Гэлен Фоули - Дьявольский соблазн
Опасаясь, что она прочтет его дерзкие мысли, Дейв боялся смотреть Лиззи в глаза, но девушка была слишком неопытной и ничего не замечала: она по-прежнему ловила каждый его взгляд и смотрела на него с обожанием. Лиззи созрела для любви, но Дейв ничего не мог предложить ей; он должен был вернуться в Лондон, чтобы довершить начатое, и не желал походя срывать этот прекрасный цветок, хотя его аромат кружил голову и сводил с ума.
Встав, виконт вытер руки и, вздохнув, произнес:
— Элизабет…
У Лиззи упало сердце. Ей показалось, что он хочет сделать признание. Действительно, Дейва так и подмывало сказать ей, что он впервые в жизни встречает такую прекрасную девушку, что она дорога ему, что он хочет ее… но у него не поворачивался язык произнести все это.
— Пойдемте в дом, — наконец предложил он. Лиззи посмотрела на него затуманенным взором, и в этот момент в конюшню вошел помощник конюха с ведром воды, чтобы напоить гнедого. Это был совсем ребенок, ему не исполнилось еще и десяти лет; он с трудом таскал тяжелые ведра, но очень гордился своей работой. Должно быть, мальчуган принадлежал к бесчисленному потомству миссис Роуленд.
Дейв улыбнулся маленькому помощнику.
— Позволь мне. — Он взял ведро из рук ребенка и налил воды в поилку.
— Благодарю вас, сэр! — крикнул мальчик и выбежал из конюшни.
Дейв и Лиззи вновь остались наедине. Повесив пустое ведро на крюк, виконт некоторое время наблюдал, как жеребец, подойдя к поилке, пьет свежую воду, а затем похлопал его по крупу, словно прощаясь.
Видя, что виконт хочет уйти, Лиззи посторонилась, но замешкалась, и они столкнулись у дверцы. Девушка, смутившись, вспыхнула, и тут виконт, потеряв самообладание, крепко обнял ее. Их губы слились в страстном поцелуе. Дрожь пробежала по телу Лиззи, и она обвила руками шею Дейва. Они даже не заметили, что испугали ' лошадь, когда кинулись в объятия друг друга.
Дейв погрузил пальцы в густые волосы Лиззи, и она стала самозабвенно отвечать ему на ласки. Поцелуй опьянял ее, лишал способности мыслить.
Дейв уже хотел расстегнуть шубку Лиззи, но тут в конюшне кто-то громко кашлянул. Молодые люди сразу же отстранились друг от друга; они тяжело дышали, пытаясь определить, откуда донесся кашель, но увидели только спину поспешно выходившего из конюшни старшего конюха Мака. Он явно предупредил их о том, что сейчас сюда придут люди.
Действительно, через мгновение в дверях показались помощники конюха с тачкой, на которой стояли мешки с кормом для лошадей, и виконт еще на несколько шагов отошел от Лиззи. Мальчуганы тем временем начали, обходя стойла, насыпать ковшиками зерно из мешков в кормушки.
Дейва терзали угрызения совести. Что, если помощники конюха застали бы Лиззи в его объятиях! Он мог погубить ее репутацию навеки. По деревне поползли бы грязные слухи о ней, и в воскресенье в сельской церкви за спиной компаньонки виконтессы начали бы шушукаться деревенские кумушки.
Лиззи и Дейв испуганно переглянулись — оба понимали всю серьезность ситуации. Дейв старался собраться с мыслями, но все же не мог не заметить, насколько Лиззи прекрасна. Даже растрепанные волосы не портили ее. Впрочем, выбившиеся из прически локоны можно было объяснить тем, что на улице дул сильный ветер. Когда Лиззи, потупив взор, вышла из стойла, Дейв последовал за ней. Помощники конюха, чьи звонкие мальчишеские голоса оглашали просторную конюшню, не обращали на них никакого внимания. На улице уже совсем стемнело, вечер был тихим и морозным. Дейв с удовольствием вдыхал свежий обжигающий воздух и постепенно приходил в себя.
Они молча пересекли хозяйственный двор и направились к дому. Лиззи была погружена в свои мысли и слегка дрожала. Дейву хотелось обнять и согреть ее, но он не мог себе этого позволить. Именно в этот момент в его душу закрались сомнения. Так ли ему необходимо мстить за родных и не лучше ли оставить прошлое в покое? Ненависть — разрушительное чувство. Может быть, ему стоит начать жить с чистого листа?
Вот только достоин ли он мечты о счастье?
Глава 6
Вечером за ужином Дейв и Лиззи много шутили, стараясь развеселить виконтессу, но оба ни на минуту не забывали о том, что вскоре им предстоит расстаться. Трапеза была обильной, повара поработали на славу. Сначала им подали суп с вермишелью и устриц, а затем свиные котлеты под соусом, лосося, креветки и пирог с телятиной. После этого слуги поставили на стол запеченного зайца со сморчками, омара, артишоки, пирожки с начинкой из груш и ватрушки.
Блеск позолоты на китайском фарфоре и росписи потолочных плафонов в стиле Адама[2] создавали неповторимую атмосферу волшебной сказки. Язычки пламени мерцающих свечей танцевали, словно маленькие феи. Лиззи надела свое любимое вечернее платье, позабыв о том, что всего лишь несколько дней назад предпочитала одеваться как старая дева. За время визита Дейва в дом тетушки с девушкой произошли большие перемены. Когда виконт смотрел на нее, его глаза цвета морской волны светились любовью и нежностью. Лиззи вызывала у него восхищение своей непосредственностью: чувствуя на себе его взгляды, таяла от счастья. Она знала, что ей очень идет открытое синее бархатное платье, отделанное кружевами.
Лиззи не сомневалась, что Дейв увлекся ею, но старалась не относиться к этому серьезно. Он был виконтом, она — дочерью управляющего имением. Даже Алек Найт, младший сын герцога, человек без титула, полагал, что она ему не пара, так что уж говорить о настоящем виконте! У Дейва были все основания считать Лиззи по положению ниже себя. Нет, она не должна терять голову из-за человека, с которым у нее не могло быть никаких отношений. Впрочем, никто не запрещал ей наслаждаться его обществом, его поцелуями.
На десерт подали миндальное печенье, слоеные пирожные и бисквиты, пропитанные вином и залитые сливками. Все эти сладости были приобретены в лучшей кондитерской Бата.
После обильной трапезы все перешли в гостиную. Удобно устроившись в кресле, Дейв потягивал портвейн и разговаривал с тетушкой о политике. Лиззи села за фортепиано и сыграла несколько очаровательных музыкальных пьес ирландского композитора Джона Филда. Вскоре часы пробили десять. Августе, наслаждавшейся обществом племянника, очень не хотелось удаляться в свою комнату, но время было позднее, она и так задержалась на час. Обычно виконтесса ложилась ровно в девять.
Дейв и Лиззи помогли Августе подняться на второй этаж. В коридоре Дейв вновь усадил тетушку в инвалидное кресло, и она аккуратно расправила свои юбки. Нагнувшись, он поцеловал старушку в щеку, и она похлопала его по плечу. В глазах виконтессы застыло выражение грусти: ей было тяжело расставаться с любимым племянником.
