Ханна Хауэлл - Горец-завоеватель
– Когда мы едем? – стараясь придать своему голосу строгость, спросила Джолин.
– Позже, после обеда, – ответил он. – Я послал ребят разузнать, где сейчас бродит Гарольд.
Джолин засмеялась. Ее рассмешило то, что Сигимор назвал крепких, огромных Камеронов ребятами. Но потом она вдруг вспомнила о Рейнарде и забеспокоилась.
– Где сейчас Рейнард?
– Играет с хозяином постоялого двора. За ним присматривает Дэвид. Он отличный сторож. Дэвид говорит, что за милю чувствует приближающуюся опасность.
Лежа на боку, Сигимор стал водить ладонью по спине Джолин. Его пальцы пробежались по ее позвоночнику, хрупкие кости которого слегка выступали на поверхности спины. «Господи, какая же она худенькая!» – снова удивился Сигимор. И, кажется, его жена замерзает. Кожа у нее покрылась мурашками. Он собрал ее волосы в хвост и перебросил их вперед, на грудь Джолин. Сигимор наклонился к этой хрупкой, маленькой спине и прижался к ней щекой, потом губами. Она вкусно пахла какими-то цветами. Сигимор обнял Джолин, его пальцы обхватили ее упругую прохладную грудь. Когда соски затвердели, Сигимор выпустил Джолин из объятий и неожиданно встал с постели.
Джолин тяжело вздохнула. И в этом вздохе явно ощущались разочарование и протест. Сигимор встал перед девушкой, а затем опустился на одно колено.
– Сейчас утро, – сказала она. Но ее муж не обратил внимания на это замечание, а заставил ее лечь на постель.
– Мне очень хочется рассмотреть тебя при свете дня, – с усмешкой проговорил Сигимор.
Джолин смутилась. Взгляд мужа, полный восхищения, снова пробудил в ней желание. Она всегда была слишком худой, чтобы нравиться мужчинам. Представители сильного пола отдавали предпочтение женщинам с формами. Но когда Джолин смотрела в глаза Сигимору, то у нее не возникало сомнений относительно своей привлекательности. Она казалась себе красивой. Сигимор поцеловал ее в живот чуть пониже пупка, и из горла Джолин вырвался тихий стон. Он снова стал ласкать ее грудь, шею, целовать губы. Все это доставляло девушке ни с чем не сравнимое удовольствие. Одна-единственная ночь, которую она провела с этим человеком, превратила ее из невинной девственницы в бесстыдную распутницу.
Когда его пальцы скользнули между ее ног, Джолин вздрогнула и на мгновение замерла, но потом расслабилась и позволила Сигимору ласкать себя. Он пробуждал в ней смешанные, странные чувства. Это можно было назвать неистовством, восторгом и чудом. Но в то же время Джолин испытывала тревогу – она знала этого мужчину всего несколько дней. В это мгновение его пальцы проникли внутрь ее тела, и девушку перестало заботить то, как долго она знала Сигимора. Его прикосновения заставляли ее содрогаться от наслаждения, ее тело извивалось, дрожало и жаждало большего. Джолин хотела снова ощутить Сигимора внутри себя, но она не знала, как ему сказать об этом.
– У меня оказалась такая темпераментная и чувствительная жена, – проговорил Сигимор и нежно поцеловал Джолин в губы. – Так горячо, влажно... И приглашает меня...
– Что-то ты не торопишься ответить на это приглашение, – хрипловатым голосом сказала Джолин. – Ты, наверное, решил просто поиграть со мной.
– Эта игра возбуждает меня. Если наслаждение ждешь, то оно становится острее.
– Не уверена, что перенесу, если станет еще острее.
– Боюсь, и мне этого не перенести.
Джолин вскрикнула от удовольствия, когда Сигимор вошел в нее. Он вдруг прикоснулся своим лбом к ее лбу, закрыл глаза и замер. Вероятно, Сигимор хотел почувствовать, каково это – быть внутри ее. Ощутить и насладиться этим мгновением. Ее руки обвили его шею, и Сигимор открыл глаза. Зеленое пламя разожгло в груди Джолин настоящий пожар.
– Ты создана для этого, моя Джолин, – тихо проговорил Сигимор и начал двигаться внутри ее. – У тебя все устроено как раз для меня, – прошептал он и припал к ее губам.
Его язык проник в ее рот, и Джолин подумала, что начинает сходить с ума. Сигимор стал двигаться внутри ее, и она положила руки ему на спину. Затем чуть приподнялась вверх, ему навстречу. Так он мог проникнуть глубже и двигаться быстрее – ей не терпелось поскорее облегчить свою боль.
Ощущая под собой это хрупкое, содрогающееся от наслаждения тело, слыша хрипловатый голосок Джолин, Сигимор чувствовал, что проваливается в пропасть. Его сердце оглушительно стучало, на лбу выступили капельки пота. Еще мгновение, и вот он погрузился во тьму – восхитительную, сладостную и бесконечную, как теплая летняя ночь. Джолин вскрикнула, и ее пальцы с силой впились в плечи Сигимора. Тяжело вздохнув, он опустился на кровать рядом с девушкой.
Сигимор был потрясен. Сейчас он пережил то, что прежде ему не случалось испытывать. Нет, конечно, он всегда получал удовольствие от близости с женщинами, но сейчас это было нечто особенное. У него было такое чувство, что он умер, а потом снова вернулся к жизни. Кожу на груди и спине все еще жгло, дыхание не успело выровняться. Удивительно, что Джолин отвечала ему с такой страстностью, с таким желанием. Когда они делали это в первый раз, Сигимор объяснял себе пылкость Джолин тем, что он – первый мужчина в ее жизни, что в эту ночь она рассталась с девственностью, что вообще все для нее внове. Но теперь он понял, что дело не только в этом. Они отлично подходят друг другу. Разумеется, Джолин не могла понимать сейчас, что такие отношения далеко не всегда складываются между мужем и женой. Даже более того, подобное происходит достаточно редко. И ему предстоит объяснить это своей жене.
Джолин откинулась на подушки и закрыла глаза. Ее тонкие веки слегка подрагивали, ко лбу прилипли влажные прядки волос. На бледном виске пульсировала крохотная голубая вена, и щеки теперь покрывал ровный румянец. Она явно устала. А вот он нет, подумал Сигимор. Впрочем, он гораздо больше и сильнее ее и уже давно привык заниматься такими вещами. Он провел ладонью по ее груди, затем по животу. От прикосновения его пальцев по телу Джолин пробежала волна мурашек. Сигимор улыбнулся. Он не переставал удивляться тому, что его жена была такой маленькой и хрупкой – почти как ребенок. Сигимор наклонился к Джолин и прижался губами к ее рту. Она сморщилась и открыла глаза. Ей было немного грустно. Сигимору нравится заниматься с ней любовью, но не более того.
– Не могу поверить, что мы опять сделали это. Да еще средь бела дня, – пробормотала она. Сигимор довольно ухмыльнулся:
– И что? Мы будем это делать столько, сколько захочется. И там, где захочется. В саду под луной и на песке у озера, в моей комнате, на столе и на стуле... Уф! – Он взял в руку ее маленький кулачок и поцеловал его. – Как хорошо, что тебе еще никто не успел рассказать о том, что происходит в супружеской постели. Возможно, всякие предрассудки заставили бы тебя вести себя по-другому. А когда постель мужчины становится холодной, то ему хочется бежать из дома.
