Луиза Аллен - Запятнанная репутация
Его отец, вероятно, почувствует удовлетворение, когда повесит новый семейный портрет рядом с этим, ведь, несмотря ни на что, он выжил и стал более достойным человеком, чем любой из его предков.
— Ты чувствуешь связь? — спросила Филлида. Эш вздрогнул от неожиданности: он настолько глубоко погрузился в свои мысли, что забыл о ее присутствии.
— Нет. — Эш чувствовал себя подавленным, будто на него разом навалился груз столетий ожидания. Ожидания, что он продолжит этот род, посвятит себя чужим целям и исполнит долг, который не выбирал.
— А представь, как, должно быть, тяжело королевским наследникам, — Филлида будто прочитала его мысли. — На них сваливается ответственность не только за имя и огромное поместье, но и за всю страну. И только по той причине, что они родились в королевской семье.
— А как твой брат относится к унаследованному титулу и поместью? Или же он просто воспринял все как должное, поскольку он единственный сын.
Филлида притихла, словно ее внезапно покинули силы. Эш начал догадываться, что воспоминания о прошлом у нее не самые приятные. Она пожала плечами:
— Когда Грегори получил наследство, дела шли настолько плохо, что он, как мне кажется, уже не надеялся их наладить. Он был слишком молод для такого рода ответственности и сбежал к друзьям. Поначалу я очень была на него зла, но потом поняла, что он лишь притворялся, будто ему все равно, чтобы защитить себя.
— Но тебе было не все равно?
Филлида отвернулась от портретов и подошла к противоположному окну.
— Я старше Грегори, и, мне кажется, женщины лучше приспособлены к ситуациям, на первый взгляд безвыходным. Грегори смог бы пойти на бои или забраться на гору, если бы все зависело от этого, но справиться с ежедневным угнетающим отчаянием безденежья и огромных долгов без соответствующей подготовки не мог.
— Складывается ощущение, будто у вашего отца и моего деда много общего.
— Не удивлюсь, если они знали друг друга. — У Филлиды скривились губы в презрительной гримасе.
— Так, значит, выход из ситуации пришлось искать тебе. — Ее лицо оставалось суровым. Эш представил, как она будет выглядеть в старости — цвет уйдет из ее лица, и лишь изящные скулы сохранят элегантную красоту. Он попытался представить, сколько всего ужасного должно было произойти и как много сил потребовалось для того, чтобы бороться до тех пор, пока их репутация и финансовое положение были восстановлены, а брат созрел для исполнения своих обязанностей.
— Мне пришлось изворачиваться и пилить брата. Вот ты смеешься над моим острым языком, а он стал таким благодаря брату. Мне оставалось только надеяться, что однажды он повзрослеет, одумается и сам увидит, что если приложить усилия, то можно найти выход.
— И теперь он повзрослел?
— Кажется, да. Я надеюсь! Мне кажется, Харриет ему в этом поможет. Грегори не привык рассуждать о своих чувствах, но, думаю, он может влюбиться в нее. — Филлида взглянула на Эша. — Почему ты ухмыляешься? Я не согласна с твоим мнением насчет того, что любовь — это редкое и маловероятное явление.
— Разве я усмехался? Мне просто всегда казалось, что вера в романтичную любовь обрекает людей на разочарование и крушение иллюзий. — Эш направился в начало галереи, чтобы еще раз взглянуть на портреты Тюдоров.
— Твои родители — живое опровержение твоих суждений. Одного взгляда на них достаточно, чтобы понять это. — Филлида последовала за ним, отказываясь, вопреки его надеждам, завершить разговор.
— Их история больше похожа на сказку — герой спасает принцессу из осажденного замка, они бегут по вражеской земле, сражаясь с бандитами, скрываясь от преследования махараджей. Они просто не могли не влюбиться друг в друга. Наверное, все это проделки какого-нибудь джинна. Мама иногда шутит если вдруг придут тяжелые времена, она напишет роман и заработает кучу денег.
— Боишься, тебе не удастся найти нечто столь же прекрасное, как у них. — Эш пожал плечами. — Поэтому, опасаясь разочарования, решил не надеяться. И не искать, — заключила Филлида.
Это был удар ниже пояса. Эш уставился на пару с ничего не выражающими лицами, затемненную толстым слоем лака. Он больше не позволит себе путать привязанность, желание и симпатию с любовью и ни себе, ни какой-либо другой девушке обжечься и страдать так же, как Решми.
— Я должен сделать осознанный выбор и не слушать сердце. — Он подавлял приступ ярости. — Не могу себе позволить отойти от намеченного курса в надежде, что женщина, которую я полюблю, будет хорошо воспитана, с характером и связями.
— Вместо этого ты собираешься подходить к выбору жены, как к покупке лошади? — съязвила Филлида неожиданно почувствовав раздражение. — Кончится тем, что ты будешь смотреть на ее зубы и бедра, проверяя, достаточно ли они подходят для деторождения.
Терпение Эша лопнуло.
— Ну и чем же мой подход отличается от твоего способа женить брата? Ты же составляешь списки богатых, подходящих по характеру, красивых девушек и родителей, желающих купить титул.
— Все совсем не так! Грегори пропадет, если не сможет удачно жениться. Тогда мои старания окажутся напрасными. — Филлида побледнела, и в ее глазах появились слезы.
— А моя семья бросила все, что было так дорого и знакомо, чтобы приехать сюда и исполнить свой долг. Лично я вообще плевал на эго. — Эш обвел рукой пантеон предков. — Но я найду кого-нибудь, кто может помогать моей матери справляться со светскими обязанностями, с выходами Сары в свет и поможет отцу установить связи в политике и при дворе. Я не могу позволить себе размениваться на романтические мечты. — «Черт побери, я не собираюсь испытывать чувство вины из-за того, что у нее испортилось настроение! Она первая начала».
— Я проедусь по окрестностям, — сказал Эш. Если не уйти прямо сейчас, придется утешать Филлиду, а это в его планы не входило. — Позовите на помощь лакея и не поднимайте ничего тяжелого.
Филлида смотрела вслед удаляющейся высокой фигуре, несущейся по Длинной галерее.
— Я не собираюсь плакать, — громко произнесла она в тот момент, когда дверь за ним захлопнулась. — Тебе не нужно убегать.
Плакать из-за того, что Эш заставил ее, словно в зеркале, увидеть все, чем пришлось пожертвовать, когда от них ушел отец. Работа, усилия и горькие решения — все не имело смысла. Он увидел лишь властную ворчащую сестру, толкавшую непослушного брата на брак ради соблюдения традиций.
«Неужели со стороны все так и выглядит?» Филлида очнулась от мрачных мыслей и обнаружила, что свернулась калачиком на одном из широких подоконников у окна, выходившего на сад, расположенный на заднем дворе дома, и не имела представления, как там оказалась. Если бы она не была сильной, не ругала, не обманывала и не умасливала, Грегори закончил бы точно так же, как отец.