Мередит Дьюран - Не отрекайся от любви
Не менее сотни мужчин сидело на больших шелковых подушках, яркие разноцветные тюрбаны делали их похожими на стаю попугаев. Прищурившись, Эмма разглядела на дальней стороне двора магараджу и Джулиана, сидевших на стульях и возвышавшихся над остальной тол пой. Люди расположились вокруг прямоугольного водоема, в центре которого поднималось большое возвышение из песчаника. Четверо мужчин в белых одеждах выскочили вперед, двое из них прыгнули в воду. Водоем был до вольно глубокий – когда мужчины встали на ноги, вода доходила им до подбородка. Их товарищи передали им тонкий брус. Оперившись его концом о возвышение, мужчины выбрались из воды.
– Танцовщицы будут выступать в центре водоема, сообщила Кавита. – Музыканты напротив нас, на том балконе. Ниже – махарани и ее двор, хотя отсюда их не видно.
– Раджкумари-джи?
Стройная девушка в просвечивающем серебристом сари протянула им поднос с двумя кубками, украшенными драгоценными камнями. Кавита вручила один Эмме и подождала, когда служанка отхлебнет из другого. Взяв свой кубок, Кавита перехватила взгляд Эммы.
– Она проверяет, нет ли там яда. Хотите, чтобы она и Ваш кубок проверила?
– Думаете, это… необходимо?
Кавита усмехнулась:
– Есть вероятность, что отравлен только один. Но зачем? Враги ведь не могут знать, какой кубок выберет жертва. – Кавита рассмеялась: – Ну и вид у тебя! Не волнуйся, сестра. Я сама попробую твой напиток. – Она потянулась к кубку, но служанка, опередив ее, схватила кубок.
Кавита нахмурилась и сказала девушке что-то резкое, на этот раз та низко поклонилась. Сделав глоток, она вернула кубок Эмме и вышла.
– У Сукхитры неважные манеры, – сказала Эмме Кавита. – Хотя доброе сердце. А теперь попробуй напиток, пока он не нагрелся. Это шербет с ликером… очень греховный и очень вкусный.
Эмма отпила глоток и вздрогнула от крепости напитка. Но он оставил во рту приятное послевкусие и был восхитительно холодным. Она попробовала снова и решила, что напиток ей нравится.
– О! – Кавита, подавшись вперед, с интересом рассматривала танцовщиц, изящно входящих во двор. – Очень красиво!
У девушек на щиколотках были колокольчики. В мгновенно воцарившейся тишине их шаги казались своего рода Танцем, сопровождаемым мелодичным звоном. Они были Прекрасны в своих ярких шелках: плечи откинуты назад, Подбородки подняты, насурьмленные глаза делали девушек похожими на принцесс из волшебных сказок. Эмма видела, как Джулиан, наклонившись, что-то прошептал на ухо махарадже, и вдруг подумала, что сама она выглядит очень блекло и непривлекательно.
Тишину нарушил звук, высокий и сладкий, похожий но скрипичный. Затем под стук огромных ярких барабанов девушки вскинули руки над головой и, кружась, двинулись по узкой доске к возвышению с такой скоростью, что Эмма была уверена, что кто-нибудь из них обязательно свалится в воду. Когда они собрались на возвышении в центре водоема, мужчина быстро убрал доску.
– Доску убрали, чтобы девушки не могли добраться до махараджи, – шепнула Кавита. – Два поколения назад махараджу зарезала танцовщица-предательница, так что мы больше не рискуем.
Эмма тревожно кивнула. Девушки двигались, перетекая из позы в позу, словно вода, изгибались в живые арки. Затем одна из них подошла к краю, простерла руки в мольбе и начала петь.
– Она поет о любви, которой не суждено сбыться, – Переводила Кавита. – О своем возлюбленном, на которого она не смеет взглянуть, страшась гнева императора. Ее сердце колотится, и сон не идет к ней… – Кавита повернулась к Эмме: – Ты влюблена в bnaiyya?
То ли алкоголь внезапно затуманил мозг Эммы, то ли неожиданный вопрос выбил ее из колеи.
– Простите… что?
– Я опережаю события? – улыбнулась Кавита. – Но мне хорошо с тобой, behin. Возможно, мы знали друг друга в прошлой жизни. Наверняка ты была индианкой, иначе как бы ты могла завоевать Джулиана? Он не настолько глуп, чтобы отдать свое сердце одной из этих холодных, похожих на коз англичанок. Вроде тех двух, что спас махараджа. Ты с ними встречалась? Такое высокомерие, такая непочтительность! Иногда я думаю, что эти особы не заслуживают доброты нашего махараджи.
«Ужасная девушка приходит насмехаться над нами». Эмма взглянула на сцену. Расстояние до Джулиана огромное, а каменный экран крепче стальных прутьев. Позади нее шевельнулся стражник, звякнув саблей о стену.
– Мой вопрос расстроил тебя, – вздохнула Кавита. – Но мне совсем не кажется смешной идея стать женщиной Джулиана. Многие женщины пытались прибрать его к рукам. Он богат, красив и очень храбр. Однажды он вышел против тигра-людоеда, когда у него был только нож и собственная тень. Махараджа считает его своим сыном. Все мужчины уважают его, несмотря на то что его кровь загрязнена английским отцом.
– Я не смеюсь, – тихо сказала Эмма.
– Тогда ты боишься. Я тоже боялась с Ювраджем. Но страхи пройдут. Выпей еще. Провозгласим тост, как говорите вы, англичане, – Кавита положила руку Эммы на отставленный кубок и заставила поднять его навстречу своему. – За преодоление наших страхов. И… за Индостан.
– За Индию, – тихо сказала Эмма и отпила глоток.
Взглянув поверх кубка, она встретилась глазами с Кавитой.
– Чья бы она ни была, – пробормотала принцесса и стала смотреть на танцовщиц.
И шербет был хорош, и Кавите невозможно было отказать. Окруженная камнем и саблями, Эмма не видела смысла перечить супруге наследника престола. К тому времени, когда появился Джулиан, Эмму успешно убедили выпить за ловкость и изящество танцовщиц, великодушие махараджи, прекрасный вечерний воздух и даже за проворство горничной, доставлявшей все новые порции шербета. Через некоторое время алкоголь притупил ее нервы, А вскоре и чувство равновесия.
– Что она с тобой сделала? – спросил Джулиан, подхватив Эмму, когда она, поднимаясь ему навстречу, споткнулась.
– Мы пили шербет, – старательно выговорила Эмма.
Никогда она не была столь рада видеть Джулиана. Она едва не сказала это, но вовремя прижала пальцы ко рту.
– Это был медовый ликер, который очень любит Юврадж. Теперь я от него засну. – Кавита зевнула. – Махарани, надеюсь, простит меня, если: я удалюсь, не пожелав ей доброй ночи?
– Уверен, что простит. – Джулиан не скрывал, что его забавляет происходящее веселье. – Проводить тебя в гарем?
– Представляю, какая суматоха поднимется! Нет, стражники меня проводят. – Подобрав складки юбок, Кавита опасно покачнулась, поворачивая за угол, и исчезла из виду.
– Видел бы ее сейчас отец, – рассмеялся Джулиан.
– Джулиан, – начала Эмма и, снова покачнувшись, схватила его за руку.
