Мари-Бернадетт Дюпюи - Ангелочек. Дыхание утренней зари
– Нет, лучше, чтобы в доме было людно, – сказала на это Анжелина. – В этом случае Гильем не останется надолго.
– А если по роковой случайности твой секрет раскроется? – спросил он.
– Мы будем осторожны, вот и все! У Магали нет повода что-либо подозревать, так что…
Теперь, видя жену молчаливой и рассеянной, Луиджи терялся в догадках. Может, она уже жалеет о своем решении? Он ощущал ее тревогу, понимал, что она боится услышать звук подъезжающего экипажа. Взгляд ее аметистовых глаз то и дело останавливался на витражной двери, через которую были видны двор и мальчик, играющий под присмотром верной овчарки.
– Может, нам погулять немного по городу после кофе? – предложила Магали.
Она сняла с волос сетку и теперь потряхивала своими черными кудрями в безотчетной попытке соблазнить мужчину: близость Луиджи будоражила ей кровь.
На этот раз Анжелина услышала.
– Это невозможно. Я жду еще гостей, – проговорила она тихо.
– Да и дождь снова собирается, – подхватила Розетта. – Смотрите, как потемнело небо! Пойду лучше гладить белье.
– Жаль, – сказала Магали. – Я еще ни разу не гуляла по городу. Говорят, прекрасный вид открывается с кладбища, если стать спиной к епископскому дворцу.
– Который, кстати, теперь служит тюрьмой, – уточнил Луиджи. – Слава богу, оттуда легко сбежать!
– Откуда вы знаете? – усмехнулась Магали.
– Это очень длинная история. Когда-нибудь зимним вечером я, может быть, вам и расскажу, – с улыбкой ответил мужчина.
Розетта принялась убирать со стола, но движения ее были более быстрыми, чем обычно. Поведение Магали Скотто по отношению к Луиджи сердило ее не меньше, чем очевидное безразличие Анжелины. В душе девушка негодовала. «Что она себе думает, эта размалеванная девица с выставленной напоказ грудью? Еще немного, и она накинется на мужа Энджи!» – мысленно возмущалась она.
А еще Розетте казалось, что Луиджи слишком любезничает с гостьей. Ужимки Магали, похоже, его забавляли. В конце концов она решила вмешаться.
– Хорошо, что никто из наших местных женщин не надумал сегодня рожать, – сказала она. – Особенно из Сен-Жирона, потому что ваш дом как раз на полдороге к городу, мадам Берар.
Это «мадам Берар» было ядовитой шпилькой, призванной напомнить миловидной вдовушке, что она, Розетта, не видит в ней друга и не допустит излишней фамильярности.
– Розетта, ты можешь говорить Магали «ты» и называть по имени, – вмешалась Анжелина. – Это ведь моя подруга!
– Хорошо, я постараюсь об этом помнить, – ответила девушка, унося из комнаты стопку тарелок.
Запертая в конюшне Бланка вдруг заржала. Спаситель отозвался глухим лаем. Анжелина вскочила и выбежала во двор. С улицы, из-за каменной ограды, Бланке ответила другая лошадь.
«Я так и знала! Я явственно слышала стук копыт!» – думала Анжелина. Кто еще это мог быть, если не Гильем?
В то время как лошади переговаривались пронзительным ржанием, на воротах зазвенел медный колокольчик.
«А может, это роженица?» – с надеждой подумала повитуха.
– Иду! – крикнула она.
И тут же узнала голос Клеманс Лезаж, которая крикнула:
– Не могли бы вы открыть ворота? Лучше бы завести кабриолет во двор.
– Да, конечно! – ответила Анжелина, не помня себя от волнения.
Зачем было приезжать Клеманс? Неужели Гильем доверил невестке свою тайну?
– Крестная, кто это? – спросил Анри, останавливаясь рядом с молодой женщиной с мячиком в руках.
– Друзья. Отойди немного, моя радость, сейчас во двор заедет экипаж. Спаситель, спокойно! Лежать!
Белая овчарка не спешила подчиниться, и Луиджи пришлось схватить ее за ошейник и оттащить к дверям диспансера.
– Энджи, успокойся и не дрожи так, я рядом, – сказал он жене.
Анжелина взяла сына на руки и подошла поближе к супругу. Сама того не замечая, она крепко прижала мальчика к груди.
– Мне больно! – пожаловался он.
– Прости, Анри, я поставлю тебя на землю, как только мои друзья привяжут лошадь.
Розетта и Магали вышли из дома и теперь стояли на некотором расстоянии друг от друга. Луиджи обнял жену за талию.
– Смотри, нас четверо, а их только двое, так что сила на нашей стороне, – прошептал он ей на ушко.
– Да, но, быть может, не стоило звать их вовсе, – слабым голосом проговорила Анжелина, глядя на счастливое, улыбающееся лицо своего бывшего возлюбленного.
Гильем сидел в кабриолете и, словно зачарованный, смотрел на Анри. Клеманс, которая правила лошадью, спрыгнула на землю. Она была в амазонке из коричневого бархата, несколько потертой. Искусная наездница, она нередко самостоятельно совершала конные прогулки по окрестностям.
– Здравствуйте! – приветливо поздоровалась она. – Анжелина, надеюсь, Гильем сказал правду и мы вам не помешали. У меня создалось впечатление, что в воздухе запахло примирением, и вот я привезла его сюда. Но мы ненадолго, я вас заверяю!
Луиджи полностью вошел в роль Жозефа де Беснака – любезно поклонился и поцеловал гостье руку, после чего подошел к кабриолету, чтобы обменяться рукопожатием с Гильемом.
– Добрый день! Может быть, устроить вас в кресле, в тени сливового дерева? – предложил он.
– Нет, лучше я останусь в коляске, создавая видимость здорового человека. Я готов довольствоваться малым, мсье. Видеть мальчика – это все, что мне нужно. – И он добавил тихо, так, чтобы женщины, беседовавшие возле дома, его не услышали: – Если бы он согласился подойти и поговорить со мной хоть минутку, я был бы на седьмом небе от счастья!
– Почему бы и нет?
Анри вернулся к игре, но время от времени поглядывал на большую рыжую лошадь, которую то и дело подзывала к себе Бланка. Он бросал мячик в сторону чужого экипажа и бежал следом.
– Клеманс, могу я предложить вам прохладительный напиток? – спросила Анжелина, представив гостье Розетту и Магали.
– Охотно! – ответила та. – У вас тут очень красиво! И вид прекрасный. Та стена в долине – это все, что осталось от средневековой крепости, верно?
– Да.
– А этот розовый куст обещает порадовать щедрым цветением! Какого цвета роза?
– Бледно-желтого. Этот куст посадила моя мать.
– Можно попробовать размножить его черенками. Наш садовник отлично это умеет, я могу прислать его к вам, Анжелина.
– Я и сама неплохо управляюсь. Если хотите, я пришлю вам черенки, но в ноябре, когда для этих работ лучшее время.
– Простите, если я сказала лишнее, у меня и в мыслях не было вас обидеть. Честно говоря, я рада снова вас видеть. Вы все такая же красивая, и, если глаза меня не обманывают, ваша талия… О, простите, я снова говорю не то!
– Да, я беременна, если вы об этом хотели спросить. Ребенок родится в конце сентября.
