Мэгги Осборн - Жена незнакомца
— Это всего лишь дом, — повторил Куинн.
Он вывел ее в коридор, а оттуда через двойные двери в великолепно обставленную комнату, обозначенную на чертежах как семейная гостиная. В камине, облицованном изразцами темно-синего цвета, весело трещал огонь, на полу лежал красно-синий ковер, такой же расцветки была обивка уютных кресел и скамеечек для ног.
Очаровательная, несколько интимная комната с массой гобеленов, полочек, безделушек и цветов. Лили решила, что даже за целый вечер не сумеет тщательно рассмотреть каждую вещь. Она явно не сможет ознакомиться до завтрашнего утра со всем, что есть в доме.
Куинн наливал бренди, а Лили стояла, испуганно озираясь по сторонам. Она боялась пошевелиться, чтобы, не дай Бог, не смахнуть какую-нибудь безделушку.
Взяв из рук Куинна бокал, она сделала большой глоток и стала ждать, когда по телу разольется тепло.
— Тут все новое? — шепотом спросила она, сделав еще один глоток, и только сейчас обнаружила, что забыла снять перчатки. — Или вам удалось что-то вытащить из огня, когда случился пожар?
— Пожар случился, когда мы еще не переехали в этот дом, многие вещи, одежда, настенные и прочие украшения, кое-какая мебель не были даже распакованы. Все остальное новое. Реставраторы, насколько возможно, придали комнатам прежний вид. Мириам хотела, чтобы они выглядели как до пожара. — Где-то пробили часы, нарушив царящую в доме гробовую тишину. — Очевидно, все эти вещи, на которые вы смотрите, были не распакованы или их успели спасти от огня. В основном это всякие мелочи.
Лили взяла с круглого столика одну из фотографий.
— Кто это? — шепотом спросила она. Похоже, в этом доме она не в состоянии говорить нормальным голосом.
Куинн заглянул ей через плечо. На Лили пахнуло ароматом лавровишневой воды, и она едва сдержалась, чтобы не кинуться ему в объятия и не заплакать.
— Мириам, естественно. А рядом ее брат Ричард и отец.
— Подобные ошибки могут вам дорого обойтись, — услышали они голос Пола, который, войдя в комнату, прямиком направился к столику с напитками. — Вы должны были узнать на фотографии себя, отца и брата. А Куинн должен был сказать не «Мириам», а «Это ты».
Куинн отошел от нее, и Лили умоляюще взглянула на Пола, надеясь увидеть хоть капельку сочувствия.
— Я ужасно боюсь.
— Чего? Дома? — Он с улыбкой потрепал ее по руке.
— Можете отправлять меня в Юму. Я не смогу никого убедить, что я Мириам. — Она аккуратно поставила фотографию и стакан с бренди на столик, расплескав содержимое. — Вы однажды попросили меня не забывать, кто я такая. В данный момент я Лили Дейл, которая вторглась в чужие владения, ошиблась дверью и вместо того, чтобы войти в комнату для прислуги, вошла в гостиную. Да в одной этой комнате больше вещей, чем во всем доме тети Эдны!
Мужчины обменялись настороженными взглядами, после чего Куинн, осторожно взяв Лили за плечи, повернул ее к зеркалу, висевшему над камином, — Ни одна горничная так не выглядит, — сказал он. — Посмотрите на себя. Никто вас не примет за служанку.
Увидев свою модную шляпку и дорогой костюм, Лили немного успокоилась. Да, ее вид может ввести в заблуждение кого угодно, но внутри она та же Лили Дейл, бывшая заключенная, ничтожное создание. Женщина, которая знает свое место и понимает, что оно далеко от шикарного особняка.
— Это вы подобрали всю мебель и все украшения, которые есть в доме, Мириам. Это ваш дом, — ласково обратился к ней Пол, стараясь настроить ее на роль.
Вырвавшись из рук Куинна, она резко повернулась.
— Я ничего не выбирала, черт побери! Да один ковер, на котором я стою, стоит таких денег, каких я в жизни не видела! Мне кажется, я во дворце, жду, когда приедет королева. И нам с вами хорошо известно, кто она! — Лили закрыла глаза, но уже через секунду яростно взглянула на мужчин, уверенная, что они не понимают охвативших ее чувств. Впрочем, она и сама их не понимала, только ощущала, как тут все давит на нее. — Это дом Мириам, дом, где погибла Сьюзен. Я просто… Да оставьте вы меня в покое!
Лили выбежала из комнаты, повернула направо, промчалась мимо каких-то дверей и остановилась, попытавшись взять себя в руки и вспомнить план дома.
За первой дверью находилась комната для верхней одежды. Лили поняла это, когда наткнулась на ящик для хранения зонтов и чуть не упала. Как она забыла, что это за комната?
Лили сердито выругалась. Она просто спятила, заявив Полу, чтобы тот отправил ее в Юму! У нее есть возможность пожить несколько месяцев в доме, напоминающем сказочный дворец, и она будет идиоткой, если не воспользуется ею. И совсем здесь не страшно, что это она выдумала? Да кто угодно почел бы за счастье пожить тут хотя бы несколько дней!
Нужно только убедить себя, что Мириам не возникнет неожиданно, испугав ее до смерти, и не прикажет ей убираться вон.
Лили начала бесцельно, не имея никакого плана, бродить по дому. Первой комнатой оказалась столовая, огромная и слишком официальная. Потом Лили обнаружила очаровательную комнатку для завтраков, после чего заглянула в кладовую, владение дворецкого. Она ни до чего не дотрагивалась, даже юбки тщательно подбирала, чтобы не коснуться мебели. Дальше по коридору располагалась кухня, где Лили провела, наверное, полчаса, рассматривая плиты, раковины, сверкающую посуду и кухонную утварь. Вряд ли она попадет сюда еще раз. В танцевальном зале горели канделябры, освещая великолепно натертый пол, возвышение для оркестра, но эта огромная комната ее не особенно заинтересовала. Пока она будет играть роль Мириам, никаких увеселительных мероприятий не предвидится, раз жена Куинна находится в трауре по погибшей дочери.
Последней на этаже была гостиная, обозначенная на плане как комната для приемов. Ее тоже освещали газовые лампы. Они тихонько шипели, в камине уютно потрескивали дрова.
Комната для приемов явно должна производить впечатление. Стены и потолок обтянуты узорчатым шелком, мебель и украшения антикварные. Во всяком случае, так решила Лили. В антиквариате она не разбиралась, что, принимая во внимание ее прошлую жизнь, было совсем не удивительно.
Она почти не обратила внимания на богатое убранство, поскольку ее взгляд приковала тяжелая серебряная рама над длинным низким столиком. Ноги у Лили подкосились, и она рухнула на оттоманку с парчовой обивкой, не спуская глаз с портрета.
Это она. Не Мириам, а именно она. Чтобы удостовериться, Лили сняла с шеи золотой медальон, который носила под одеждой, трясущимися руками открыла его, взглянула сначала на миниатюру, затем на висевший на стене портрет. Она никогда не видела более изящного белого платья, никогда не позировала художнику, но женщина с печальными фиалковыми глазами и улыбкой была она, Лили.
