданий.

- О, сударь, - баронесса притворилась смущенной.

- Вы тот самый граф!? - вырвалось у одной из девушек.

-Жюстина! - возмущенно воскликнула баронесса.

Луи перевел взгляд с баронессы на Жюстину. Молодая девушка, ничуть не смутившись после замечания матери, во все глаза смотрела на него.

- Сударыня, возможно, я смогу ответить на ваш вопрос, если пойму значение слов «тот самый».

- Я имею в виду историю с баронессой дю Рено, -безо всякого смущения пояснила Жюстина.

- Понятно, - протянул Луп, - да, именно «тот самый». Я и не подозревал, что эта история стала известна всей Франции.

- Расскажите, как все происходило, сударь, прошу вас!

На этот раз баронесса не стала ничего говорить, по всей видимости, она не меньше дочери жаждала услышать эту историю, как говорится, из первых уст.

«Совершенно невоспитанная девица, - подумал Луи, поглядывая на Жюстину, - не то что вторая». Он перевел взгляд на Каролину, которая не произнесла ни слова - равно как и ее отец. У Луи не было желания рассказывать, и поэтому он решил прервать разговор.

- Расскажу, - пообещал он Жюстпне, - но в следующий раз, а сейчас прошу прощения, мне надо отлучиться по срочному делу.

- Помните, у нас есть ваше обещанье!

Луи поклонился всему семейству и вскочил на коня. Желая покрасоваться перед местной знатью, он с места бросил коня в галоп. Баронесса кивала в сторону Луи и говорила знакомым:

- Это друг нашей семьи, граф де Сансер!

- О! - с некоторой завистью восклицали в ответ. -Баронесса, вы обязательно должны нас познакомить с графом.

Луи внезапно почувствовал, как теряет равновесие и на полном скаку вылетает из седла. В последнее мгновенье он просунул руку в поводья. Поводья натянулись, тело Луп перевернулось в воздухе и опустилось спиной на мостовую. Рука осталась зажатой в поводьях. Конь потащил его по каменной мостовой.

Глава 12

Одежда на Луи висела лохмотьями. Все лицо было покрыто синяками и ссадинами, но все это было ничто по сравнению со спиной. Она представляла собой сплошные кровоподтеки. Местами сочилась кровь, но Луп ничего не чувствовал, ничего не замечал. Глаза его были полны ярости. Луи изо всех сил ударил ногой дверь. Она распахнулась. Генриетта стояла у окна. Услышав шум, она повернулась и увидела Луи, взгляд которого упирался в нее. Пытаясь не показать своего испуга и говорить твердо, она указала на дверь.

- Вы ошиблись, это мои покои. Поэтому будьте любезны, подите вон из моей комнаты.

Не говоря ни слова, Луи подошел к Генриетте, схватил за волосы и правой рукой сильно хлестнул по щеке. Проделав все это, он бросил Генриетту на пол, нависнув над ней.

-Лишь бездушное, черствое, отвратительное существо способно на хладнокровное убийство. Берегитесь, Генриетта! Оскорбляя меня, вы вызывали лишь легкое раздражение, пытаясь убить меня, вы вызываете мою ненависть.

- Я не пыталась вас убить, - закричала Генриетта, которую охватила сильная дрожь от ужаса, внушаемого ей Луи.

- Не пытались? - мрачно переспросил Луи. - Я не подозревал, что вы ко всему еще лгунья и у вас нет храбрости признаться в том, что вы пытались меня убить.

- Да, да! Это я надрезала стремена на вашей лошади, я хотела вас убить! Я ненавижу вас, будьте вы про-

кляты! - вскричала Генриетта, ослепленная ненавистью. -А теперь делайте, что хотите.

Она непроизвольно прикрыла голову руками, как бы защищаясь от нападения Луи. Испуганное сердце Генриетты отбивало один стук за другим. Она не знала, что предпримет Луи, и это пугало ее больше всего.

Время шло, но Луп почему-то бездействовал; так как молчанье затягивалось, Генриетта рискнула поднять взгляд на возвышающегося над ней Луи. Выражение его лица буквально потрясло Генриетту Он улыбался. Вернее, это была гримаса, смешанная с улыбкой, а вслед за этим - Генриетта не верила своим ушам - раздался громкий смех. Генриетта сперва с непониманием, а потом почти с участием смотрела на развеселившегося Луи, не без основания полагая, что у Луи помутился рассудок. Она услышала отрывистые слова, которые бормотал Луи сквозь смех.

- До чего я докатился? Пламя адово, я воюю с красивой женщиной… Может, прав был мой дядюшка? А может, нет? Но воевать с женщиной… Проклятие, -по-прежнему бормоча сквозь смех, Луи направился к двери.

- Куда вы? - непроизвольно вырвалось у Генриетты.

Луп перестал смеяться и обернулся к Генриетте. Лицо было слегка искажено гримасой легкой боли, но так как он по-прежнему широко улыбался, вид у него был весьма плачевный и немного комичный.

- Ах, да, - Луи попытался поклониться по-прежнему стоявшей на коленях Генриетте, но тут же охнул и схватился за спину. Голос его звучал почти спокойно.

- Миледи, я должен дважды попросить прощенья у вас за то, что осмелился поднять на вас руку. В свое оправдание могу сказать, что в первом случае я не имел понятия, с кем разговариваю, во втором случае… Не важно. У вас просто дар выводить меня из себя. К тому же я признаю ваше право на месть. Да, если задумаете опять какую-нибудь пакость, можете не церемониться, я целиком в вашем распоряжении.

Не дожидаясь ответа Генриетты, Луи покинул комнату Почти сразу же после его ухода в комнату Генриетты ворвалась Жюли. Увидев стоящую на коленях Генриетту, она бросилась к ней, буквально забросала ее вопросами.

- Я видела графа. Он что-то сказал? Он обидел тебя? Он что, снова осмелился поднять на тебя руку? Что он с тобой сделал? Отвечай, дитя мое. Я напишу герцогу, я напишу королю…

Но тут ее речь была прервана смехом Генриетты. Под изумленным взглядом Жюли Генриетта, держась за живот, долго хохотала. На момент, когда она успокоилась, у Жюли вызывало крайнее опасение её состояние. Генриетта наконец поднялась с колен и, все еще смеясь, обратилась к Жюли.