Бонни Винн - Летняя роза
Ей казалось, что она уже достигла предела изумления, но Шэйн опустил в карман другую руку. На его загрубевшей от работы ладони оказалась атласная подвязка. Когда он приподнял ее, изящные, розового цвета ленточки мягко развернулись, и стало видно, что подвязка расшита бисером, а по краям украшена кисточками цвета красного вина.
Касси боролась с раздиравшими ее противоречивыми чувствами. Шэйн преступил все границы приличия. Ей не следовало даже смотреть на предложенные им чудесные творения, тем более прикасаться к ним, хотя ужасно хотелось сохранить их. Она открыла было рот, чтобы с возмущением отказаться от подарка, но тут же плотно сжала губы. Проклятие, она не в силах была отказаться от него!
Касси перевела взгляд с изящных розовых чулок и всмотрелась в его лицо. Заметив, что губы Шэйна подрагивают от плохо скрываемого удивления, она поняла, что ей следовало рассердиться на его откровенное пренебрежение приличиями. Вместо этого то обстоятельство, что он отлично видит, в каком затруднении она находится, заставило ее возжелать эти проклятые вещицы еще сильнее.
Касси мучительно силилась подыскать слова отказа, а тем временем ее рука непроизвольно вытянулась вперед и коснулась сначала шелка, затем атласа — и она сдалась. Хуже всего было то, что он знал это.
Как только она попыталась что-то сказать, Шэйн опустил руку в карман. Вынув оттуда подвязку, взятую им в тот день на лугу, он наклонился еще ближе, в его глазах плясали чертики.
— Поверь, сделка более чем справедливая.
— Но я не могу…
— Нет, можешь. Не забывай, я должен тебе пару.
— Но не таких, как эти. — Касси не могла оторвать глаз от роскошных вещиц. — Ты же знаешь, мне даже не стоит говорить на эти не принятые…
Шэйн прижал свой палец к ее губам.
— Тогда и не говори.
Еще несколько мучительных мгновений Касси боролась с укорами своей совести, прежде чем взяла подарки. Безотчетно она сунула их в карман юбки, не давая себе времени передумать. Если бы только мать могла ее видеть сейчас…
Шэйн почувствовал горьковато-сладкий привкус сожаления, когда попробовал прочесть послания, скрытые в глубинах глаз Касси. Он играл в безрассудно опасную игру. «Однако ставки в ней необычайно высоки, — напомнил он сам себе, — достаточно высоки для оправдания его действий. Если не удастся убедить ее продать землю каким-либо другим способом, кто знает, может быть, она пойдет на это ради любви».
Пока он пытался найти оправдание мотивам своих поступков, рука его нежно коснулась атласной кожи ее щеки, медленно и трепетно скользнула к уголку губ. «Всего одно прикосновение, один поцелуй, прежде чем уйти. Исключительно, чтобы только убедить ее», — говорил он себе.
Шэйн провел огрубевшим от работы большим пальцем по ее полной нижней губе и был поражен тем, какую дрожь вызвало в ней это движение. Ему хотелось знать, чье прерывистое дыхание он явственно слышит: свое собственное или ее. Между тем сильное волнение подтолкнуло трепещущее тело Касси почти вплотную к Шэйну. Воздух вокруг как-то сразу невероятно сгустился. Стало трудно дышать. Прежде с необыкновенной скоростью мелькавшие мысли превратились в вялотекущую патоку. Каждое следующее движение к сближению приближало Шэйна к шепоту ее волос на ветру, к влекущей плоти, которую он так хорошо помнил.
С мучительной медлительностью Шэйн приблизил свои губы к ее губам. Она почувствовала, как по жилам заструилось тепло. Одна рука обхватила его шею. Кожа на его пальцах оказалась вовсе не грубой, как она думала, наоборот — удивительно шелковистой, удивительно чувственной. Ее пальцы коснулись его шеи, того самого места, где бился пульс, ощущая его бешеный ритм, такой же бешеный, как ее собственный.
Шэйн жадно прильнул к ее губам. Касси слегка запрокинула голову, облегчая сближение, принимая его ищущий язык и содрогаясь от волн наслаждения. Она впитывала в себя его чистоту, аромат сигар, мыла, неподдающийся определению запах мужчины, приводившие все ее чувства в сильнейшее возбуждение. Ей хотелось только одного: чтобы эти ощущения длились и длились… Касси почувствовала, как его руки стиснули ей плечи и отодвинули назад. Сначала было только разочарование, затем ворвалась реальность, и щеки ее вспыхнули от острого чувства унижения. Шэйну пришлось даже легонько встряхнуть ее.
— Касси, — взволнованно прошептал он. Она нехотя подняла голову, не в силах видеть осуждение, которое, как она считала, неминуемо прочтет в его глазах, словно уже одного того, что она приняла подарки от человека, воплощавшего в себе все, против чего она восставала, было недостаточно.
— Кажется, там что-то случилось.
Только теперь она услышала шум и крики, доносившиеся из танцевального зала. Касси заглянула ему в лицо и увидела пламя едва сдерживаемого желания, все еще бушевавшее в глазах.
— Я лучше пойду посмотрю, что там творится, — продолжил он хрипловатым голосом, в котором чувствовались отзвуки непрошеной страсти.
Шэйн двинулся на шум, раздвигая плечом молодежь, образовавшую круг у боковой стены амбара. Касси последовала за ним. Она всматривалась в лица — Эндрю не было видно. Испытывая необъяснимое беспокойство, она протискивалась сквозь толпу и внезапно застыла, увидев окровавленное лицо брата. Тем временем Шэйн одной рукой схватил за шиворот Эндрю, другой — еще одного мальчишку и растащил драчунов в стороны. Касси кинулась к Эндрю, не в силах оторваться от его залитого кровью лица.
— Эндрю! Зак! Что тут творится, ребята? — сурово спросил Шэйн.
Эндрю молчал. Шэйн обратился ко второму драчуну:
— В чем дело, парень?
— Он первый начал! — выпалил противник Эндрю, пытаясь освободиться от железной хватки Шэйна.
Касси смотрела на младшего брата, не веря своим глазам.
— Это правда, Эндрю? — спросила она.
Глядя на нее покрасневшими глазами, он, задыхаясь, выпалил:
— Только после того, как он обозвал меня грязным, никчемным Дэлтоном.
Касси видела, как сквозь браваду он дрожал от обиды. Ей хотелось нежно обнять его и избавить от этой боли.
— А кто же ты еще есть!
— Довольно, молодой человек, — приказал Шэйн, — прекрати, Зак Робертсон, если не хочешь, чтобы тебе отмолотили всю задницу.
Касси оторопела. В голове вертелся вопрос. Зак Робертсон? Сын Джекоба Робертсона? Того самого, который напугал и угрожал ей сегодня утром в сарае? Чувствуя непонятную слабость, она не отрываясь глядела на двух мальчишек. Значит, каков отец, таков и сын?
Зак замолчал, но бросил на Эндрю угрожающий взгляд. Шэйн отпустил обоих парней, и они неохотно отступили на шаг друг от друга.
