Мередит Дьюран - Твое прикосновение
— Какая роль? — шепотом спросила Лидия.
— Роль классической старой девы. Праведной, чопорной, бесстрастной. Но вы в ней неубедительны для меня.
— В этом нет моей вины. — Ее слова звучали приглушенно, и неожиданно весь их разговор показался Лидии интимным, словно они шепотом поверяли друг другу свои секреты. — Если вы разделяете такие предубеждения насчет меня, вам остается винить только одного себя.
— В таком случае просветите меня.
От такого предложения Лидия почувствовала горячую пульсацию между бедрами. Она покраснела. Слова виконта совершенно не должны были вызвать в ней такую реакцию. Но весь их разговор быстро перерастал в какую-то сцену непонятного содержания и смысла. Лидии казалось, что ее рассудок уже отделился от ее плоти и витает где-то в стороне, отдав бразды правления каким-то более примитивным инстинктам. «Тебе нужно уйти. Ты должна сейчас же повернуться и уйти». Слабый голос разума все-таки пытался напомнить ей о своем существовании. Ведь именно в таких ситуациях женщины совершают опрометчивые поступки. Они просто позволяют себе их совершать.
Однако любопытство было сильнее, и Лидия не двинулась с места. Еще никто прежде не пытался ее соблазнить. Она не могла принимать в расчет тот давний случай с Джорджем. В тот вечер он был пьян, и весь этот эпизод Лидия вспоминала со стыдом. Более того, Джордж еще и обвинил ее в происшедшем.
От неприятных воспоминаний настроение Лидии начало портиться. Теперь она была готова без колебаний вырваться на свободу, однако Санберн не упустил момента и приблизился к ней вплотную. Чувственная близость их тел испугала Лидию. Это соприкосновение показалось ей ответом на вопрос, который она еще даже не осмелилась задать себе. Но и теперь взявшее верх любопытство еще не было удовлетворено. Напротив, оно еще сильнее… возбудилось.
— Вы далеко не бесстрастная, — сказал виконт ей в самое ухо. — Все наоборот.
— Вы снова несете какой-то бред, — прошептала Лидия.
— Вовсе нет. Вы прекрасно меня понимаете. Меня сильно влечет возможность получить удовольствие от соблазнения умной женщины. И вы обо всем давно догадались.
Губы Санберна прижались к ее виску, и теперь его дыхание окутывало Лидию жаркими толчками, идущими в такт с ударами ее пульса.
Мурашки побежали по ее коже. Санберн повернул голову, царапая кожу Лидии щетиной подбородка, и захватил зубами мочку ее уха. В следующее мгновение она почувствовала что-то горячее и влажное — язык виконта осторожно скользнул по нежному ободку уха.
Лидия судорожно сглотнула, испытывая какое-то животное влечение: ей вдруг захотелось прижаться лицом к мужской шее. Да что же с ней такое происходит? Ох, лучше бы она вообще не заходила в эту комнату. Или ушла бы, как только выяснилось, что миссис Чаддерли не угрожает никакая опасность. Все допущенные ошибки пронеслись перед глазами Лидии. Было странно признаваться самой себе, что сделаны они преднамеренно! А он одобрял как раз те ее действия, которые она ни в коем случае не должны была совершать. Но плотно прижатое к ней тело Санберна уже разбудило в ней желание, которое становилось все сильнее, сокрушало последние сомнения.
Руки Лидии двигались сами по себе, скользя по спине виконта. Ее губы осторожно прикоснулись к его щеке, отчего толчки крови стали еще сильнее. Кожа Санберна обжигала ей губы, раскаленная и твердая на ощупь. Неожиданно по телу Лидии пробежал сладкий необузданный восторг, обжигая ее до самых кончиков пальцев. Словно когти зверя, ее пальцы вонзились в мужскую спину. В следующее мгновение она припала губами к его шее.
Санберн глухо застонал, но даже не пошевелился. Лидия стояла тихо и чего-то ждала. Должно быть, виконт шокирован ее поведением. Видит Бог, иной реакции она не ожидала. «Ну что же ты, обругай меня», — молча умоляла она, чувствуя на языке вкус его тела. Но Санберн не произнес ни слова. Стояла такая тишина, что даже его дыхания не было слышно. Его плоть была сладкой и чувственной, с терпким мужским запахом. Лидия так изголодалась по новым ощущениям, а он первый, кто подверг ее чувственным испытаниям.
Сильные руки Санберна скользнули вверх по телу Лидии и обхватили ее под мышками. Виконт прижал ее спиной к книжному шкафу, склонился над ней, так что на мгновение сверкнули его серебристые глаза, и страстно впился ртом в ее губы. Этот поцелуй получился более грубым, сильным, но и более приятным. Она уже не думала о том, что может его шокировать. Вкус мужской плоти воспламенил ее кровь. Пальцы Лидии цепко впились в плечи виконта, притягивая его к себе с такой силой, что мужской торс до боли вдавился в ее грудь. Пальцы Санберна уже сжимали ее руку до синяков, но боль казалась только приятной. «Сильнее, сильнее, еще сильнее», — неслышно повторяла Лидия, скользя руками вверх, захватывая пряди его волос и дергая их до боли. Поцелуй виконта был по-прежнему страстным и сладким. Жаркий, влажный, ненасытный поцелуй… Не выдержав, Лидия отвернула голову в сторону. Но вкус волшебного поцелуя остался на ее губах.
— Прекратите, — нашла в себе силы произнести она. Санберн выпрямился. Из рассеченной губы сочилась кровь. Когда же Лидия дрожащей рукой провела себе по рту, она увидела кровь на своей ладони. Боже милостивый! От вида крови ее возбуждение стало затихать и рассудок вернулся на свое место. Какой ужас! Они покалечили друг друга, словно безумные дикари!
Лидия подняла глаза. Теперь она рассматривала виконта через пелену просыпающегося здравого смысла. Перед ней было чье-то совсем чужое лицо. Лидия осознала, что для нее гораздо важнее сохранить уважение к самой себе, чем из чистого любопытства искать сомнительных радостей от поцелуев с этим развращенным субъектом. Она стала отодвигаться от Санберна, задевая спиной кожаные переплеты книжных томов. Когда же Лидия оказалась достаточно далеко от виконта, она отважилась на трезвую оценку случившегося:
— Надеюсь, вы получили удовольствие от этого развлечения.
Сердце девушки все еще сильно колотилось в груди. Санберн тоже возбужденно дышал. Помедлив, он откашлялся и подыскал ответ.
— Не думаю, что оно было односторонним.
Но теперь Лидия уже могла разговаривать с ним на равных и спокойно заметила на это:
— Разумеется, не одна же я умею хорошо играть свою роль!
Губы виконта сложились в улыбку, скорее недоверчивую, чем дружелюбную.
— Уж не хотите ли вы меня назвать распутником, мисс Бойс?
— Больше подойдет «грубияном».
Глаза Санберна изучающе сузились.
— Подумав хорошенько, я могу представить себе лишь один мотив, как-то согласующийся с поведением, которое вам угодно было счесть грубым. Мой отец убежден, что вы недотрога. Поэтому мне было бы очень приятно опровергнуть его мнение, даже если знать об этом он не будет.
