Лиз Карлайл - Невеста в алом
Вместо этого они обнаружили, что мансарда была открытой, со сводчатым белым потолком, полированным деревянным полом и большой застекленной стеной в задней части. В одном углу стоял стол для игры в пул, побольше, но и поуже, чем английский стол, в противоположном углу на некотором расстоянии на веревке висел набитый кожаный мешок, чтобы джентльмены могли практиковаться в боксе, а между ними лежал толстый стеганый мат — для занятия борьбой, предположила она, — у ее братьев тоже имелась склонность к подобному роду жестоких игр.
Противоположная половина мансарды была заполнена стенной стойкой со множеством рапир и шпаг, а также разнообразными клинками и фехтовальным снаряжением. А около двух мансардных окон вместе с парой кресел стояли, установленные на штативах, маленькие, используемые для навигации телескопы.
Джефф медленно повернулся вокруг и признательно присвистнул.
— Рай для джентльменов, не правда ли? — сказал Бернард. — Владелец — большой поклонник спорта.
— Отсюда и дикая сумма долга, — пробормотала Анаис, подходя к стойке, чтобы взять рапиру.
— Какие необычные телескопы, — сказал Джефф, устраиваясь в кресле и глядя в окуляр. — А, понятно.
— Они наши, — подтвердил Бернард. — Возможно, вы захотите перенести один из них в вашу спальню. Сейчас мы здесь по очереди наблюдаем за столовой Лезанна и, судя по всему, за его кабинетом.
— И что вы видели? — спросил Джефф, все еще щурясь.
— Мадам Моро, но изредка, — ответил Бернард. — Кажется, она может свободно перемещаться по дому. Иногда она выходит, чтобы пройтись по магазинам. Два-три раза в неделю посещает церковь.
— В записях Дюпона говорится, что она католичка, — сказала Анаис задумчиво. — Она действительно так набожна?
Бернард пожал плечами.
— Что касается ее покойного мужа, то он, конечно, был религиозен, — ответил он. — Она же, по мнению наших контактов в Париже, тоже набожна, но не в такой степени. Может быть, в церкви она скрывается от власти Лезанна. Или, возможно, леди о чем-то отчаянно молится.
Анаис обдумала услышанное.
— И какую церковь она посещает?
— Святого Николая, — ответил дворецкий.
— Хорошо, — сказала Анаис. — Возможно, через какое-то время я тоже схожу туда на исповедь.
Джефф отстранился от телескопа и с легким удивлением взглянул на нее. Несколько выбившихся из-под шнурка прядей закрывали его щеку.
Бернард поклонился.
— Теперь я должен идти помочь устроиться вашим личным слугам. Да, сэр, месье Дюпон прислал вам письмо. Он сказал, что это не срочно. Положить его на ваш стол?
— Да, конечно. — Джефф вернулся к телескопу. — Спасибо, Бернард.
Как только дверь в мансарде закрылась, Анаис вернула рапиру на место, и она лязгнула с высоким, резким металлическим звуком.
— Кажется в доме через дорогу никого нет, — наконец сказал Джефф, вытаскивая свое длинное, худое тело из кресла.
— Да, в ближайшее время нам придется завести новых друзей, — произнесла Анаис, вытаскивая одну из шпаг. — И я немного беспокоюсь по этому поводу.
Она отвернулась от стойки и увидела, что Джефф внимательно разглядывает оружие в ее руках.
— Знаете, вы выглядите так, как будто по крайней мере знаете, что с этим делать, — улыбнулся он.
Анаис с усмешкой заняла позицию и сделала выпад.
— Защищайтесь!
Джефф не моргнул.
— О, поверьте мне, моя дорогая, я к этому готов с того самого момента, как увидел вас, — сказал он, направляясь к ней со своей обычной гибкой грацией. — Удивлюсь, если старый Витторио не научил вас какой-нибудь особой паре трюков.
Анаис почувствовала, что ее улыбка исчезает.
— Да, в свое время он мастерски владел холодным оружием, — тихо сказала она. — Он был… удивительным. И известным по всей Тоскане. А вы когда-нибудь слышали…
— …о тайном покушении на Венском конгрессе? — У Джеффа от восхищения потеплели блестящие голубые глаза. — Именно этот подвиг сделал Витторио известным в Братстве. Я слышал, что нож был предназначен для кардинала Консалви.
— Да, убийца выхватил оружие, но ему так и не представилась возможность нанести удар. — Анаис с размаху сделала выпад клинком. — Витторио проткнул его не глядя, вот так…
— …стоя позади возвышения, — закончил Джефф.
— Да, да, понимаете, потому что таким был его Дар. — Опустив левую руку, Анаис посмотрела на шпагу. — И его Дар, и его проклятие. Он мог почувствовать… саму суть человека, его жизненную силу, если угодно. И он знал, каким было зло. Он чувствовал его запах, понимаете, как запах смерти. Он пытался научить меня этому… но я… полагаю, что мне не очень хотелось постигать все это. На самом деле я не завидую тем, кто обладает таким сильным Даром.
На его лице возникли какие-то загадочные эмоции, словно ему стало на мгновение больно, но это очень быстро прошло и осталось незамеченным. Он немедленно сменил тему и спросил легкомысленным тоном:
— Итак, госпожа Маклахлан, какой вид оружия вы выбираете?
— Рапиру с кинжалом, — ответила Анаис.
— А, традиционная школа!
— Витторио был в высшей степени традиционным, — признала Анис. — За исключением тех случаев, когда это касалось меня.
— Да, вы явно нетрадиционная, — заметил он. — Кроме плавных выпадов и слепого зрения, чему еще научил вас Витторио?
— У меня нет слепого зрения, — совершенно бесстрастным голосом ответила она, опустив лезвие плашмя и проведя по нему пальцем. — Он нанял для меня флорентийского мастера фехтования, сказав, что стал слишком стар, чтобы научить меня быстрым и сложным движениям, и что это работа для молодого человека.
Она взглянула вверх и увидела, что Джефф как завороженный наблюдает за ее рукой.
— Он что, всерьез предполагал, что вам когда-нибудь придется защищаться с оружием в руках?
Анаис покачала головой.
— Думаю, он просто хотел научить меня изяществу и скорости, — сказала она. — Ясности мысли в трудной ситуации. И всему, что касается сенсорики. Да, признаю, мои инстинкты выше обычных. Мария говорит, что я как кошка в темноте. Но я никогда не буду такой, как Витторио.
Взгляд Джеффа смягчился.
— Интересно, что думал этот бедный мастер фехтования? — пробормотал он. — Вы, должно быть, казались ему необыкновенной красавицей. Наверное, к тому времени, когда занятия закончились, он был влюблен в вас.
Анаис почувствовала, что на ее щеках вспыхнул румянец.
— Не будьте смешным, — сказала она, торопливо отворачиваясь, чтобы убрать оружие. — Он подумал, что я теперь неплохо разбираюсь в клинках, и ничего более. Он пытался научить меня владению двуручным мечом только для того, чтобы уравнять возможности левой и правой руки, но я так и не научилась оценивать точный вес этой проклятой штуки.
