Вирджиния Спайс - Любовь под запретом
– Ну что, отважимся на этот нелегкий подвиг? – спросил Джонатан, кивнув в сторону фонтана. – Хотя, кажется, в этом уже нет нужды, – добавил он, заметив приближающегося к ним графа Лестера. – Похоже, у тебя появился новый поклонник, дорогая.
Виктория смутилась, встретив проницательный взгляд темных глаз графа. Он направлялся прямо к ним, держа в руке высокий бокал с пенящимся напитком, явно предназначенным для нее. Вспомнив о том, что он находится в приятельских отношениях с Шарпом, Виктория ощутила легкое замешательство. Что, если он попытается улучить момент и заговорит с ней про Реда? Как она должна будет держаться в такой ситуации, в каком тоне отвечать?
Подойдя к молодой паре, Лестер полушутливо поклонился, прикладывая усилия, чтобы не расплескать шампанское.
– Добрый вечер, Камберленд. Мое почтение, леди Джемисон. – Граф протянул маркизу свободную руку, а затем, грациозно изогнувшись, коснулся губами руки Виктории. – Не желаете освежиться, баронесса?
– Благодарю вас, милорд, – сдержанно ответила девушка, принимая из его рук бокал. – Какая оригинальная идея с этим турецким шатром, не правда ли, джентльмены?
Лестер покачал головой и окинул помпезное сооружение ироничным взглядом.
– Эта идея не нова, уверяю вас. Подобные шатры были в моде среди наполеоновских вельмож, устраивавших роскошные празднества в Сен-Жерменском предместье. Но это не важно. Главное, что все наши дамы в восторге, не так ли, Камберленд?
– Похоже, что так. Хотя не понимаю, что им за охота мочить свои воздушные наряды липким шампанским, – с пренебрежительной усмешкой отозвался Джонатан.
– Должно быть, наши милые дамы надеются, что мужчины слетятся на запах благородного напитка, словно пчелы на мед.
– Посмотрите, кажется, пчелы уже слетелись! – весело воскликнула Виктория. – И судя по тому, как резво скачут наши дамы по паркету, они никак не могут убежать от их назойливого жужжания.
Взглянув сквозь распахнутые двери на танцующих, только что пустившихся в быстрый гавот, мужчины разом рассмеялись. Вскоре к их небольшой компании присоединилось еще несколько дам и кавалеров. Воспользовавшись тем, что Камберленд отвлекся, Лестер незаметно тронул Викторию за руку и тихо спросил:
– Как ваши дела, дитя мое? Все в порядке?
Его фамильярный тон насторожил девушку, и она окинула графа предостерегающим взглядом.
– Конечно, милорд, – ответила она с прохладцей. – А с чего бы им не быть в порядке?
Лестер прищурился, и по его губам скользнула едва заметная насмешливая улыбка.
– Мне бы хотелось кое о чем потолковать с вами. Вы подарите мне один танец?
«Потолковать? О боже, о чем нам еще толковать? После того, как вы осмелились взять на себя роль посредника между мною и Шарпом, передав ту записку, я вообще не должна разговаривать с вами», – красноречивее всяких слов сказал взгляд Виктории, и Лестер, без сомнения, понял его.
– Сожалею, милорд, но на сегодняшний вечер все мои танцы уже расписаны. – Виктория одарила графа ослепительной улыбкой и с притворным сожалением развела руками. – Однако я думаю, что, когда выйду замуж за маркиза Камберленда, число моих поклонников немного поубавится. Вот тогда мы с вами и потанцуем… сколько вам будет угодно.
– Я все понял, дорогая моя леди Джемисон. – Лестер кивнул и внимательно, чуть прищурившись, посмотрел на девушку. – Поздравляю: из вас получится настоящая светская дама. Вы очень тонко чувствуете, когда можно позволить мужчине что-то лишнее, а когда следует его одернуть. Что ж, мне остается только пожелать вам счастья в замужестве. Думаю, вы сделали правильный выбор. Камберленд – это как раз то, что вам нужно.
– Я сделала единственный возможный выбор, милорд, – медленно проговорила Виктория, подчеркнув слово «единственный». – Надеюсь, вы-то понимаете, что другого решения и быть не могло?
Лестер на мгновение нахмурился, но потом снова с улыбкой кивнул.
– Это понимаю не только я, миледи, поверьте. Тот, кого вы так тщательно высматриваете в толпе, тоже прекрасно сознает это.
Виктория мгновенно залилась краской, словно ее застигли на месте преступления. Господи, неужели это так заметно? До этой минуты она сама не признавалась себе, что с самого начала вечера пытается отыскать в пестрой толпе Реда. Но проницательный граф сходу угадал ее сокровенное желание.
– Вы ошибаетесь, милорд. Я вовсе не… – начала было оправдываться девушка, но тут к ней повернулся Джонатан, закончивший разговор с приятелем.
Простившись с Лестером, Виктория взяла жениха под руку и вернулась вместе с ним в залу. И сразу же пустилась в веселый экосез в паре с Джоном Рендольфом. Уже возвращаясь с ним на место, она вдруг увидела Реда. Он стоял в группе гостей, состоящей из нескольких мужчин и одной женщины. Виктория сразу узнала эту даму. Это была графиня Диана Тирсон, которую Камберленд назвал любовницей Шарпа. И, похоже, это утверждение соответствовало действительности. Леди Диана опиралась на руку Реда с видом довольной собственницы, а ее пылкие, многообещающие взгляды не оставляли сомнений в характере их отношений.
Выглядела графиня, по мнению Виктории, просто восхитительно. Ее платье из роскошного красного бархата оставляло обнаженными белоснежные покатые плечи и большую часть груди.
Высокую прическу из мелких локонов венчал элегантный тюрбан с пышными страусовыми перьями. В ушах, на груди, на запястьях поблескивали рубины и бриллианты. Виктория была вынуждена признать, что леди Диана составляла прекрасную пару с Шарпом, одетым в тот же самый темно-синий фрак, в котором он был в театре.
Виктория ощутила прилив глубокой досады. В своем нарядном платьице, в избытке разукрашенном розами, и с такими же розовыми розами в прическе она чувствовала себя простушкой рядом с элегантной Дианой Тирсон. Наверное, к такому же мнению придет и Ред, когда, наконец, заметит ее. И непременно разочаруется в ней…
– Виктория, что с вами? Вы не слышите меня?
Встревоженный голос Джона Рендольфа мгновенно вернул девушку к реальности. Встрепенувшись, Виктория повернулась к молодому человеку и попыталась вернуть лицу приветливую светскую улыбку. А в следующий момент она так сильно разозлилась на себя, что едва не сломала кружевной веер. Боже, о чем она думает? Разве она уже не выбросила Редьярда Шарпа раз и навсегда из своей головы? Какое ей дело до того, что он подумает о ней, и подумает ли вообще!
– Да, Джон, – любезно произнесла она. – Я вас внимательно слушаю.
– Я спросил, не согласитесь ли вы танцевать со мной следующую кадриль, – с несколько виноватой улыбкой повторил Рендольф.
