Барбара Картленд - Требуется обручальное кольцо
— У моей жены есть все, что нужно, — ответил великий князь, — но вы так красивы, моя малышка, что вам нужна соответствующая обстановка, чтобы подчеркнуть вашу красоту.
— Для меня… совершенно невозможно… принять то, что вы предлагаете. — От страха Айна говорила еле слышно. — Я должна… поблагодарить ваше высочество за такую щедрость… и могу только отказаться от вашего предложения… А теперь мне пора идти!
С этими словами она вскочила с дивана и хотела уже броситься к двери, но великий князь крепко держал ее запястье и не отпускал. Пока она пыталась вырваться, он медленно поднялся с дивана.
— Убежать не удастся, — тихо проговорил он. — Вы нужны мне, я намерен завоевать вас и заставить полюбить себя. То, что вы сопротивляетесь, а не податливы, как большинство женщин, делает мою задачу еще более захватывающей.
От этих слов, произнесенных с легким акцентом, Айну пронзил ужас. Когда князь впервые заговорил с ней, она почувствовала какую-то угрозу, но сейчас он вызывал в ней ужас и отвращение.
Она была совершенно невинна и в то же время сознавала, что предложение великого князя порочно. От одной мысли, что он дотронется до нее, ей хотелось кричать во весь голос.
Князь привлек ее к себе решительно, но медленно, как будто смаковал то, что она его пленница. Айна боролась, стремясь высвободиться. А он безжалостно сжимал объятия все крепче и крепче, пока его руки не сомкнулись вокруг нее стальным кольцом.
Айна изо всех сил старалась оттолкнуть его. По тому, как он тихо, раскатисто рассмеялся, она поняла, что сопротивление лишь забавляет и подхлестывает его.
— Отпустите меня! Отпустите! — кричала девушка.
Она поворачивала голову то в одну, то в другую сторону, пытаясь не позволить ему поцеловать ее, и князь, не сумев поймать губы, грубо и настойчиво прильнул к шее девушки.
Айна продолжала вырываться, пока не почувствовала на своей коже его укус. На секунду ее сковал страх. Потом она ощутила, как на ее грудь легла его рука, и ей показалось, что это звериная лапа рвет на части ее тело сквозь тонкий шелк платья.
— Мы пойдем в мою каюту, — сказал великий князь. — Хочу прижать тебя к себе ближе, чем сейчас. Я научу тебя любви. От одной этой мысли у меня вскипает кровь!
Его низкий страстный голос звучал для Айны, как рев дикого зверя. Удерживая Айну одной рукой, князь подталкивал ее к двери, а девушка в отчаянии почувствовала себя жертвой, рабыней. Она решила, что скорее умрет, чем позволит ему осуществить свое намерение.
Князь двигался быстро, словно торопился, а девушку по-прежнему сковывал ужас. Она понимала, что, если князь сделает ее своей, как грозился, ей незачем будет больше жить. Все это промелькнуло у нее в голове мгновенно, она была слишком испугана, чтобы думать спокойно.
Великий князь распахнул дверь салона. Айна начала отчаянно молиться, взывая к отцу, Святой Богомолке, а еще к виконту. Она словно увидела его красивое лицо перед собой и тогда поняла, что только он в силах спасти ее.
«Спаси меня! Спаси меня! О Господи, пусть он спасет меня!» — молилась она в своем сердце.
И через секунду ей представился шанс на спасение. Князь чуть ослабил хватку, чтобы пройти в дверь, и тогда Айна с силой, о которой даже не подозревала, сумела высвободиться. Она отскочила от князя и кинулась к дверям, ведущим на палубу.
Не помня себя, Айна подбежала к перилам и взобралась на них. Держась рукой за стойку, которая поддерживала натянутый тент, она смотрела вниз на воду. Айна знала, что если кинется за борт, то погибнет, потому что не умеет плавать.
Тут за ее спиной послышался голос князя:
— Иди сюда, Айна, глупышка!
Не колеблясь больше ни секунды, девушка бросилась в воду. Во время ее падения виконт вскочил со скамьи катера, стянул пиджак, сбросил туфли и нырнул в море. Сопровождавший его матрос тут же занял место у руля.
Он управлял катером, пока виконт сильными гребками быстро плыл к тому месту, где исчезла Айна. По тому, как девушка бросилась в воду, виконт догадался, что она, вероятно, не умеет плавать. В любом случае от сильного удара она могла потерять сознание.
Айна показалась на поверхности всего в нескольких футах от него. Подхватив девушку, виконт понял, что она в обмороке. Поддерживая ее, он услышал крики с палубы яхты, которая теперь по инерции уплывала дальше. Он не обратил внимания ни на крики, ни на спасательный круг, кинутый с борта «Царевича».
Виконт придерживал голову Айны над водой и плыл к катеру, работая только ногами. Девушка была очень маленькой и легкой, поэтому он не испытывал особого труда. Ему пришлось бы хуже, если бы он спасал какого-нибудь рослого утопающего, в сознании, к тому же запаниковавшего.
Виконт приподнял девушку за плечи, а матрос втащил ее на катер. Потом Виктор сам перелез через борт и услышал злобные крики великого князя с палубы «Царевича». Не удостоив его ни малейшим вниманием, виконт развернул катер и направил к «Русалке», которая пока не догнала своего хозяина. Только потом он оглянулся и увидел, что с «Царевича» спускают спасательную шлюпку. Однако он подумал, что она наверняка не оснащена мотором. В любом случае, его катер был самым быстроходным в Монте-Карло.
Когда они достигли «Русалки», Айна все еще не пришла в сознание, но ее ловко переправили на борт судна. Виконт отнес девушку в лучшую каюту, за ними последовал капитан, умевший оказывать первую помощь.
Опустив Айну на пол, виконт отправился в ванную, чтобы стянуть мокрую одежду. Он вышел оттуда в махровом халате и увидел, что рядом с Айной уже лежит стопка полотенец. Капитан поднялся с колен и сообщил:
— Она пока без сознания, милорд, но думаю, это просто шок от сильного удара о воду. Пульс ровный.
— Я переложу девушку в кровать, — сказал Виктор, — а потом, быть может, вы снова осмотрите ее.
— Слушаюсь, милорд. Вы хотите, чтобы мы вернулись в Монте-Карло?
Виктор подумал немного, прежде чем ответить:
— Нет, пусть матрос на катере отвезет письмо, которое я напишу через несколько минут. А пока медленно курсируйте вдоль берега. — Очень хорошо, милорд.
Когда капитан покинул каюту, виконт опустился на колени рядом с Айной. С мокрыми волосами и в платье, прилипшем к телу, она выглядела как нимфа, поднятая из моря.
Он умело раздел ее, отметив про себя, что ему впервые приходится раздевать женщину, которая этого даже не сознает. При этом он старался не думать, как она прекрасна и сложена, как греческая богиня. Как можно быстрее он завернул ее в полотенце, а потом, застелив полотенцами кровать, осторожно перенес на нее девушку.
Только тогда он позволил себе рассмотреть ее повнимательнее, отметив, как темны ее ресницы на бледных щеках. С чуть опущенными, словно от горя, уголками рта Айна была так прелестна, что ему как никогда раньше захотелось вернуть ее к жизни поцелуем. Однако, взяв себя в руки, он натянул на нее простыню и, отойдя к двери, позвал капитана.
