Марси Ротман - Плененное сердце
Внезапно Колби охватил страх за Нэвила. В нем не было ничего, что бы предполагало убийственную любовь к тайнам и заговорам. Она помнила кое-кого из людей своего отца, забавлявшихся опасностью и считавших проникновение в стан врага, участие в рискованных похождениях чем-то вроде увеселительной прогулки по Пиккадилли. Однако она не умаляла смелости своего мужа. Возможно, Тарн Мэйтлэнд лучше знает, и пока ей придется довольствоваться этим.
Она не могла отвести глаз от Нэвила, который возвышался над своими спутниками и, по ее мнению, был здесь самым красивым. Он становился для нее наваждением, и в этой переполненной комнате она, наконец, призналась себе в этом. Еще одна ночь без него казалась немыслимой. Ей было необходимо уйти, и уйти быстро, очень быстро.
Рита пыталась привлечь внимание Колби с того момента, как Нэвил вошел в помещение. Она не могла знать всего того, что происходило сейчас в душе ее подруги, но как женщина, чье сердце разбивалось с регулярностью восхода солнца, почувствовала тревожные признаки любовного неблагополучия. Бедная девочка, подумала француженка, тебе нужен мудрый советчик.
Через полчаса Мэрроу попросил счет.
— Посидите еще несколько минут и уходите, — сказал он, при этом больше походя на заговорщика, чем Андрэ или Нэвил. — Моему кучеру приказано забрать вас поблизости, а затем я присоединюсь к вам.
Рита и Колби попытались протестовать, но Мэрроу был непреклонен.
Довольные собой и успехом своего предприятия, Колби и Рита вскоре ушли и стали ждать полковника в карете.
— Если бы вы служили в моем полку, я бы вас расстрелял.
Колби и Рита подпрыгнули.
— Вы обе такие же офицеры, как мои охотничьи собаки. — Это был Нэвил, а за ним стоял удрученный Шеррод Мэрроу.
— Как ты догадался? — Рита вскинула руки, огорченная тем, что их раскрыли.
— От вас исходит такой аромат, и к тому же вы были с Шерродом, так что я едва сдерживался, чтобы не смотреть на ваш столик.
— Мы ничего не сделали, — вмешалась Колби. — Нам было скучно, и мы решили поразвлечься, только и всего.
— Я уже много лет знаю это кафе, и мне показалось, что это чудесный способ как-то развеять Колби.
— Я не верю ни одному вашему слову, — мрачно произнес Нэвил. — Это очень опасная затея, вы представляете для нас угрозу.
— Возможно, если вы расскажете нам, в чем дело, мы вполне удовлетворимся, — дерзко сказала Колби.
Рита поддержала ее, и Нэвил решил рассказать им и полковнику Мэрроу в качестве заинтересованного зрителя достаточно для того, чтобы утолить их любопытство.
— Собранные нами свидетельства позволили мне и Андрэ убедить его друзей в том, что над королевской семьей нависла угроза со стороны нескольких группировок, — сказал он сердито. — А мы стараемся организовать неофициальную охрану членов семьи.
— Как чудесно! — воскликнула Рита.
— Почему мы не можем вам помочь? — возбужденно спросила Колби. — Никто не заподозрит двух женщин, таких, как мы.
Нэвил призвал Мэрроу помочь образумить подруг, но тот поддержал их.
— Возможно, они правы, старина.
— Я поговорю с Андрэ, — буркнул Браунинг.
— Когда вы начнете? — спросила Колой.
— Сегодня вечером мы намереваемся отправиться в оперу, есть сведения, что де Берри будут там. Можно не сомневаться, потому что Вирджини Орейль, одна из бывших любовниц Шарля, должна танцевать в балете «Желания Гамачео», — усмехнулся Нэвил, — Шарль очень верный любовник, а Мари-Каролин весьма терпима к его похождениям.
— Значит, сегодня вечером мы идем в оперу! — объявила Рита.
* * *Густой туман, пропитавший Париж, холодом и сыростью встретил компанию Барро, когда они вышли из дома. Атмосфера в карете мало отличалась от той, что была снаружи. Колби и Рита, кутаясь в меха, пытались завязать хоть какой-нибудь разговор, но мужчины оставались мрачными и молчаливыми.
— Вы похожи на статуи, — упрекнула их Рита. — Ничего сегодня не случится. Вокруг слишком много людей. Позвольте нам насладиться оперой.
Колби тоже склонялась к этой мысли, но зная, что оба взяли с собой оружие и при малейшей провокации были готовы пустить его в ход, не могла оставаться такой же беспечной, как Рита.
Подавленность Андрэ была особенно заметна.
— Это проблема французов, а не твоя, Нэвил. — Очевидно, Андрэ продолжал старый спор, с которым Браунинг уже давно пытался покончить. — Если что-то произойдет и выяснится, что ты здесь по делам департамента иностранных дел, это может быть истолковано так, будто английское правительство вмешивается во внутренние дела Франции.
— Ты слишком беспокоишься, — сказал Нэвил. — Только Шеррод и вы трое знаете, почему я здесь. Я всегда могу сказать, что действую независимо.
Колби снова почувствовала тяжесть на сердце. Если признаки, которые она недавно заметила, не обманывали ее, она уже носила ребенка. Колби скрывала это и собиралась скрывать и дальше, сколько будет возможно. У нее в голове складывался план, требовавший предельного внимания.
По улицам Ришелье и Рамо в семь тридцать карета подъехала к оперному театру.
— Нэвил, пожалуйста, проводи дам. Я буду ждать у входа в королевскую ложу, — сказал Андрэ и исчез. Браунинг хотел пойти туда сам, но вынужден был подчиниться.
Колби не могла сдержать восторга, впервые оказавшись в опере. Она любила музыку, и ее вполне сносно научила играть на фортепьяно индианка. Обладая прелестным непоставленным контральто, Колби пела и играла для собственного удовольствия. За исключением Мэтью, который мог сидеть и слушать ее часами, все прочие Мэннеринги были совершенно равнодушны к музыке.
Внимание Нэвила было сосредоточено на Андрэ, и он поспешно провел женщин в зал. Колби потрясло открывшееся перед ней великолепие, напоминавшее ожившую волшебную сказку.
Огромный оперный театр был залит светом такого количества свечей, какого Колби никогда прежде не видела. Крещендо звуков, музыканты, готовящиеся к представлению, и блистательная публика, приветствовавшая их, усиливали впечатление. На различных приемах она и Нэвил познакомились со множеством людей, которые теперь здоровались с ними. Мужчины низко склонялись к ее руке. Женщины бросали завистливые взгляды на ее черное элегантное платье с вызывающе глубоким вырезом, открывавшим округлые плечи и белоснежную шею. Это было одно из тех шести платьев, которые она в большой спешке была вынуждена согласиться сшить у портнихи Риты и у других кутюрье, заплатив за работу бешеную цену.
— Я же говорила тебе, что твое платье будет иметь успех, — гордо заметила Рита.
