Мэри Спенсер - Обет любви
– Ладно, – недовольно буркнул Джейсон. – Иди отдыхай. Надеюсь, ты не ошибся, приятель, потому что, если так, Черный Донал вырежет тебе сердце и заставит его сожрать!
– Как ты думаешь, нас уже не видно оттуда, Джейс? – жалобно простонала Минна, дергая за веревку упиравшуюся и упрямо не желавшую никуда идти козу. – Убила бы эту мерзавку! – Для нее и так уже было немалым испытанием натянуть на себя крестьянскую одежду и тянуть за собой проклятую скотину. Но то, что Томас, такой щуплый и маленький, похоже, играючи управляется с доставшейся ему козой, еще больше угнетало девушку.
Устроившись на охапках соломы, Марго взглянула на нее и сочувственно улыбнулась.
– Давай поменяемся, Минна. Залезай наверх, а я попробую уговорить козу не упрямиться. Правда, здесь тоже не очень удобно, но все же лучше.
– Еще не время, Марго, – проворчал сидевший впереди Джейс. – Пока не минуем холмы, никаких «поменяемся»!
– О-о, – вздохнула Марго, бросив на Минну виноватый взгляд. Бедняжка и так обрекла себя на немалые жертвы из любви к своей госпоже. Если бы не лицо Марго и сверкавшие на солнце волосы, делавшие ее особенно заметной, она бы с радостью предпочла идти за повозкой вместе с подругой и маленьким Томасом. Но сэр Бэзил и Эрик строго-настрого велели ей повернуться спиной и не двигаться, пока они не минуют холмы.
Конечно, ни тот ни другой не позаботились хоть как-то объяснить ей, в чем, собственно, дело. Какое там! Ее попросту бесцеремонно вытащили из постели среди ночи да еще заставили принять без возражений этот безумный план отъезда, и все ради того, чтобы незаметно выскользнуть из Рида. Если бы на этом настаивал кто-то другой, а не Эрик, Марго и в голову бы не пришло послушаться. Но он попросил ее сделать это, не задавая вопросов. Марго просто кипела от ярости. Но стоило ей лишь взглянуть Эрику в глаза, как ярость ее улеглась. Марго сдалась без звука и исчезла за ширмой, чтобы одеться.
Ужаснее всего было то, что ей пришлось вдобавок облачиться в какие-то лохмотья, а волосы заплести в косу и туго обернуть вокруг головы, прикрыв старым платком. Она попробовала было возмутиться – платок из грубой козьей шерсти противно кололся, к тому же в нем было невыносимо жарко. Но лишь только Эрик самолично взял из ее рук эту уродливую тряпку и осторожно обмотал ею голову девушки, вполголоса похвалив ее за храбрость, не уступавшую красоте, как Марго моментально сдалась. Увы, после того неудавшегося поцелуя это было все, что она услышала от него и чем ей пришлось тешить свое оскорбленное самолюбие.
– Вылитая с-собачонка, – пробурчала она, все еще не в силах успокоиться, – стою на задних лапках, выпрашивая подачку.
Поправив проклятую тряпку, Марго с омерзением потуже затянула узел под подбородком. Она возненавидела эту гадость с первого взгляда. Но ведь платка касались руки Эрика, и одно это заставляло ее безропотно переносить подобную пытку. Сколько Марго ни пыталась привлечь его внимание, но с прошлого вечера Эрик старательно избегал ее. Казалось, он рассердился, при этом охотно расточая комплименты дамам из ее свиты. Он даже осмелился заигрывать с ними, пока все эти дурочки одна за другой не подпали под чары его мужского обаяния и, судя по всему, готовы были сдаться немедленно, стоило ему только пожелать. «Удавила бы этих мерзавок!» – думала разъяренная Марго. Сразу после ужина Эрик извинился и поднялся к себе, прихватив Томаса. Никогда еще она не чувствовала себя такой одинокой и несчастной!
«Будь ты проклят, бесчувственный чурбан!» – подумала она. Неужели он не понимает, как тяжело ей покидать родной дом и друзей, которых знала всю жизнь? Да не будь Белхэйвен родным домом Эрика, разве она согласилась бы поехать! Всю ночь до утра рыдала Марго, думая то об отце, то об Эрике – двух самых дорогих для нее людях. Кто знает, увидит ли она отца! К тому же может статься, Эрик ее не полюбит.
А утром все произошло так быстро, что Марго даже не успела опомниться. Миг – и она оказалась в холодной конюшне, стуча зубами от утреннего холода и не соображая, что делает. А в следующую минуту сильные руки Эрика уже подняли ее, дрожавшую от страха, на ноги и усадили на повозку поверх огромной охапки соломы.
Она почти не слышала, о чем говорили между собой Эрик и Джейс: что-то насчет необходимости ехать без остановки, пока они не окажутся подальше от стен Рида, соблюдая всяческую осторожность. Марго вспомнила, как юный Томас важно обещал «защищать леди Марго даже ценой собственной жизни», и весело хмыкнула. А Эрик торжественно пожал худенькую руку мальчика, заявив, что теперь он спокоен.
Сэр Бэзил расцеловал Марго и Минну на прощание и со слезами на глазах благословил их в дорогу. Вслед за ним расцеловал их и Жофре, но по его беспечному виду казалось, что он дурачится на свадьбе, а не провожает их в опасный путь.
Эрик почти не обращался к Марго, разве что опять коротко напомнил, чтобы она ни в коем случае не снимала платка.
С удовлетворением оглядев ее с ног до головы, Эрик дал знак Джейсу трогаться в путь.
– Не расстраивайтесь, миледи, это ненадолго, – уверенно сказал он. – Вам нет нужды чего-то бояться. Разве я не клялся вам, что, пока я рядом, ни один волосок не упадет с вашей головки? – Эрик быстро поцеловал ей руку. Это была обычная дань вежливости, но Марго все еще чувствовала тепло его губ на своей коже. Она помнила, как он склонился к ее руке, а черные словно вороново крыло волосы упали, закрыв ему лицо, и он нетерпеливым движением отбросил их назад.
«Мне нечего бояться, – повторяла она про себя, видя, как ее родной замок, в котором она жила всю свою жизнь, медленно скрывается вдали. – Мне нечего бояться».
– Ну вот, сэр, теперь их отлично видно.
Черный Донал, нетерпеливо оттолкнув в сторону Джейсона, шагнул вперед, чтобы увидеть тех, о ком они говорили. Затаив дыхание, он внимательно вглядывался в даль, туда, где по дороге двигалась кучка вооруженных всадников – отряд, покидавший стены Рида.
– Итак, – задумчиво пробормотал он, будто разговаривая сам с собой, – похоже, они уезжают. И сдается мне, в большой спешке. Ладно. – Выпрямившись, он бросил последний взгляд в сторону дороги. – Джейсон, – не глядя, окликнул он, – сосчитай-ка, сколько их там.
Джейсон зашевелил губами, потом доложил:
– Тридцать семь, сэр!
– Тридцать семь, – негромко повторил Черный Донал. Заложив руки за спину, он выпрямился и замер, наблюдая за происходящим. – Да, тридцать семь – ровно столько, сколько их было вначале. Ни больше, ни меньше. Все знамена при них… И цвета те же, хотя я их не знаю. Все правильно, – пробормотал он, бросая взгляд на Джейсона. – Так и должно быть.
