Валери Кинг - Прелестница

— Ты только посмотри на него, Мег!

— О ком ты, Лиззи? — со смехом отозвалась Мег, когда та чуть не сбила ее с ног, стремительно заставив повернуться в сторону дверей на балкон.

— Там, у двери! Видишь, как колышутся занавеси? Посмотри, кто сидит там, опершись на трость. — Лиззи вздохнула. — Как он хорош! Мне даже кажется, он красивее лорда Байрона! Ну найдется ли кто-нибудь романтичнее Джеффри Блейка? О, если бы он только не бы женат, уж я бы его не упустила! Посмотри, какое у него грустное выражение!

— Возможно, у него грустный вид, потому что он не может танцевать с красавицами Стэйплхоупа!

В этот момент Уортен, явно слышавший их разговор, заметил спокойным равнодушным тоном:

— Боюсь, что обе вы ошибаетесь.

Девушки разом повернулись к нему. Рука Лиззи все еще обнимала Мег. Вопрос их прозвучал в унисон:

— Что вы хотите сказать?

Уортен раскрыл маленькую эмалевую табакерку.

— Не хочу разрушать ваши иллюзии, но сомневаюсь, чтобы в данный момент мой брат сожалел о том, что не может танцевать. Видите ли, у него повреждено бедро, и, когда он долго ходит, начинается мучительная боль. Я убеждал его вернуться в гостиницу, опасаясь, что ему очень не по себе, но он не пожелал испортить мне вечер! Так что едва ли он думает сейчас о танцах, которые он не может себе позволить!

Мег понимала, что целью Уортена было охладить их романтический пыл по поводу его брата, но его слова только увеличили их сочувствие к бедному молодому человеку. Они не сомневались теперь в том, что в нем и, правда, было что-то необычайное. Еще раз взглянув на Блейка, они обе воскликнули:

— Ах бедняжка! — И снова их голоса прозвучали в унисон.

— Бедный! — продолжила Мег. — И у него нет ни жены, которая бы утешила его, ни детей, которые скрашивали бы ему жизнь своим лепетом, помогая залечить нанесенные судьбой раны!

Это драматическое высказывание вызвало у Уортена смех.

— Что до жены, вы, несомненно, правы, она действительно служит ему большим утешением, будучи женщиной чуткой и терпеливой. Ну а дети — четверо из которых самые отъявленные сорванцы в Англии, — я думаю, в их отсутствии даже испытания сегодняшнего вечера кажутся ему приятным отдыхом.

Он отошел небрежной походкой, и обе юные леди гневно уставились ему вслед.

— Он человек практичный, ничего не скажешь! Я думаю, тебе повезло, что ты от него избавилась, Мегги! Только зачем он здесь, в Шропшире? Уж не собирается ли он посвататься к Хоуп? Уж очень он ею восхищается!

Эти слова вызвали у Мег в первую очередь облегчение. Значит, в деревне никто еще не слышал о ее помолвке. С другой стороны, при мысли, что лорд Уортен может иметь виды на Хоуп, Мег испытала изумившую ее саму вспышку ревности. То, что в этот момент Уортен подошел к Хоуп и миссис Норбери, стоявшим возле оркестра, и живо обсуждал с ними, должен ли последний танец быть кадриль или вальс, еще больше усилило ее внезапное раздражение. Но Мег тут же осудила себя за это нелепое чувство. Какое ей дело до того, кого лорд Уортен удостаивает своим вниманием, если она сама только о том и думает, чтобы он оставил ее в покое? Разве это не был бы самый лучший выход, если бы виконт отдал свое сердце другой?

Но эта мысль отнюдь не успокоила ее, и она очень резко ответила Чарльзу, когда он снова спросил ее, удалось ли ей убедить Уортена отказаться от нее.

Многие гости уже уехали, когда миссис Норбери объявила последний танец. Лорд Уортен пригласил Мег, и, как раз когда им предстояло занять свои места в кадрили, она предложила прогуляться на террасе.

Немного удивившись сначала, он с удовольствием взял ее под руку, и они направились к дверям.

Уортен увлек ее в уединенный уголок террасы. На небе не было ни облачка. Над холмами, окружавшими долину Стэйплхоуп, ярко сияли звезды.

Взяв Мег за руку, Уортен начал целовать ее пальцы. Но она резко отняла руку.

— Нет-нет, милорд. Я вызвала вас сюда по делу. Я должна вам кое-что сообщить.

— Что бы это могло быть? — Он провел по ее щеке пальцем в перчатке.

Он приблизился к ней с лукавой улыбкой. Догадываясь о его намерениях, Мег протянула руку, отталкивая его от себя. Его это несколько удивило, но, увидев ее серьезное выражение, он прекратил свои попытки обнять ее.

— Вам не понравится то, что я скажу, но, поскольку вы отвечали упорным отказом на все мои просьбы освободить меня от нашей помолвки, я вынуждена сказать вам подлинные причины моего отказа.

Сначала она хотела было прямо высказать ему свое мнение, но, подумав немного, сказала:

— Помните, год назад на балу, когда мы танцевали вальс, на нас налетел мистер Уайт?

Улыбка мгновенно исчезла с лица Уортена. Как будто поняв ход ее мысли, он тоже стал серьезен. С кивком головы он ответил:

— Очень хорошо помню. Мне известно, что мистер Уайт — друг Монтфорда.

— Этого я не знаю. Но что касается дальнейшего, я полагаю, вы должны понять, что ваши поступки кажутся мне совершенно необъяснимыми. Мистер Уайт, конечно, извинился передо мной; но вас он обвинил в грубости и невоспитанности, а вы только улыбнулись ему в ответ.

Вздохнув, Уортен оперся на каменные перила террасы. Мег ожидала, что он станет оправдываться, но он не сказал ни слова.

Наконец она спросила:

— Ну что вы так смотрите на меня? Вы же умный человек, лорд Уортен, неужели вы ничего не скажете в свою защиту?

Она внезапно поняла, что все время надеялась, что у него найдется достойный ответ; ей хотелось в него верить.

— Я не услышал ничего такого, на что бы стоило отвечать, — сказал он. — Мистер Уайт не заслуживал ответа — ни тогда, ни сейчас.

Такое упорство рассердило Мег. Почему он не скажет ей то, что она хочет знать?

— Тогда я выскажусь более откровенно. Почему, когда он назвал вас грубияном и, вытащив у вас из кармана платок, обмахнул им себе сапоги, вы никак не реагировали на это? Почему вы не вызвали его? Ситуация требовала этого!

Он отвечал ей вопросом на вопрос.

— И это все, что вас волнует? То, что я не требую удовлетворения от каждого негодяя в Лондоне?

— Он посмеялся над вами, и вы оставили эту насмешку без ответа.

— Ничего лучшего он не заслуживал.

— А если бы он оскорбил меня, вы бы тоже оставили это безнаказанным?

— Поскольку этого не произошло, мне трудно дать вам удовлетворительный ответ.

— Я прошу вас ответить мне, как бы вы поступили. Если вы говорите, что любите меня, и если бы мистер Уайт — или кто-нибудь другой — оскорбил меня в вашем присутствии, что бы вы сделали?

Уортен улыбнулся.

— Подбил бы ему глаз, поколотил бы его как следует.

Казалось, он был уверен, что она этим удовольствуется.

Мег была глубоко расстроена и унижена.