Вирджиния Хенли - Желанная
— Вот именно! Ни в этой жизни, ни в следующей!
— Вы говорите так, — рассмеялся Кристиан, — словно обладаете даром бессмертия, леди Бедфорд. Но я почему-то подозреваю, что о подобных вещах вы знаете весьма мало.
«Но бессмертие попросту невозможно», — думала Брайенна, приглядываясь к собеседнику повнимательнее.
— Я обручена с сыном Уоррика, — бесстрастно объяснила она.
— Я сын Уоррика.
— Его незаконнорожденный сын! — выпалила она и тут же прикусила губу, не понимая, как осмелилась на такое.
— Ах, от оно что! Леди Бедфорд слишком горда, чтобы одарить взглядом бастарда[31]!
Неужели ему нравится издеваться над ней?!
— Это неправда! — вспыхнула она.
— Слава небесам, — торжественно объявил он. — Значит, мне еще можно на что-то надеяться!
Брайенне неожиданно захотелось смеяться.
— Вы сам сатана, Кристиан Хоксблад! Развлекаетесь недостойными играми! Наслаждаетесь тем, что дразните меня, желая, видимо, посмотреть, что из этого выйдет.
Как она хороша, когда смеется! Истинная женщина. Ее чувственность пьянит и возбуждает. Кристиан представил смеющуюся Брайенну в постели, придавленную тяжестью его тела. Как только он завладеет ею, то часами не будет отпускать ее, радуясь, что может смотреть сверху на восхитительный смеющийся рот, в глаза, полные любви. Кристиан решил, что на этот раз не расстанется с Брайенной, пока не отведает вкус ее соблазнительных губ.
— Вы такой же злой, как принцесса Изабел, мучаете меня ради забавы!
— Неправда! — запротестовал он с веселым блеском в глазах. — Я наказал ее, чтобы не портила вам обед.
— Я так и знала, что вы всему причиной. Вы действительно обладаете таинственной силой, сэр?
— Просто трюк фокусника, что-то вроде чтения мыслей.
— Какой трюк? — с опаской спросила Брайенна.
— Гипноз. Никто ничего не подсыпал ей в еду. Я просто внушил принцессе, что все ее блюда горчат.
— Вы демон, — прошептала Брайенна, крестясь. Хоксблад снова рассмеялся. Белые зубы ярко блеснули на темном лице.
— Здесь нет ничего демонического. Все дело в силе ума и воли. Едем, я провожу вас в замок, прежде чем вы вообразите себя околдованной.
Она послушно держалась рядом, почти не сомневаясь в невероятных способностях Хоксблада. Ведь Брайенна сама видела, что, стоило ему протянуть руку — и ястреб послушно слетел вниз. Может ли Хоксблад обладать такой же властью над женщиной? Может ли обладать такой же властью над ней, Брайенной?
Постепенно окружающий пейзаж становился все более знакомым, и Брайенна поняла, что они приближаются к обширным паркам Виндзора.
— Отсюда я сама смогу найти дорогу. Пожалуйста, верните мой рожок.
Лицо Кристиана было спокойным и непроницаемым, но слова прозвучали с откровенной страстью:
— По-моему, нам рано расставаться — от меня не так легко отделаться.
Приподняв подбородок, девушка с досадой поморщилась.
— А что вы дадите взамен рожка? — осведомился Кристиан.
— Взамен? Да вы с ума сошли, — вспыхнула от смущения Брайенна.
— О, неужели вы подумали о поцелуе?
Как она могла отрицать, когда этот дьявол читал ее мысли?!
— А я имел в виду небольшой сувенир в знак благосклонности, такой, который я мог бы надеть на турнир.
— Но я уже пообещала отдать его Роберту!
— Подарите мне алую ленту из косы. Никто, кроме меня и вас, не будет знать, чей подарок развевается на рукаве победителя.
Брайенна невольно расхохоталась, так позабавил ее дерзкий прогноз.
— У вас слишком большое самомнение, чужеземный дьявол! Как вы можете заранее считать себя победителем турнира?
— Я твердо решил, что так и будет.
— Так же, как твердо решили заполучить мою ленту. Думаю, если я не отдам ее добровольно, вы примените силу. — Ловкие пальцы девушки принялись расплетать косу.
Сердце Кристиана словно подпрыгнуло. Она способна шутить и поддразнивать его! Значит, не сердится и даже немного кокетничает.
— Я вовсе не хочу что-нибудь насильно отнять у вас, Брайенна, — весело блеснув глазами, заверил он, зачарованно наблюдая за ее руками. Если бы только Брайенна знала, что ее власть над ним не имеет границ!
Девушка протянула ему ленту. Кристиан снял с шеи шелковый шнурок, на котором висел рог из слоновой кости. Но расстояние между всадниками оказалось слишком большим: чтобы совершить обмен, нужно было съехаться. Брайенна невольно почувствовала, как ее тянет к этому человеку. Ее кобылка медленным шагом подошла к арабскому скакуну, и стремена всадников соприкоснулись.
Брайенна, потянувшись за рожком, случайно задела Руку Кристиана и, словно обжегшись, отпрянула.
— Вы тоже ощутили пламя, — пробормотал он. Брайенна привычным жестом вздернула подбородок, схватила рог и положила красную ленту на ладонь Кристиана.
— Если наши пальцы пылают огнем страсти, представляете, что случится, когда сольются губы.
От дерзких слов у девушки закружилась голова. Взгляд ее был прикован к чувственно изогнутым губам арабского рыцаря, а воображение уносило в неведомые дали.
Кристиан Хоксблад медленно наклонил темную голову и властно завладел ртом Брайенны. Он не прикасался к ней, только губы не могли оторваться от ее губ, и все же Брайенна почувствовала себя будто пойманной в клетку, откуда ей вовсе не хотелось освобождаться. Тонкие ручейки расплавленного золота побежали по жилам, разнося жар в каждый уголок тела девушки.
Брайенна закрыла глаза и отдалась восхитительным ощущениям. Именно так он целовал ее во сне!
Так вот она — настоящая магия!
Этим поцелуем Хоксблад как бы предъявил права на Брайенну, признал, что она принадлежит ему, — именно так губы любовника должны ставить несмываемую печать на губах возлюбленной.
— Твой рот создан для любви, — тихо сказал он, чуть отстранившись. Звук низкого голоса развеял очарование. Девушка открыла глаза, уставившись как завороженная на Кристиана, но тут же опомнилась, вонзила шпоры в бока лошади и ускакала. Однако, избавившись от присутствия Хоксблада, Брайенна не могла отделаться от мыслей об этом человеке. Он преследовал ее как тень весь остаток дня и почти круглую ночь.
Джоан Кент и Эдуард, принц Уэльский, встретились, как было условлено, в лесу и оставались там, пока все охотники не отправились в Виндзор. Потом молодая пара поехала по заросшей колокольчиками поляне к находившемуся в трех милях[32] пруду, где они часто купались детьми.
Эдуард успел добраться туда чуть раньше, и сердце Джоан тревожно забилось при виде любимого. Во всем христианском мире не было принца красивее, и ее переполняла решимость завоевать его!
