Тина Габриэлл - Возлюбленные-соперники
Эль принесли, и Брент, подняв кружку, заговорил:
— Я никогда не думал, что придет такой день, но тем не менее он пришел. Появилась женщина, которую Джеймс Девлин не смог соблазнить.
— Даже более того, — вмешался Энтони. — У нашей вдовы великолепное чувство юмора, и она не пасует перед всемогущим герцогом.
— Эвелин очарована Беллой. Она говорит, что вдова остается непоколебимой относительно своего права на поместье, — усмехнулся Джек.
Джеймс одарил друга тяжелым взглядом.
— Твоя жена представила бы Беллу в суде, если бы могла, — сухо заметил он.
Джек рассмеялся.
— И скорее всего выиграла бы процесс.
Джеймс поднял кружку и залпом выпил больше половины. Он не удивился, что Джек поддерживает супругу: Эвелин по своей природе дружелюбна, но искренняя теплота, с которой Белла отнеслась к Эвелин, стала неожиданностью.
После первой ночи, когда вдова сбежала вниз по лестнице и во всеуслышание обвинила его в том, что привел в ее дом проститутку, она изменила свое поведение и приняла Хардингов со всей возможной теплотой и дружелюбием, несмотря на то что они друзья Джеймса. Белла оказалась вовсе не холодной озлобленной вдовой, которой он ее посчитал при первой встрече. На самом деле она была совсем иной.
— Я предупреждал, что к ней нельзя относиться, как к одной из твоих многочисленных лондонских подружек, — проговорил Брент.
— У нее есть стержень, — сказал Энтони. — Знаешь, если бы я мог остаться и увидеть исход вашей битвы характеров, я непременно так бы и сделал. Но, к сожалению, лорд Стаффорд крайне недоволен своей интриганкой женой и тещей, и я должен вернуться в Лондон, чтобы решить его брачные проблемы.
— Никогда не мог понять, Энтони, почему ты занимаешься именно семейным правом? — пробормотал Брент.
— Я уже говорил: мне нравится.
Резкий тон, грозное выражение лица и массивные габариты Энтони могли устрашить любого. Но не Брента.
— Не будь ослом, Энтони, — поморщился Брент. — Ни один нормальный человек не может наслаждаться ссорой между скандальными супругами.
Джеймс поспешно вмешался, чтобы предотвратить Драку:
— В пятницу в Уиндмуре будет ежегодная ярмарка.
На него устремились три пары глаз.
— Я хочу провести день с друзьями перед отъездом в Лондон, и, кроме того, эту традицию ввел старый герцог, а я решил ее сохранить.
— И Белла согласилась? — спросил Джек.
— Да, я рассказал ей о своих планах, когда у нее было праздничное настроение.
— А что она праздновала? — удивился Джек.
— Она продала политическую статью в «Таймс».
Брент подался вперед.
— Она писательница?
— Профессиональная, как выяснилось, — ответствовал Джеймс.
— В «Таймс», говоришь? Я знаю главного редактора. У него шкура толстая, как у носорога. Вдова молодец, — отметил Энтони.
Перед мысленным взором Джеймса возникла Белла, разрывающая конверт. Он вспомнил радость на ее лице и непосредственность, с которой она бросилась в его объятия. Неожиданно его охватил жар. Намного опаснее, чем пышные округлости, прижавшиеся к его телу, оказались ее счастливый смех и восторг в сияющих глазах. Увидев ослепительную улыбку, герцог с удивлением понял, что радуется ее успеху, как своему собственному.
Он действительно хотел, чтобы ее мечты воплотились в жизнь, и ему потребовалась вся сила воли, чтобы не подхватить Беллу на руки и не закружить по комнате.
Странно. Какое ему дело? Неужели он теряет свою решительность, свое хваленое самообладание, когда речь заходит о Белле?
— Она умна и настойчива, так что тебе лучше бы пересмотреть свои планы, Джеймс, — заметил Брент.
— Ты говорил, что она молчит о своем прошлом, и хотел, чтобы этим делом занялся сыщик. Ему удалось что-нибудь раскопать? — спросил Энтони.
— Пока не знаю. У нас назначена встреча после ярмарки. Он сообщил в записке, что надо поговорить, — ответил Джеймс.
— Любопытно, — усмехнулся Энтони, — что может так тщательно скрывать деревенская вдова?
Джеймс медленно проговорил:
— Мне тоже.
Глава 13
День ярмарки выдался ясным и солнечным. Белла стояла на лужайке, предвкушая развлечения, организованные по желанию герцога.
В дальнем конце поляны установили большую лохань с водой — в ней будут плавать яблоки, которые участники игры должны ловить ртом, без помощи рук. Здесь же были приготовлены четыре пустые тачки — для забега с грузом. Еще пройдут состязания по ходьбе и бегу в мешках. Желающие смогут попытаться залезть на шест, измазанный гусиным жиром. На поляне стоял большой стол, и миссис О’Брайен превзошла саму себя, уставляя его блюдами с выпечкой и разнообразными пудингами. Лимонада, разлитого по кувшинам, было достаточно, чтобы утолить жажду всех участников соревнований.
Харриет сидела вместе с женами фермеров под старым развесистым дубом. Женщины оживленно беседовали. Другие слуги и жившие в поместье готовились принять участие в играх. Один из лакеев увлеченно наигрывал шотландскую мелодию на самодельной флейте.
Внимание Беллы привлек взрыв смеха. Краем глаза она заметила, как мелькнуло что-то белое.
Волан взвился в воздух и упал к ногам Бобби.
— Я никогда не научусь! — воскликнул мальчик, размахивая ракеткой.
— Давай я покажу тебе, парень.
Джеймс размашистым шагом подошел к Бобби и продемонстрировал, как надо держать ракетку и как замахиваться, чтобы попасть по неуловимому волану.
Взгляд Беллы остановился на Джеймсе. На нем была повседневная одежда — рубашка и бриджи. Ей пришло в голову, что, за исключением первого визита в Уиндмур в украшенной гербами карете, он никогда не носил официальный костюм. Он явно чувствовал себя совершенно свободно и даже расстегнул две верхние пуговицы рубашки. С улыбкой наклонившись к Бобби, герцог терпеливо объяснял, как надо двигаться, чтобы попасть по волану маленькой ракеткой.
После нескольких попыток Бобби подбросил волан высоко в воздух, после чего сильно ударил по нему ракеткой. Мальчишка издал восторженный вопль, а Джеймс радостно заулыбался.
Белла задумчиво прищурилась. Нельзя не признать, что герцог весьма привлекателен. Его природный шарм в сочетании с красивой внешностью, должно быть, обеспечивали успех у светских дам.
К Джеймсу подбежали еще трое мальчишек. Белла узнала их — дети арендаторов. Герцог вручил каждому по ракетке и стал учить играть. Тот факт, что дети не проявляли ни малейшего таланта к игре, нисколько его не обескураживал. Он сохранял веселость, добродушие и, казалось, искренне наслаждался происходящим.
