Кэтлин Харрингтон - Морской дракон
– По-моему, это что-то из мифологии, – сказал Рори, озадаченно хмурясь. – Бывшая нянька леди Джоанны, Мод Беатон, хорошо разбирается в вышивке, и это, по-видимому, ее работа. Хотя, должен признать, сюжет кажется мне весьма странным.
Кейр и Лаклан, заинтересовавшись, оставили шахматы и подошли к незаконченному гобелену. Глядя на откровенно эротические образы, Лаклан ухмыльнулся:
– Я читал много мифов и другой греческой литературы, но ничего подобного не помню. Это что-то совсем особенное. Хорошо бы услышать мнение ван Артвельда.
Оторвавшись от захватывающего сюжета, Рори взглянул на брата:
– Очень жаль, что маленький фламандец не приехал с вами. Я надеялся, что он напишет портрет Джоанны в свадебном платье.
– Бедняга вынужден был остаться в Стокере. Он простудился и теперь лечит больное горло.
Полгода назад Лаклан привез в Стокер известного фламандского художника Жана ван Артвельда, чтобы тот написал портрет графа Эппина. На борту «Морского Ястреба» эти двое, такие разные и внешне, и по характеру, сошлись на почве любви к изящным искусствам.
– Он все еще пытается овладеть гэльским языком? – спросил Рори.
– Он сделал потрясающие успехи, – с отсутствующим видом ответил Лаклан.
Его внимание было приковано к великолепным синим и зеленым краскам гобелена.
Кейр, смеясь, подошел ближе, чтобы повнимательней рассмотреть фривольную сцену.
– Может, это что-то из истории клана Макдональдов? – многозначительно подмигнув, предположил он. – Если невеста Рори в брачную ночь начнет петь русалочьи песни, то ему придется несладко. Хорошо, если она позволит ему глотнуть воздуха.
Леди Эмма укоризненно покачала головой и поцокала языком. Она не одобряла непристойных шуток младшего сына. Потом она вопросительно глянула на Рори.
– Когда же мы наконец увидим твою невесту? – в третий раз за сегодняшний день спросила она.
Рори больше не стал отговариваться тем, что Джоанна занята и что он познакомит их позже.
– Вы уже видели ее.
Дункан Стюарт, граф Эппин, который до этого момента равнодушно глядел в окно на озеро, резко повернулся:
– Видели?
Родственники Рори недоуменно переглядывались, а его дядя, энергичный мужчина с седоватыми волосами и проницательными глазами, оставил свой пост возле окна и подошел к ним.
Во время роскошного обеда за накрытым в большом зале столом, за которым собрались гости и хозяева замка, Рори ждал, что кто-нибудь узнает в мальчике Джоанну. Она почти все время находилась прямо перед глазами его близких.
Джоанна помогала слугам накрывать на стол. Она сновала от стола к столу, как пчелка, собирающая нектар в цветущем саду. Она не стояла на месте, поэтому ни у кого из гостей не было возможности поговорить с ней. Да и желающих в общем-то не было. О чем можно разговаривать с чумазым дворовым мальчишкой? Никто не обратил на нее никакого внимания.
Семья ждала от Рори ответа. Он кивнул:
– Да, видели. Моя невеста разгуливает по замку, но узнать ее не так-то просто.
Кейр и Лаклан обменялись недоуменными взглядами.
– Но кто она? Какая из девушек? – спросил Кейр.
– Попробуйте угадать сами, – предложил Рори.
Дункан отошел от гобелена и опустился в кресло возле стола, на котором стояла шахматная доска с резными фигурами из слоновой кости.
– Нам говорили, что наследница очень похожа на своего деда, Рыжего Волка из Гленко, – сказал он, подняв брови.
Рори искренне любил своего дядю. Получив после смерти своего скуповатого отца в наследство титул и изрядное богатство, тридцатичетырехлетний Дункан принял своего незаконнорожденного племянника с распростертыми объятиями и взялся содержать его. Когда Рори исполнилось восемь лет и пришло время заняться его воспитанием, граф отослал его к Камеронам, которые были союзниками Стюартов. Позже он оплатил учебу Рори в университете в Париже, а потом финансировал кораблестроительное предприятие своего племянника.
– И вы ожидали увидеть клювообразный нос и курчавые волосы – отличительные приметы Макдональдов, – ответил Рори, с трудом сдерживая улыбку.
Сияющие глаза леди Эммы затуманились. Она прижала руки к груди, на лице ее появилось выражение беспокойства, столь понятного для любящей матери.
– Но это не… Я надеюсь, что это не леди Иден?
– Сначала я тоже думал, что это Иден, – признался Рори. – Это было самое логичное предположение. Но эта угрюмая девица с вульгарной внешностью, к счастью, не моя невеста.
– Но тогда кто…
Легкий шорох возле двери не дал Лаклану закончить вопрос.
– Ни слова об этом, – предупреждающе поднял руку Рори. – Ни одна живая душа здесь не должна услышать наш разговор.
В дверь постучали, Рори отозвался, и Фичер, распахнув дверь, вошел. За ним следом шла Джоанна. Ее грязный лоб был наморщен, брови сдвинуты. Фичер тихо прикрыл дверь, потом скрестил руки на груди и плечом прислонился к косяку. Теперь можно было быть уверенным, что никто им не помешает.
– Вы хотели видеть меня, милорд? – спросила Джоанна, и по нетерпению в ее голосе Рори понял, что у нее есть гораздо более важные дела, чем играть роль его слуги.
Сегодня, в отличие от других дней, у нее не было времени мчаться к нему по первому зову.
Поношенная вязаная шапка была натянута на самые уши, из-под нее не выбивалось ни единой прядки волос. Слишком большая заштопанная рубашка, подпоясанная ветхим ремнем, спускалась ниже колен. Протертые дырявые чулки с полуистлевшими подвязками болтались вокруг щиколоток.
В это утро она не пожалела сажи из печи, чтобы как следует измазать лицо. На одной щеке были черные полосы от пальцев, которые она в спешке не растерла как следует.
– Входи, Джоуи, – пригласил Рори.
Он подождал, пока она подошла и встала рядом с ним, давая возможность своей семье как следует рассмотреть чумазого мальчишку.
– У моей матери есть к тебе несколько поручений.
Леди Эмма впервые об этом услышала, поэтому удивленно посмотрела на старшего сына, но возражать не стала.
У Джоанны было столько дел, что хватило бы на целый день, но она вежливо улыбнулась красивой даме, стоящей рядом с Маклином, и поклонилась:
– Все, что миледи захочет. К вашим услугам.
Маклин положил руку Джоанне на плечо и дружески ей улыбнулся:
– Письмо, написанное тобой, произвело на леди Эмму такое большое впечатление, что она хотела попросить тебя написать еще одно письмо для нее.
– Буду счастлив услужить, миледи, – сказала Джоанна, с интересом глядя на мать Морского Дракона.
Леди Эмме было за сорок, у нее были светло-русые волосы и мягкие черты лица. Как и ее брат, граф Эппин, она была чуть выше среднего роста, стройная и изящная. По-видимому, Маклин унаследовал огромный рост и богатырское сложение от своего отца.
