Рут Лэнган - Спасенный рай

Кэл помотал головой.

– Через несколько часов должен наступить кризис. Мне нужно быть рядом.

Он отвернулся и подошел к окну. Луна освещала Барка, который мерил шагами берег, словно пантера в клетке. Этот остров всегда был для них и убежищем, и тюрьмой.

Кэл потер воспаленные глаза и мимоходом подумал о том, что надо бы вымыться и переодеться. На его брюках и рубашке остались пятна запекшейся крови, на сапогах засохла грязь. Он взглянул на Далси. Она выглядела не лучше – окровавленное платье, мокрые, спутанные волосы. И все же, невзирая на кровь и грязь, она никогда еще не казалась ему такой… прекрасной. Ни одно другое слово не пришло Кэлу на ум. Во время всех процедур она вела себя необыкновенно – никогда он еще не видел такой решительности. Ни разу даже не поморщилась: промокала кровь, перевязывала, накладывала швы. Должно быть, она невероятно устала – и все же готова была остаться здесь, с Натаниэлем.

Кэл пододвинул стул к другой стороне кровати и с удовольствием опустился на него.

– Мы подождем вместе, – сказал он и поднес к губам чашку.

Кризис наступил незадолго до рассвета. Тихо и недвижимо лежавший Натаниэль вдруг сел на кровати и испустил безумный, первобытный вопль.

Успевшая задремать Далси почувствовала, как у нее кровь застыла в жилах. Очнувшись, она схватила мальчика за руки. Они были горячие, как уголья.

– Господи! – прошептала она. – Он весь горит!

– Принесите воды, надо его обтереть, – сказал Кэл, разбинтовывая мальчику ногу.

Вернувшись от колодца с ведром воды, Далси с ужасом увидела, что Кэл снова раскладывает инструменты. У кровати с обеих сторон горели лампы. Натаниэль уже лежал на кровати, бледный и неподвижный. Бинты были разрезаны, нога распухла и стала фиолетово-черной. Сильно пахло хлороформом.

Кэл вытащил из сумки маленькую пилу.

У Далси замерло сердце.

– Что вы собираетесь делать? – охрипшим голосом спросила она.

Не глядя на нее, он ответил:

– Я хочу, чтобы вы ушли.

– Я не уйду! – Она опустила ведро на пол и подбежала к кровати, словно рассвирепевшая медведица, вставшая на защиту детеныша. – И не позволю вам… сделать то, что вы собираетесь.

– Не позволите? – Он возмущенно обернулся к ней. – Не позволите?!

– Вот именно! Я знаю, что вы затеваете, и не допущу этого.

– Ради Бога, неужели вы думаете, что у меня есть выбор?!

– Как вы можете? – воскликнула она. – Как вы можете даже подумать о таком ужасе? Вы понимаете, что с ним будет?

– И вы еще спрашиваете меня об этом?! – Кэл вскинул покалеченную руку. – Вам не кажется, что я лучше, чем кто-либо, знаю, что с ним будет?

Далси ошеломленно молчала. Отвернувшись, он взял пилу, и она подавила рыдания. Плакать нельзя – только не теперь. Сейчас надо собрать все силы.

– Пожалуйста, – прошептала она. – Вы не можете немного подождать?

Не оборачиваясь, он произнес – резко, будто тоже боролся с обуревавшими его эмоциями:

– Рана сильно заражена. Чем дольше мы будем колебаться, тем сильнее будет инфекция. Скоро под угрозой окажется не только его нога, но и жизнь.

Осознав сказанное им, она тихо сказала:

– Всего один час. Пожалуйста, умоляю вас.

Кэл медленно кивнул и опустил пилу на стол.

Она положила на его руку свою и ощутила дрожь, которую он не мог сдержать.

Глава девятнадцатая

– Так нельзя, Далси. Вам надо отдохнуть.

Кэл стоял у окна и смотрел, как она смачивает холодной водой разгоряченное тело Натаниэля.

– Как я могу отдыхать, когда он борется за свою жизнь? – Она намочила тряпочку и положила ее мальчику на лоб. Его грудь поднималась и опадала в такт слабому, неровному дыханию.

– Я знаю, как это для вас ужасно, Далси, но лучше отступить. – Кэл обошел кровать и потянул ее за руку, чтобы она встала. – Посмотрите на себя, вы же скоро упадете без чувств. Идите в постель, перестаньте играть в Бога.

– Как вы смеете! – Она оттолкнула его. – Я не играю в Бога. Просто я не хочу сдаваться – в отличие от вас, доктор Джермейн.

Ее сарказм не ускользнул от Кэла, но он решил не отвечать на вызов. Его голос стал мягче.

– Это и есть самое тяжелое в работе врача, Далси. Временами приходится принимать трудные решения. Решения, которые навсегда меняют жизнь пациента.

– И что же, вы никогда не ошибались? Полным усталости голосом он ответил:

– Бессчетное количество раз. Но в разгар битвы надо решать быстро. Чтобы спасти людям жизнь, приходилось ампутировать им конечности, которые в мирное время и при хорошем уходе можно было бы спасти.

– И вашу руку тоже?

– Да.

В одном-единственном слове прозвучало столько боли, что весь гнев Далси куда-то улетучился, и она, не подумав, воскликнула:

– О, Кэл! Как это произошло?

Она тут же пожалела о своих словах, но поздно. Кэл отвернулся и стал внимательно осматривать ногу мальчика, и Далси поняла, что он пытается успокоиться. Молчание затягивалось, и она опустила голову, уже не ожидая ответа.

Но, к ее удивлению, он сказал:

– Я добровольно пошел полевым врачом к генералу Томасу Джонатану Джексону.

– К Джексону Каменной Стене?

Кэл кивнул.

– Когда он вел дивизию к Чанселлорсвиллю, я работал у них в лазарете.

Он провел рукой по инструментам, разложенным на ткани, и Далси поняла, как он когда-то гордился своей профессией – профессией, которую бросил, оставшись без руки.

– Сначала потерь было немного. Генерал Джексон был прекрасным командиром, и мы громили янки, хотя нас было вполовину меньше. Но федералы получили подкрепление, началась настоящая бойня, и мне приказали уходить, чтобы я не подвергался опасности.

– И куда вы пошли? – тихо спросила Далси.

– Как я мог их оставить? Они же каждый день погибали сотнями. Мне удалось спасти несколько жизней. – Он заговорил тише, и она снова уловила в его голосе глубокое волнение. – Во время одной особенно жестокой битвы я занимался ранеными прямо на поле боя, и в руку мне угодило картечью из мушкета.

Она ахнула.

– Я сразу понял, как серьезно ранение. Почти все пальцы и кости были раздроблены. У меня не оставалось выбора.

Кэл отвернулся к окну, бессознательно потирая руку. Он снова переживал тогдашнее страдание – и физическое, и духовное, когда ему пришлось отрезать себе руку теми убогими инструментами, что имелись в наличии.

– Битва при Чанселлорсвилле окончилась самой блестящей победой генерала Ли, – сказал он. – За ценой мы не постояли.

Да, не постояли, подумала Далси. В глазах у нее появились слезы. Он мог уехать в безопасное место, но отказался. Вот какую цену он заплатил. Далси порывисто подошла к Кэлу и положила руку ему на плечо. Никакими словами она не могла бы выразить свои чувства. Она не знала человека храбрее, благороднее – и несчастнее.