Татьяна Романова - Кассандра
— Да уж, — согласился Джек, — это будет слишком большой грех.
Он взял девушку за плечи, а Полли подхватила ее ноги, и они понесли незнакомку к кэбу. Положив девушку на сиденье, торговка пристроилась в ее ногах и закрыла дверь. Джек щелкнул кнутом, и экипаж покатил в сторону порта. Когда он остановился перед маленьким темно-красным домиком с узкими окнами и решетчатыми ставнями, где жила Полли, кэбмэн спустился и помог женщине внести незнакомку в дом. Они положили девушку на топчан в большой комнате с закопченным очагом, служившей хозяйке и спальней, и кухней. Полли протянула Джеку монету.
— Нет, я не возьму денег, — отказался тот, — в сочельник все должны делать добрые дела. Пусть выздоравливает, потом расскажешь, что с ней было.
Кэбмэн попрощался и вышел, оставив Полли наедине с девушкой. Женщина взялась разжигать огонь. Скоро комната осветилась веселым пламенем, и приятное тепло стало разгонять привычную сырость, тянувшую с Темзы. Полли подошла к незнакомке. Нужно было раздеть и осмотреть ее, понять, почему она до сих пор не приходит в себя. Хозяйка потянула с плеч девушки ротонду и увидела, что та изнутри подбита соболем. Кем бы ни была незнакомка, она явно была из богатой семьи. Полли аккуратно сложила ротонду на стул и начала раздевать девушку. Она долго возилась с бархатным платьем, застежка которого находилась на спине, но потом дело пошло быстрее. Наконец, женщина раздела незнакомку и стала осматривать ее тело, прощупывая кости. На белоснежной коже девушки не было видно никаких ран, кости тоже были целы, но ее руки и ноги были ледяными. Полли натянула на худенькое тело рубашку и укрыла незнакомку одеялом, положив сверху ротонду.
Оставалось осмотреть рану на голове. Полли осторожно приподняла голову девушки. Из-под светлых волос сочилась густая темная кровь. Ее было немного, но она не останавливалась, уже испачкав подушку и стекая по шее девушки.
— Боже мой! — ужаснулась Полли, — да ведь она может и умереть.
Завернувшись в шаль, она побежала на соседнюю улицу, где жил спившийся доктор, когда-то имевший большую практику в аристократическом районе Лондона, а теперь лечивший бедноту за кусок пирога или пару яиц.
— Доктор, — воскликнула она, врываясь в маленькую комнату, где бывший врач готовился в одиночестве отпраздновать Рождество, — пойдемте скорее, молодая девушка умирает.
— Какая девушка? — неохотно протянул тот, — все приличные люди сейчас за стол садятся, а у тебя девушки умирают.
— Пожалуйста, я заплачу серебром, — взмолилась Полли.
Это явилось решающим аргументом. Доктор вздохнул и отправился вслед за женщиной в ее дом. Увидев больную, лежащую без сознания в комнате, освещенной только светом камина, он велел зажечь свечу и держать ее над головой девушки. Полли зажгла свечу и, следуя указаниям доктора, взяла больную за плечи и посадила, прижав головой к своей груди.
— Да, рана неприятная, — протянул доктор, раздвинув пропитанные запекшейся кровью волосы. — Придется обрабатывать и зашивать.
Он достал из кармана старого пальто такой же потрепанный футляр с хирургическими инструментами и бутылку виски. Велев Полли нагреть много горячей воды и нарвать чистых тряпок на бинты, сам взял из футляра ножницы и начал осторожно срезать волосы вокруг места, откуда сочилась кровь. Наконец показалась длинная рана в основании черепа девушки.
— Ну, твоей подруге повезло: что бы на нее ни упало, оно соскользнуло, и похоже, ее голова была закрыта чем-то, что смягчило удар. Скорее всего, это была ротонда, проверь мех, если найдешь кровь, значит, так оно и есть, — сказал доктор.
Полли отвернула края ротонды мехом вверх и увидела на поле следы крови.
— Ну, видишь, кое-что я еще соображаю, — довольно констатировал доктор.
Они перенесли девушку на стол. Доктор обмыл инструменты в виски, а тряпкой, смоченной в том же напитке, обмыл кровь с головы пострадавшей, перекрестился и начал осторожно исследовать повреждения. Кость была рассечена, но, слава богу, не раздроблена. Доктор с облегчением вздохнул и стал зашивать рану. Через полчаса все было кончено. Они вдвоем перенесли девушку на топчан, положив на бок, так, чтобы рана не касалась подушки.
— Ну, а теперь ее жизнь в руках Божьих, — вздохнул доктор, — я сделал, что мог, дай ей Бог удачи, все должно получиться.
Полли протянула ему серебряную монету, но врач устало отмахнулся.
— В ночь перед Рождеством все должны делать добрые дела, ты ее подобрала, а я прооперировал, — философски заметил он, — пусть поправляется.
Он собрал свои инструменты и початую бутылку виски, простился с Полли и ушел к себе. Женщина пододвинула стул к постели несчастной девушки и села у ее изголовья. Бедняжке было не больше шестнадцати лет, Полли была немногим старше, когда родила своих покойных сыновей. Может быть, Бог послал ей эту девушку, чтобы она выходила ее и заботилась о бедняжке, как о своей дочери. Женщина представила, что перед ней лежит ее выросшая девочка, когда-то не прожившая и нескольких минут. Сегодня в мир пришло Рождество, и, может быть, это — главный подарок в ее жизни. Она посмотрела в бледное лицо с закрытыми глазами, и поверила в чудо.
Усталая Полли поднялась со стула, на котором провела почти две недели. Следовало хотя бы заварить себе чаю. Есть женщине совсем не хотелось, аппетит ушел вместе с последними силами. Полли чувствовала, что если девочка, как она привыкла называть незнакомую девушку, умиравшую в ее доме, не придет в себя еще пару дней, то она сама ляжет рядом с ней на старенький топчан и уснет навсегда.
Незнакомка так и не открыла глаз. Сразу после операции она лежала как мертвая, с ледяными руками и ногами, и только чуть слышное дыхание подсказывало чуткому уху, что девушка жива. Но на следующий день все изменилось: тело бедняжки запылало в жару, дыхание сделалось хриплым, а потом начался бред. Больная то лежала тихо, а то начинала выкрикивать бессвязные фразы, начало и конец которых то ли тонули в черном тумане ее кошмаров, то ли просто не были слышны. Понять хоть что-нибудь из слов девушки Полли не могла, но зато запомнила имя, которое больная повторяла беспрестанно — Кассандра.
«Видно, ее так зовут, — догадалась Полли, — красивое имя».
Доктор, прооперировавший девушку, заходил несколько раз. Полли даже не звала его, он приходил сам и денег за визиты не брал. Врач сказал женщине то, что она уже и так поняла сама: девушку треплет лихорадка. Но причины болезни он назвать не мог, возможно, что она простудилась, лежа на мерзлой земле у Ковент-Гарден, а может быть, дело было в ране. Доктор посоветовал Полли обтирать девушку, снимая жар, и класть холодные компрессы на ее лоб.
