Бонни Вэнак - Вторжение любви
– Уж как получится, – послушно произнесла Джасмин. – Раскопки мистера Дэвиса в Долине царей непредсказуемы. Ценность рассказов о племени аль-хаджид я не смогу определить, пока не узнаю его историю. Вполне возможно, что мои очерки привлекут внимание непритязательных читателей… если их сочтут благопристойными. По лицу Грэма пробежала тень.
– Должен сказать, история этого племени исполнена жестокости. Большинство племен, живущих в пустыне, мало чем от него отличаются. Даже представители племени хамсин, храбрые и благородные воины, могут восприниматься как жадные до крови варвары несведущими людьми, слишком поспешно судящими о том, чего не понимают.
– И чего же они не понимают, Колдуэлл? – спросил Томас.
– Законы пустыни жестоки, как жестока и сама жизнь. Выживание – вот основная цель, и цена, заплаченная за это, часто расценивается как варварство. Но все же те, кто не приспособился, не выживают.
Загадочные слова дяди поселили в душе Джасмин сомнения, но, услышав заявление Томаса, она едва не выронила из рук чашку.
– Подобная тема будет весьма уместна на страницах газет, мисс Тристан. Она поможет отвлечь читателей от рассказов о похождениях обладателей голубой крови. Я уверен, что вы сможете затмить этого загадочного автора. Более того, я очень прошу вас постараться.
После чая дядя Грэм предложил Джасмин показать лорду Томасу сад. Тщетно пытаясь сослаться на запланированную ранее встречу, Джасмин хотела улизнуть в свою комнату, но Томас решительно взял ее за локоть, бормоча что-то о своем желании посмотреть на поздние цветы. Он буквально вытащил ее в холл, и Джасмин метнула на него полный ненависти взгляд:
– Почему бы тебе просто не перекинуть меня через плечо?
– С удовольствием, только вот слуги не преминут посудачить об этом, – возразил Томас.
Его зеленые глаза вспыхнули гневом. Крепко сжимая локоть Джасмин, он вывел ее в сад сквозь высокие стеклянные двери. После этого потащил ее в дальний уголок, где находилась каменная скамья, скрытая от посторонних глаз ровными рядами розовых кустов. Томас развернул ее к себе лицом и почти насильно усадил.
– Я приказываю вам, мисс Тристан, – угрожающе тихо произнес Томас, – перестаньте писать свои грязные рассказы, иначе я сделаю то, о чем вы пожалеете.
– Что, например? Попытаешься укротить меня, как одного из своих арабских скакунов? Я поняла твои намеки.
– Я мог бы это сделать. И тебе понравилось бы. Эта мера точно удержала бы тебя от необдуманных поступков. – Глаза Томаса горели решимостью, и Джасмин упрямо вздернула подбородок. Она обязана сказать ему правду.
– Послушай, ты должен дать мне шанс…
– Я уже давал тебе несколько.
– Не перебивай меня! – Джасмин вскочила на ноги и сжала кулаки.
Томас фыркнул.
– Снова хочешь ударить меня, как тогда, в детстве? Не слишком удачная идея, малышка Джасмин. Только попробуй сделать это, и я вынужден, буду поднять на тебя руку. Вернее, не совсем руку, – натянуто произнес Томас. – Сядь. Сейчас же.
Джасмин села и набрала полную грудь воздуха, чтобы успокоиться.
– Ты должен кое-что знать, – медленно произнесла она.
– Так не тяни.
Хватит обуздывать себя! Томасу казалось, что он вот-вот сойдет с ума. Исходящий от Джасмин аромат проникал в его ноздри, а ее близость дразнила его тело. Ему хотелось сжать се в объятиях и зацеловать. И как такой маленькой женщине удавалось причинять ему так много неприятностей?
Томас бросил на нее суровый взгляд, от которого содрогались даже самые сильные мужчины.
– Выкладывай свой план, Джасмин. Мое терпение на исходе. Я всегда защищаю то, что принадлежит мне, и ради этого ни перед чем не остановлюсь.
– Ты внимательно читал последние очерки? Да, они по-прежнему высмеивают твою сестру. Но тебе не показалось, что стиль изменился?
– Да? Что ты хочешь этим сказать?
Джасмин закусила губу. В ее глазах плескалась тревога.
– Это писала не я.
Томас ошеломленно ждал продолжения.
– Я не могу… рассказать тебе все. Дай мне время, Томас. Мне нужно время. Прошу тебя, поверь мне. Эти последние очерки… Не я их писала. Я бы не оскорбила Аманду подобным образом. Есть некоторые обстоятельства, связывающие меня по рукам, которыми я не могу пренебречь. Но я найду способ обойти их.
Напряжение, сковывающее грудь Томаса, отпустило, а гнев улетучился.
– Похоже, ты кардинально поменяла точку зрения. Что послужило причиной?
– Я увидела кое-что. Но я не могу рассказать тебе, что именно, потому что это не моя тайна. Прошу тебя. – Джасмин умоляюще посмотрела на Томаса, и это ошеломило его. С каких это пор гордая Джасмин стала умолять о чем-то?
– Прошу тебя, Томас, дай мне время. Я не ожидала, что все зайдет так далеко. И я искренне сожалею о том, что причинила Аманде столько горя. Только в последнее время на страницах газеты печатались не мои слова.
Джасмин не лгала. Томас понял это, едва только внимательно посмотрел в ее глаза.
– До февраля в газете не должно появиться имя. До этого времени я должна найти выход из положения, – добавила Джасмин, пребывающая в крайнем отчаянии.
– Позволь помочь тебе, – мягко произнес Томас. – У меня есть связи и влияние.
– Нет. Чем меньше людей мы посвятим в наши дела, тем лучше. Будем держать все в тайне. Я уже написала несколько колонок, и издатель их одобрил. Он будет публиковать их, пока я буду в Египте. А к первому февраля я должна буду найти решение, которое устроит всех. – Джасмин вздохнула и еле слышно добавила: – Всех, кроме меня.
Печаль и уныние, сквозившие в ее словах, пробудили в душе Томаса подозрения. Но он не стал говорить о них вслух и лишь коротко кивнул.
– Скажи, Джасмин, ты писала в своей колонке о том, что моя сестра постепенно набирает вес?
– Нет. Я прекратила свои нападки на нее. В тот момент… другой человек начал писать вместо меня, подражая моему стилю. Он брал за основу мои слова, но переиначивал смысл так, чтобы спровоцировать скандал.
– Понятно, – тихо произнес Томас. – Но ты вновь начала высмеивать Аманду после той встречи в ресторане, разве нет? Потому что она обидела тебя, сказав, что не может открыто общаться с тобой.
Джасмин кивнула, но Томас не разозлился. Между их мирами вновь разверзлась пропасть, которую невозможно было преодолеть. Но если бы он смог объяснить Джасмин, чем руководствовалась его сестра, заявляя подобное…
Уставившись на зеленые листья кустарника, Томас медленно произнес:
– Позволь мне немного рассказать тебе о своей семье. Тебе известно, что сделал мой отец, когда погиб Найджел?
– Это не мое дело.
Не обращая внимания на слова Джасмин, Томас продолжал:
