Шейла Бишоп - Невесты и куртизанки
– Не думайте об этом, дорогой друг! Главное, разобраться в этом деле раньше, чем на бедного Элтема наденут смирительную рубашку!
На самом деле, сестра пэра и куртизанка занимали такое высокое положение в своих сферах, что вполне могли непринужденно говорить друг с другом. К тому же Анна с сочувствием относилась к тревоге Бетси. Послали за чистыми чашками, и Каролина сильнее, чем когда-либо, почувствовала себя лишней на этом любопытном семейном конклаве. Надо было бы уйти, но это было сложно; она торжественно обещала Лавинии, что не пойдет домой без провожатого. Может быть, попросить Октавия проводить ее? Ведь он здесь тоже посторонний! Однако тот с интересом наблюдал, слушал и наслаждался пикантностью ситуации.
– Добрый вечер, мисс Прайор. Что вы здесь делаете? – спросил лорд Фрэнсис, никогда не отличавшийся особой тактичностью.
– Меня пригласили на чашку чая, сэр, но я чувствую себя здесь лишней.
Она почти напрашивалась на колкий ответ и была очень удивлена его словами:
– Для меня вы никогда не лишняя. Кроме того, я должен перед вами извиниться. Полагаю, вы были правы: несчастная девушка никогда не покидала имение!
– Если это так, уверяю вас, эта мелкая победа не доставляет мне удовольствия, – медленно произнесла Каролина. – Я от всего сердца желала, чтобы вы нашли ее в Лондоне живой и невредимой.
Леди Анна начала расспрашивать его о непристойной заметке в одной из газет.
– Ах, это уже дошло до Девоншира?
– Мы получили полдюжины экземпляров с утренней почтой.
– Меня озадачивает, что этот случай так быстро стал достоянием прессы, – признался Филипп Дейнджерфилд.
– Это самое странное во всей истории, – согласился Фрэнсис. – Сообщение, посланное с обычной почтой, вряд ли могло прибыть в Лондон настолько скоро, чтобы появиться в пятничной «Кроникл». Я был немало заинтригован, пока не вспомнил, что Джек написал Эстер на следующий день после того, как исчезла Ада, и послал письмо специальной почтой, из рук в руки. Если почтальона подкупили, чтобы он взял с собой в Лондон второе письмо, оно могло вовремя появиться в «Кроникл». Вообще-то, я думаю, если навести справки в почтовом отделении Бринд-Аббас, можно узнать много интересного. Должен сказать, я хотел бы знать, кто сыграл со мной эту злую шутку. Интересно, помнит ли Джек, кому он передал письмо в Бринд?
Фрэнсис повернулся к племяннику, но Джек оживленно разговаривал с Бетси. Дейнджерфилд с Октавием накинулись на него с бесчисленными вопросами, и Анне удалось отвлечь дядю, спросив его, добился ли он чего-нибудь полезного в Лондоне.
– Вы, наверное, виделись с Парминтером?
– Да, а еще виделся с высокомерным виноторговцем, совершенно безобидным молодым человеком, который живет в Кентиш-Таун. Он и его жена рассказали мне об одном обстоятельстве, которое достойно упоминания; они шли по Заповедной тропе немного позади Джема Херда – нам это уже, конечно, было известно – и оба уверяют, что Джем подошел к коттеджу и имел короткий разговор с Адой. И все же сам Джем, когда мы спросили его в первый же вечер, отрицал, что когда-либо говорил с ней. Не так ли, Октавий? Вы же там были!
– Да, сэр. Отрицал. Это очень странно.
– Но вы же, конечно, не думаете, что Джем хотел?.. – вмешался Филипп, смущенный присутствием Бетси.
– Нет, не думаю, – ответил Фрэнсис. – Но любой факт необычного поведения может быть важным, ведь у нас так мало зацепок!
Джек описывал Корбету с Бетси безуспешные усилия, которые были предприняты, чтобы обнаружить хоть какие-то следы Ады, в том числе и тщательный обыск самого огромного дома.
– Боже правый! – обратился Фрэнсис к Анне. – Вот чем он занимался, пока меня не было? В этом действительно была необходимость? Полагаю, все слуги заметили это?
Она покачала головой и с опаской взглянула на брата, но тот по-прежнему говорил с Корбетом и Бетси.
– Теперь нам осталось только рыть в лесу, – с несчастным видом констатировал Джек. – Везде, где земля окажется потревоженной.
– Рыть? – переспросила Бетси. – Какой ужас!
– А у вас есть хоть какие-то предположения относительно виновного? – спросил полковник Корбет. – Полагаю, это кто-нибудь из вашей родни, из ближайшего окружения. Лорд Фрэнсис по пути сюда рассказывал нам, что вся семья отличается замечательным характером, поэтому самое вероятное объяснение – внезапный приступ безумия. Я встречался с такими случаями в армии, но обычно им предшествует множество предостерегающих знаков; вы, безусловно, кого-то подозреваете?
Каролине показалось, будто все в оранжерее ожидают ответа Джека.
И в этот момент на лужайке появилась торжественная процессия во главе со старшим садовником, бережно несущим небольшой сверток из мешковины. Его сопровождали двое работников с заступами. Все трое были в рабочей одежде и сапогах, забрызганных грязью.
Джек встал и медленно, как сомнамбула, двинулся к стеклянной двери. Остальные окружили его. Никто не произнес ни слова.
Старший садовник поднял трофей:
– Думаю, вашей светлости стоит посмотреть, что Смит обнаружил ярдах в ста к востоку от коттеджа!
Он развернул кусок мешковины, и все увидели два довольно грязных белых предмета, которые Каролина сначала приняла за трупики голубей. Затем до нее дошло, что это пара белых козловых туфелек, промокших и испачканных красной девонширской землей.
– Нет! – чуть не зарыдав, прошептал Джек и погладил пальцами мягкую кожу.
– Это туфли Ады! – заявила Бетси. – Мы вместе покупали их перед ее отъездом сюда! Значит, это правда! Она умерла… моя маленькая сестренка! – Бетси разрыдалась.
Фрэнсис спросил садовника:
– Как были зарыты эти туфли?
– Они лежали под слоем перегноя толщиной всего в несколько дюймов, милорд! Мы подумали… – Он показал на двух своих подчиненных. – Похоже, кто-то зарыл труп, а туфли оставил. Могилу сегодня вечером уже не найти, милорд, в лесу темнеет. С первым лучом света мы начнем поиски.
– Да. Конечно, это надо сделать, – согласился Фрэнсис. Он повернулся к племяннику и положил ему на плечо руку. – Джек, дорогой мой мальчик, боюсь, это для тебя сильный удар…
Джек развернулся, сбросив руку дяди:
– Не прикасайтесь ко мне, проклятый лицемер!
Фрэнсис отступил, словно его ударили.
– Зачем вы это сделали? – спросил Джек. – Вы думали, для меня так важны деньги? Я уже много лет догадывался, что вы мошенничаете, и закрывал на это глаза! Но зачем вам понадобилось убивать ее?
Фрэнсис не ответил. Он отступил еще на шаг и прислонился к огромной виноградной лозе, поднимающейся по стене оранжереи к крыше. Фрэнсис стоял под ней, маленький, совершенно растерянный, одинокий, быстро переводя взгляд с одного на другого и вновь остановив его на Элтеме. Он смотрел на него смущенно и недоверчиво, как смотрит человек, которого обычно неправильно понимали (что, вероятно, ему даже нравилось), но никогда в жизни ни один член семьи не обвинял его в двух особенно низких и ненавистных преступлениях.
